Солнце моё, взгляни на меня...

– Эй.

Я встрепенулся от дремоты, в которую незаметно для себя провалился. Надо мной склонился давешний Ждан:

– Эй, просыпайся.. Баня готова.

– А?.. Ага, щас.

Я протёр глаза, покрутил головой. Парень протянул мне свёрток из полотенца:

– На вот. Тут бельё, одежда. Пошли?

– Ага.

Баня была в глубине двора, небольшая, тёмная от времени. Я зашёл, разделся в предбаннике. Ждан дал мне большую свечку в плошке и напутствовал:

– Там в котле кипяток, в чане холодная. Разберёшься. Старую одежду я заберу.

– Благодарю.

– Не за что.

Это было Небесное блаженство. После месяцев грязи, гари, холода и сырости лежать в горячем пару было... М-м-м... Восхитительно. Отпарившись, я с ожесточением растирался мочалкой, словно хотел содрать с себя полгода мучений, и снова ложился на полок. Пробыл я в бане больше часа. Бельё оказалось почти впору, только немного широковато. Одежда - штаны, рубаха и старый вязаник тоже оказались чуть широкими. Ну да ладно. Сойдёт. До дома я добрался самостоятельно, без провожатого. Меня встретила Милана. Глаза у неё были красные, но голос спокоен:

– Я вам постелила в задней светлице. Можете ложиться.

– Благодарю тебя, Мила. Ты уж извини меня, дурака.

– Ладно. Вы не виноваты.

Да уж. Война виновата. Так теперь принято говорить. А вот я думаю - мы все виноваты. Не готовились к обороне, не готовились к этой самой войне. Пронадеялись на Союз, хотя для него ничего такого не сделали. Эх.. Я прошёл в дальнюю светлицу, прилёг на узкую раскладную кровать и... Сон можно было назвать "Ночь в угольной яме", потому что спал я без сновидений, как бревно. По-моему даже позу за всё время не поменял. Проснулся голодным, но отдохнувшим. Немного ныли суставы, голова была чумная. Неужели заболел? Как не вовремя. Но постараюсь не расклеиться в ближайшие дни. Вот сделаю дело, тогда и в больницу можно идти. За окном было темно. Я оделся, осторожно выглянул в соседнюю светлицу. На настенных часах было десять минут седьмого. Утро или вечер? Послышался шум, в светлицу вошёл Ждан. Скинул армяк, зябко поёжился и пошёл к печке. Через некоторое время в топке зашумело пламя, а на плите тихонько заныл чайник. Я вздохнул, вышел в поварню. Ждан мельком обернулся и продолжил греть руки у дверцы, сидя на корточках. Видно было, что он продрог и самое большое его желание - согреться.

– Долго я спал?

Парень буркнул:

– Со вчерашнего дня. Вечер и ночь.

Хорошо поспал, ага.

– А Ярополк Светиславович вернулся?

– Заполночь пришёл. Велел разбудить как ты проснёшься. Надо будить.

– Слушай, Ждан. Пускай он ещё полчасика поспит, а мы чайку попьём. Тебе надо согреться, а мне - проснуться. Башка чумная.

– Ишь расприказывался - не на войне.

Грубовато ответил юноша. Я пожал плечами и сел за стол. Меня не задевала грубость этого сопляка. Это он так защищается от окружающего кошмара. Сам большой, а мысли детские. Его сестра ведёт себя гораздо взрослее. Честно говоря сейчас мне было плевать на переживания юнца. Меня больше интересовало то, что разузнал Светиславыч и куда он вообще ходил. Надеюсь - не в НАСА. Не то чтобы я так уж подозревал Дёмина в предательстве, но опыт последнего времени не позволял легко поверить во что-то хорошее. О плохом тем не менее думать тоже не хотелось. Мы молчали пока чайник не закипел. Я заварил чаю себе и парню. Отдал ему кружку. Он так и сидел перед печкой, глядя на отсветы, играющие на полу. Я же сел за стол. В голове понемножку прояснялось.

– Чайку нальёте?

Хриплым ото сна голосом спросил вошедший в поварню Дёмин. Чаю я ему налил, конечно. Пока он пил, я сидел как на иголках, но не спрашивал ни о чём. А он как назло прихлёбывал горячий отвар и молчал. Я уже начал терять терпение, когда Ярополк вдруг сказал:

– Узнал я кое-что.

Ждан подсел к столу, намереваясь послушать. Светиславыч покосился на него, но продолжил:

– Вобщем так. На окраине действительно есть точка сбора перемещёных лиц. И там действительно содержится Дарина Юэн.

Дёмин рассказал, что помимо Дарины на точке содержится несколько людей, которых необходимо оттуда вытащить. Кому необходимо? Не моё дело. Я человек тут посторонний. У Ярополка есть хорошие знакомые, которые могут вытащить всех, кто им нужен. Я должен к ним присоединиться. Я ведь хочу? Конечно! Понимаю ли я - почему я должен идти с ними? Ага. Если я их подставлю, то они меня пристрелят на месте. Не передумал ли я? Нет.

– Ярополк Светиславыч, а можно подробности плана узнать?

– Хм. Можно.

Оказалось, что у друзей Дёмина есть и полное насовское облачение, и небольшой грузовоз, и даже броневик со знаками НАСА. Они решили проехать на точку под видом насовцев и забрать нужных людей. Сейчас изготавливаются поддельные бумаги. Дело решено проводить сегодня, ближе к вечеру. Сейчас мы, то есть Дёмин, Синицины и я собираем манатки. Сюда мы уже не вернёмся - будем валить в Союз. Вернее они собирают, а я чешу за самострелом, потому как для меня оружие никто не запасал. Любому дураку ясно, что безоружный насовец будет вызывать подозрение. В общих чертах план был ясен. Мне он показался наглым, но моё мнение никого не интересовало. Пока Светиславыч рассказывал, в поварню пришла Милана. Известие о том, что нужно уходить, она восприняла спокойно - наверное предполагала такое. Они со Жданом ушли, шушукаясь, а я спросил Дёмина:

– Не боишься детьми в опасность втягивать?

– А тут чего ждать? Не сегодня - завтра "голубые" начнут облавы. Ждана на какую-нибудь стройку загребут или он сам сорвётся и в историю вляпается. А Милана... Красивая, молоденькая. Сам понимаешь. Уж лучше рискнуть.

– Ясно. Тогда я пойду за самострелом. В хворост спрячу.

Спустя пару часов я, поёживаясь в утреннем тумане, откапывал оружие. Ещё пара часов ушла на сбор хвороста и упаковку самострела. После обеда я уже шёл по улице, неся на плечах большую вязанку хвороста и надвинув шапку на глаза. Народу было мало, даже ни один надзорный отряд не проехал. Я завернул на улицу, где был дом Дёмина. У ворот стоял броневик с символикой НАСА. Оба-на!. Я медленно пошёл в сторону дома. Около броневика никого не было видно. А это странно. Если приехали настоящие "голубые", то где охрана машины? Пока я размышлял, из-за броневика выглянул Светиславыч и помахал рукой. Понятно - свои. Подвинув его, в мою сторону вышел мужик в чёрном насовском мундире, в каске, с самострелом - всё как положено. Требовательно поманил меня. Хм, играют на случайных свидетелей? А что? Неплохое прикрытие. Когда потом маньчжуры будут разбираться, то местные скажут, что Дёмина и детей забрала НАСА. Это добавит в расследование ложные пути и спутает следы. Опять же - одно дело, когда подъехала рухлядь с неизвестными типами и начали грузить вещи. Тут многим станет любопытно. А вот когда приехали насовцы и забрали соседей, то желающих посмотреть резко поубавится, потому как "голубые" очень не любят любопытства к себе и своим делам. Я подошёл к "насовцу".

– Заноси свои дрова во двор.

Во дворе кружком стояли пять таких же липовых насовцев, все при маньчжурском оружии. При моём появлении они разошлись полукругом, держа меня на прицеле. На секунду я усомнился - а поддельные ли они? Даже холодок по спине пробежал. Но подошёл Дёмин:

– Это наш.

Пятёрка расслабилась и опустила оружие. Я под их взглядами разобрал вязанку, достал завёрнутый в тряпку самострел и пакет с обоймами. Светиславыч потянул меня в дом. Внутри Милана и Ждан решали нерешаемое - как втиснуть всё, что им нужно, в два ратных вещевых мешка. И если Ждан был близок к завершению, безжалостно отсортировывая мелочёвку, то Мила безнадёжно взирала на кучу одежды. Девушка оглянулась на нас со Светиславычем и снова уставилась на мешок. Дёмин мягко, но требовательно сказал:

– Мила, заканчиавй скорее. Все уже в сборе. Бери только самое необходимое. В Союзе купим тебе всё новое.

Не знаю - почему, но девушка ему сразу поверила. Быстро дособрала мешок. Светиславыч с неожиданной нежностью погладил её по голове и кивнул:

– Хорошо.

Брат и сестра пошли одеваться, а Дёмин обернулся ко мне:

– Теперь ты. Бери вон тот мешок, засовывай туда оружие и боеприпасы.

Я начал упаковывать самострел, при этом улучил возможность и спросил:

– Семёныч, ты кто в прошлом? Военный?

– С чего ты взял?

– Военные словечки проскальзывают.

– Может от других нахватался?

Усмехнулся Светиславыч. Я возразил в перерыве между кряхтениями:

– Голос начальственый. Голос, словечки, манера держаться - всё это как бы намекает.

– Ладно, считай - раскрыл.

Пожал плечами Дёмин.

– Есаул Пограничной охраны.

– О... Извините, господин есаул.

– Да ладно. Это всё в прошлом. Я ведь со службы десять лет назад ушёл. Кстати, на время дела мой позывной - "Страж". А твой...
– Дёмин задумался -Твой позывной будет "Санчес"...