Солнце и сталь

Ильдерим по каким-то своим соображениям вырвал у Даннайца еще одну клятву - никому никогда не рассказывать о том, что он найдет в Пустоши, но и Конрад уперся, добавив, что если ему и станут ведомы тайны Пустоши, он откроет их только в присутствии короля. Ведь присягал он Хайдару, а не Ильдериму.

После этой странной церемонии Конрад все никак не мог успокоиться, он чувствовал, что где-то допустил ошибку, но не мог понять, где.

Потом мысли вернулись к Эсме. К его огненной принцессе. Как теперь жить без нее?

Конрад любил ее, в самом деле, любил, но догадывался, что в его чувствах к ней есть и что-то эгоистическое. Эсме словно согревала его своим огнем, в ней была яркость и радость жизни, которых всегда недоставало ему, вечно погруженному в меланхолию прирожденному убийце.

Конрад задремал, но сон его не продлился и часа.

В предрассветной быстро тающей мгле, Даннаец вскочил в седло и возглавил выстроившуюся на главной улице колонну всадников.

Он выводил с собой, в попытке совершить невозможное, почти семь тысяч человек. Пришлось оставить всю пехоту. Пришлось оставить отчаянных бозугов. Ни одного пешего воина, зато за всадниками последних шеренг на поводу шли кони, навьюченные провизией и нехитрым походным скарбом. Они брали с собой в дорогу очень мало. Если боги будут к ним милостивы, то их путь не завершится тут же, у крепостных стен. Ворота с душераздирающим скрипом стали отворятся. И на недоумевающих иаджудж с двинулась, на ходу выстраиваясь в ударный клин, первая полутысяча. В ней шли в основном тяжело вооруженные всадники, во главе с Конрадом. Сорок человек Сынов Солнца, а остальные - имадийские рыцари, набранные в центральных провинциях империи.

Чешуйчатые латы сверкали в лучах восходящего Солнца, небольшие флажки, закрепленные на копьях колыхались на ветру.

Иаджудж не ждали столь мощного удара. Они готовились ходить на штурм сами, но появление в чистом поле конницы врага застало их врасплох.

Загалдев на своем звероподобном языке, иаджудж кинулись к хлипким укреплениям, на ходу поднимая копья, натягивая тетивы луков.

Навстречу бросился иаджудж в разноцветном халате, с коротким копьем в руке.

Конрад взмахнул треххвостым боевым бичом, и во все стороны от него брызнули кровь и мозги.

– Солнце и сталь!
– выкрикнул Даннаец, врезаясь в толпу врагов.

Следом за передовым отрядом пошли остальные, разделенные так же на полутысячи.

Для тех, кто смотрел на развернувшееся сражение с крепостных стен, это было похоже на то, как поток воды пробивает себе дорогу сквозь пески.

Войско Конрада шло узкой колонной, где по десять, а где и меньше человек в ряд, отчаянно рубя с высоты своих коней.

Главной их задачей было вырваться из окружения, прорвать живое кольцо, сжимавшее Львиное Сердце. Они шли к провалу, через который на плато подняли свою армию пустынники. Внизу будет проще, там у врага остались только немногочисленные разъезды, да пастбища.

Когда последний из воинов армии Конрада покинул стены, имадийцы с надсадными криками потащили наружу свои орудия. Следом за ними хлынула толпа размахивающих оружием пехотинцев, в первых рядах бежали бозуги, оглашая воздух визгами, не менее пронзительными, чем боевые кличи иаджудж.

На укреплениях пустынников разгорелась жаркая схватка, в которой имадийским солдатам удалось опрокинуть иаджудж и захватить их твердыни.

Камнеметы или ломали, или поворачивали в сторону лагеря пустынников, выкатывали свои орудия, которые начинали сметать иаджудж с ног дюжинами.

Все это не давало пустынникам возможности сосредоточить свои силы на чем-то одном.

Их лагерь был невероятно огромным, их было все еще в разы больше, но сейчас численность стала их слабостью, у дальних становищ даже не знали, что под стенами кипит бой.

Нэток с воплем нечеловеческой ярости на устах вскочил на колесницу, запряженную хищными зверями, и бросился наперерез прорывающейся на простор конной колонне. Его голос подстегнул к обычной вспышке самоубийственной отваги несколько тысяч иаджудж, но как понял Конрад, топтавший конем пеших пустынников, силы голоса колдуна были все-таки конечным.

Взбесился не весь лагерь, а только те, кто были близко.

Нэток, нахлестывая своих исполинских гиен, несся навстречу, по воздуху трепетало его покрывало. У ног князя пустоши корчился мерзкого вида старик с косматой бородой, одетый в нечто из человеческой кожи и костей.

Копье скакавшего рядом с Конрадом рыцаря Гарена пронзило шею одной из гиен Нэтока, тварь с лающим криком опрокинулась, потянув за собой остальных, но Нэток в последний миг (его скорость движений превышала человеческую минимум втрое), сумел перерезать упряжь своим серповидным мечом, и колесница продолжила движение вперед.

Он скакал вдоль колонны Конрада, лезвия, торчавшие из бортов колесницы рубили ноги коням, Нэток мечом-серпом снес самое меньшее полдюжины голов.

Все это время не затихал его зловещий вой.

Старик у ног Нэтока смеялся смехом безумца.

Конрад покинул строй.

– Нэток!!!
– закричал он, пускаясь в погоню.

Князь Пустоши резко обернулся.

Конрад стегнул его своим бичом по лицу, вложит в этот удар всю силу и ярость, на какие был способен.

Гирьки и цепи словно стекли с головы колдуна, даже не оцарапав его, хотя покрывало пророка Пустоши разлетелось от удара в клочья. Конрад ударил с такой силой, что инерция бросила его вперед и, чудесным образом обойдя колдуна, бич обрушился на голову визгливо смеющегося старика. Кровь, мозги, осколки черепа разлетелись в воздухе.

Меч-серп Нэтока взмыл, готовый пасть на шею Конрада, который не успевал выпрямиться в седле, что бы защититься от удара, но тут имадийский рыцарь поразил копьем еще одну гиену, и последний ее собрат, зайдясь кашляющим лаем, рванулся в сторону, переворачивая колесницу.

Нэток рухнул в пыль, и хотя он уже через миг был на ногах, размахивая серпом, конная колонна неслась мимо.

Конрад замешкался на мгновение.

Нэток неуязвим, заговорен, это объясняет его неудержимую отвагу, это объясняет, почему его почитают как полубога.

Как убить бессмертного?

Конрад развернул коня.

Затем он и идет в Пустошь - найти и сокрушить источник силы пустынного пророка.

Нэток что-то крикнул ему в след.

Когда впереди вместо нагромождения палаток, телег, кострищ, ям, оград и свалок нечистот, которые на многие мили вокруг представлял лагерь стервятников, предстало открытый простор, крик радости и вырвался из тысяч глоток.

Вскоре лагерь остался далеко за спиной, сначала миля, потом две, потом и пять миль высушенной, вытоптанной, загаженной степи ушли из-под копыт.

Погони как будто не было видно, лошади хрипели и спотыкались и Конрад приказал переходить на шаг.

Если стервятники отправятся в погоню - тем больше войск будет уведено от Львиного Сердца.

Если они на погоню не решатся, то тем проще будет вторжение в Пустошь.

Конрад поднял лицо к небу и возблагодарил Солнце Непобедимое на ниспосланную победу.

Но прорываясь из окружения, он потерял больше полутора тысяч человек. Задние ряды были окружены и хорошо, если хоть кому-то из них удалось вернуться в город.