Солнечный корт

– Я передумаю, если вы не заберете его, - сказал Жан, убирая таймер.

– Я отправлю его по факсу утром, - сказал Ваймак и собрал бумаги.
– Что-нибудь еще, пока я путаюсь под ногами?

Жан только покачал головой, и Ваймак вышел из комнаты, держа будущее Жана в своих руках.

Жан знал, когда Университет Южной Калифорнии принял его, потому что на следующий день он получил текстовое сообщение от Джереми, в котором было всего лишь «Девятнадцать??». Исходя из строгой системы нумерации Троянцев, речь шла не о его будущем номере на футболке, что оставляло только один вариант. Как только он это понял, Джереми прислал уточняющее сообщение: «Ты юный».

«Хозяин», - начал печатать Жан, затем удалил это и начал сначала. «Тренер Морияма выпустил меня досрочно, чтобы я мог начать с Кевином и Рико в Университете Эдгара Аллана».

Жан до сих пор не был уверен, сколько поддельных документов или долларов было замешано в этом фиаско, но вступление в команду Воронов в шестнадцать лет было настоящим кошмаром. Они все были намного крупнее и сильнее его; ему приходилось полагаться на то, что он просто лучше. Появление малолетки вовсе не расположило их к нему, особенно после того, как он целую неделю оказывался у них в постели. Если бы не Зейн, первый год учебы Жана был бы значительно более неприятным, он был уверен.

Сообщение Джереми отвлекло его прежде, чем его мысли начали блуждать по опасным коридорам. Все, что он отправил, это смайлик с поднятым вверх большим пальцем. Надеясь, что это конец ненужного разговора, но, не доверяя Джереми, Жан выключил телефон, пока его не опередили.

До конца семестра оставалось всего несколько недель, и только один из его преподавателей придумал, как устроить ему выпускной экзамен. Жан не беспокоился о своих занятиях теперь, когда у него было неприлично много времени для выполнения курсовой работы, но у него было много игр, которые нужно было посмотреть, и новая команда, которую нужно было изучить. На первом и втором курсах он играл против Университета Южной Калифорнии только на чемпионатах. Он знал, что Кевин записывает все их матчи так, словно погибнет, если пропустит хотя бы один, но Жан не видел смысла зацикливаться на составе, который лишь мимоходом имеет значение.

Он мог бы попросить Кевина одолжить ему записи, но начинать знакомство с Троянцами с Кевина было ошибкой. Жану придется копать самому. Идеальный для этого матч был запланирован на следующий вечер, когда Университет Южной Калифорнии и Университет Эдгара Аллана встретятся друг с другом в полуфинале, но Жану нужно было убить свободное время, и еще много лет игр, чтобы наверстать упущенное.

К началу пятничной игры Жан уже хорошо представлял, чего ожидать, и сумел запомнить половину текущего состава. Как и предполагал Жан, Троянцы проиграли. Они были очень хороши, но их нежелание переходить к насилию сдерживало их, когда они сталкивались с Воронами. Жан видел такую же сдержанность у Лисов всего несколько недель назад, но, несмотря на то, что Лисам это стоило немалых усилий, Троянцы, казалось, никогда не проигрывали. Они играли чисто и с энтузиазмом, как будто Вороны не причиняли им вреда при каждой возможности.

– Больные, - сказал Жан, но, конечно, никто из участников послематчевого шоу его не услышал.

Кто-то догнал Джереми, когда Троянцы гуськом входили в раздевалку. Жан поискал ложь в его слишком ярких глазах и слишком широкой улыбке. Где же было разочарование, безысходность? Где же была печаль из-за того, что он был так близок к победе и потерпел неудачу? Действительно ли Троянцам было все равно, пока они были довольны своей игрой, или они смирились с этим поражением, когда играли против Лисов? Жан не знал, и на мгновение возненавидел это с ослепительной яростью. Ни одна команда не может не расстраиваться из-за проигрыша, особенно одна из Большой тройки. Они не могли быть настолько хороши и совсем не расстраиваться из-за того, что потерпели неудачу.

– ...и Жана все совсем по другому, - сказал Джереми, и звук его имени отвлек Жана от его бурлящих мыслей.

– Крайне неудачное время года для получения травмы, - с этим легко согласились.
– Ходят слухи, что Жан не успеет вернуться к выпускным экзаменам.

– Да, я разговаривал с Жаном ранее на этой неделе. Он определенно закончил сезон, но вернется осенью. Правда, уже не в черном.
– Улыбка Джереми стала еще шире, и он был слишком взволнован, чтобы ждать подсказки.
– Вчера он прислал нам по факсу последние документы, необходимые для оформления этого официально, так что я могу сообщить вам: он переходит в Университет Южной Калифорнии на пятый курс.

Жан медленно осознал, что кто-то стоит в дверях. Ваймак и Эбби смотрели игру в гостиной и решили оставить дверь спальни открытой на тот случай, если Жану что-нибудь от них понадобится. Ни один из них не смог бы услышать сигнал таймера из-за звука двух телевизоров и закрытой двери. Теперь Ваймак стоял, прислонившись к дверному косяку, с бокалом в руке. Жану не нужно было спрашивать, зачем он пришел; должно быть, он встал в ту же секунду, как только они начали сплетничать об отсутствии Жана.

Жан приглушил звук телевизора.

– Его даже не волнует, что он проиграл.

– Ты так думаешь?- Спросил Ваймак.

– Фантастика, - сказал Жан, насмешливо повторяя выбор слов Джереми.
– Талантливо. Очень весело.

– Это не взаимоисключающие понятия, знаешь ли, - сказал Ваймак. Когда Жан нахмурился, он махнул свободной рукой в поисках нужных слов.
– То, что он гордится своей командой за то, как они играли, не означает, что он не разочарован их поражением. Возможно, он просто знает, что есть время обидеться и время пожелать всего наилучшего тому, кто преуспел вместо него. Возмущение по этому поводу в прямом эфире никому не поможет.

– Притворяться, что его это не беспокоит, тоже никому не поможет.

– Нет?
– спросил Ваймак.
– Если кто-то смотрит эти интервью и ищет пример для подражания, разве ты не предпочел бы, чтобы они выбрали Джереми, а не Рико?

– Нет. Эдгар Аллан непобедим.

– Когда мы победим их через две недели, мы с тобой вернемся к этому разговору.

Жан выключил телевизор, и Ваймак понял намек и ушел.

***

После того, как Университет Южной Калифорнии выбыл из борьбы, Университет Пальметто и Университет Эдгара Аллана получили неделю отдыха перед финальной встречей в Замке Эвермор. Жан лениво размышлял, как можно сосредоточиться на школьных занятиях, учитывая весь этот хаос на корте. Если он не просматривал свои задания, не видя ничего из того, что говорилось в записях его учителей, он смотрел игры Троянцев и отслеживал онлайн-реакцию на свой внезапный перевод.

Не все из них были негативными, хотя любого внимания было достаточно, чтобы у Жана побежали мурашки по коже. От Рико не удалось получить комментариев, как бы люди ни старались до него дозвониться, а Воронам не разрешалось общаться с прессой. Вместо этого были опрошены студенты Эдгара Аллана, и многие из них были настолько глупы, что сказали, что не видели Жана с начала весенних каникул. Между исчезновением Жана из поля зрения и намеками Кевина на сокрытие собственной травмы, сторонники теории заговора работали сверхурочно.

Несмотря на их усилия сформировать общественное мнение, самые громкие голоса всегда были на стороне самой зрелищной команды Национальной ассоциации студенческого спорта по экси. Количество сарказма, направленного в адрес Жана за то, что он покинул состав во время чемпионата, было почти впечатляющим.

Жан получил от Зейна одно-единственное электронное письмо, в котором говорилось: «Какого хрена, Джонни??», которое Жан удалил без ответа. Зейн больше не пытался, и Жан не был уверен, что остановило его - то ли гноящаяся рана между ними, то ли приказ хозяина. У него не было времени размышлять о мнении Воронов, потому что в конце недели ему пришел подарок. Обратный адрес на коробке был указан как Эвермор, и оно было адресовано ему, благодаря заботам Ваймака, в Лисью Нору.