Солнечный удар

– Тут и знать нечего!
– нетерпеливо вскрикнула Юля.
– Мы его видели с рыжей проституткой, отсюда и плясать.

– Что здесь такого? Ну, снял бабу, и что дальше?

– Заметь, рыжую.

– Это не довод.

– Мне кажется, когда он поймет, что мы его раскусили, сам себя выдаст. Маньяки, они такие. Если их тайну разгадать, они сами начинают каяться. Рассказывают и про трудное детство, и про душевную травму, и про девочек, которые над ними в школе смеялись.

Полынцев удивленно взглянул на подругу.

– Откуда тебе это известно?

– В кино видела.

– А, ну тогда правильно. Пойдем, лучше перекусим.

Глава 13

Пообедав в кафе, неугомонные следопыты вернулись в пансионат. Точнее, неугомонным был один - с синими глазами, второй, с бобриком на макушке, совсем даже наоборот - квелым.

Вика лежала на кровати, читая книгу.

– Интересно, зачем я из номера уходила?
– шутливо нахмурилась она.
– Чтоб вы, как неприкаянные, по улицам слонялись?

– Не знаешь, где Вахтанг?
– вопросом на вопрос ответила Юля.

– У себя должен быть, недавно забегал, сахар просил.

– Ты понял?
– бросила красавица многозначительный взгляд на Полынцева.
– Действуй, пока он тепленький.

– А поваляться?

– Раньше надо было валяться, когда разобрано было, теперь двигай, давай.

Андрей, с обреченным видом, удалился из номера. Кажется, барышня окончательно вошла в образ сыщика: профессиональный жаргон, служебное рвение, руководство подсобными силами (целым лейтенантом командовала) - все, что требуется для нормальной работы. Неужели так велик интерес к преступлениям? Разве молоденькой девушке может нравиться ловля крыс или копание в мусорных баках? Впрочем - дело вкуса. Но обидней другое - криминальный сюжет, ворвавшийся в южную сказку, как вонючий хорек в курятник, задушил любовную историю буквально в зародыше.

Юля улеглась на кровать, закинув руки за голову.

– Устала, ноги гудят.

– Высоко задирала?
– съехидничала Вика

– Интересуешься?

– Конечно. Расскажешь?

– Пока нечего.

– Не понимаю я тебя.

– Я сама себя не понимаю. И его тоже. Странный какой-то, закрытый, с дурацкими принципами.

– Тогда ясно.

– Расскажешь?

Вика, отложив книгу, поднялась с кровати, подойдя к столику, включила в розетку чайник, достала две чашечки.

– Все очень просто, мальчик гордый попался. Любви от тебя ждет, а ты, видно, еще не зажглась. Вот он и крутит гривой, не хочет сено щипать, ждет сочной травки.

– Ты откуда знаешь?

– Тип людей знакомый. Пока не скажешь, что жить без него не можешь, не объездишь.

Юля подумала, что подруга мыслит какими-то устаревшими категориями, сохранившимися, разве что в книжках. Современный мир намного проще и эгоистичней. Себя надо любить в первую очередь, а остальное - дело десятое.

– Это уж ты хватила. Я до такого градуса вряд ли когда нагреюсь.

– Будешь долго тянуть - бросит. В другое место пойдет искать. И будь уверена, найдет.

– А я, можно подумать, не найду, - хмыкнула красавица.

– Обязательно найдешь, какашку в фантике.

– Будто этот - чистое золото.

– Не чистое, но и не грязь. Скромный, приличный, людей в море спасает.

Вика, разлила кипяток по чашечкам, бросив в каждую по чайному пакетику, поднесла одну Юле.

– Спасибо, кисулька. Слушай, а к тебе Вахтанг случайно клинья не подбивал?

– Пытался разок.

– И что, не понравился? Вроде бы, видный мужик, веселый, денежный.

– Я с ними не могу, - вздохнула подруга, присаживаясь на кровать.

– С кем, с ними?

– Ну, с этими - она показала орлиный нос.

Полынцев сидел за столом напротив грузина и тоже пил кофе, правда, по-мужски, с коньячком. Ну, как прикажете начинать неприятный разговор с человеком, который совсем недавно вытащил тебя из моря, пригласил в свою компанию, встретил с таким радушием. Неудобно, неблагодарно, не по-человечески как-то. Что там ОРД по этому поводу советует? Зашифрованный опрос? Как же его тут зашифруешь? Разве что, попробовать с фланга обойти?

– В растрепанных чувствах я, Вахтанг, - сокрушенно сказал Андрей, прихлебнув из чашечки.
– Не получается у меня с Юлькой ничего. Даже не знаю, как быть - плюнуть, что ли? Или еще помучаться?

– Э, мучаться не надо, дорогой!
– вскинул указательный палец грузин.
– Если чувствуешь, что хода нет - плюй! Найди себе хорошую девочку, смотри здесь их сколько. Зачем ломиться в закрытые ворота?!

– А если нравится?

– Тогда тем более. Чем сильней нравится, тем дальше плюй, - он махнул рукой за окно.
– Пусть летит себе.

– Плевок?

– Почему плевок?! Женщина.

– Интересная у тебя логика. Объясни.

Вахтанг, склонившись к столу, интимно зашептал.

– Все очень просто, надо выбирать только тех женщин, которые в тебе вкус имеют. Тогда без осечки.

– В твоем вкусе, ты хотел сказать?

– Нет. Которые к тебе... у тебя... в общем, которым ты нравишься.

– А понял. Только, как быть, если такие самому не нравятся? На меня, к примеру, все толстушки западают, а я на них смотреть не могу, что называется, в голодный год за тазик пельменей не стал бы...

Грузин распрямился восклицательным знаком.

– Слушай, выбери среди них ту, которая меньше всех не нравится и ухаживай себе на здоровье.

Полынцев покачал головой.

– Странный у тебя подход.

Вахтанг поднял ладонь в успокоительном жесте.

– Верный зато. Никогда еще не подводил, - он снова склонился к столу.
– Скажи, дорогой, кто в нашей компании был тебе самый несимпатичный?

– Елисей, я думаю, - ответил Андрей, исключив из списка присутствующих.

– Я о женщинах, ты что?!

– А. Ну, тогда на мой вкус - Яна.

Грузин, удовлетворенно кивнув, подошел к холодильнику, с хрустом распахнул чуть пристывшую дверцу.

– И на мой вкус тоже! Давай выпьем, генацвале за совпадение наших вкусов. Хотя, мне лично, полненькие очень даже нравятся.
– Он вытащил початую бутылку коньяка, повядшую зелень, резаный на блюдечке, лимончик.

Полынцев с радостью подставил чашечку. Пить ему совершенно не хотелось, но алкоголь провоцировал человека на откровения, вытягивая из него, порой, самые неожиданные признания. Это было сейчас, как нельзя, кстати. Да и Вахтанга, кажется, понесло.