Солнечный удар

Вздохнув, он расстроено отмахнулся.

– Ну, понял я, понял - Могила решил после тебя переключиться на Яну. Вот и переусердствовал.

– Да, да! Это все из-за меня произошло. Елисей увидел, что я к тебе переметнулась, кстати, села рядом на том вечере, если ты помнишь. И решил сыграть на ревности. И это грамотно, между прочим. Мы, бабы, знаешь какой народ, вроде бы, и самой не нужен, а другой отдавать жалко. Так что, расчет был верный. Янка же представляла собой самый доступный объект - перед всеми задницей крутила. Но, ошибочка вышла.

– А ты долго с ним дружила?
– подозрительно спросил Андрей.

– В каком смысле?

– Ну, в прямом, общалась там, и все такое.

– Про все такое я тебе уже говорила. Опять?

– Я имею в виду, насколько хорошо его знала? Какой он по натуре, способен на активные действия, нет?

– На меня лично не бросался, но, вообще-то, он озабоченный во всю голову. Однажды в номер к нам зашел утром, когда я раздетая была...

Полынцев заерзал на скамейке.

– Весело. Ты, значит, голенькой при открытых дверях разгуливаешь?

Красавица махнула рукой.

– Дурак! Это случайно получилось. Я из душа выходила, когда Вика со своим ключом вернулась, Могила - следом.

– При нем, значит, голой прыгаешь, а при мне в халате?

– А ты под ним проверял?
– лукаво сощурилась Юля.
– Успокойся - шучу. Не уводи разговор в сторону.

А, между тем, Андрей уводил в сторону отнюдь не разговор. Под шумок беседы его рука, покинув девичье плечико, давно ползла вниз, к вожделенной цели. И вот, обогнув лопатки, миновав спину, мягко скользнув по талии, наконец, до нее добралась. Да - здесь было, за что подержаться!

– Думаешь, Могила на такое способен?
– кашлянув, спросил он, отвлекая внимание хозяйки запретного плода.

– Еще как. Хорошо, что мы с подругой тогда вдвоем были - неизвестно, чем бы все закончилось. Говорю же, у него даже язык не гнулся. Как же я об этом раньше-то не вспомнила.

Набравшись впечатлений от женских форм, Полынцев с легкой писклявостью в голосе, но, тем не менее, решительно, произнес.

– Так! Мы должны срочно провести следственный эксперимент.

– Давай, - наивно согласилась Юля.
– Только лапу с моей спины убери, пожалуйста.

– А это не спина, - не менее наивно возразил он.

– И я о том же. Быстро поднял руку вверх!

Пришлось подчиниться.

– А ты сможешь отправить куда-нибудь подругу на три, нет, на два часика?
– реально оценив собственные силы, упрямо поинтересовался Андрей.

– На три часика?
– насторожилась красавица.

– На два, - скромно поправил он.

– А зачем?

– Для принятия верного решения, мне необходимо своими глазами увидеть ту картину, которая открылась взгляду Елисея Федуловича. Ну, душ там и все такое.

– Ты, пьяная морда, - резко отпихнулась Юля.
– Я тебе увижу, пожалуй, - языком подавишься.

– Им, значит, преступникам, можно, а нам, гусарам, нельзя?

– Ой, держите меня десять человек, гусар!
– расхохоталась она.
– Гусары еще в город не успевали войти, а девки уже...

– В воздух чепчики бросали, - блеснул знаниями Полынцев.

– Ага, - кивнула Юля.
– Беременеть начинали.

– От кого?
– не понял он.

– От предчувствия.

– Ловко, - хихикнул 'гусар'.
– А я тебе предлагаю...

– А я тебе предлагаю идти домой и отсыпаться. Не люблю с пьяными разговаривать. Особенно, когда сама трезвая. Утром чтоб был, как огурчик. Идея есть, Могилу разогревать будем.

Андрей деланно изумился.

– Ого, какой сленг?!

– С кем поведешься...

Глава 14

В последние дни Елисей Федулович заметил, с какой симпатией Юля поглядывает на бобрик Полынцева. Так вот, какие ей прически по вкусу. Информирован - значит, вооружен. Сегодня в 8 утра курчавый посетитель уже сидел в парикмахерской, критикуя мастера за медленную работу, а ровно в 9, обновленный и помолодевший, бодро стучался в дамскую комнату (не в туалет - к Вике с Юлей).

– Девушки, пора вставать! Уж солнце светит и воробышки поют.

Никто не ответил.

Постучав сильнее, дернул за ручку. Оказалось открыто. Как не заглянуть.

Дамы безмятежно спали. Виктория лежала на кровати, свернувшись калачиком, укрывшись с головой простынкой - ничего любопытного. А вот Юля...

Стройные, лощеные ножки ее почти полностью высовывались из-под одеяла, грудь трепетным шаром выглядывала из-под руки, а волосы эротичными завитками ниспадали с подушки. Чудо, феерия, картинка! Елисей Федулович, как клещ, вцепившись взглядом в розовую пяточку, сглотнув слюну, медленно пополз вверх: по упругой лодыжке, по округлой коленочке, по гладкому, шелковистому бедру выше, выше и... Ах, черт - одеяло! Самое интересное место закрыто. Или в щелку видно? Он слегка нагнулся, подходя ближе...

– А!
– вскрикнула красавица.
– Маньяк!

Полынцев резко вскочил с соседней кровати, будто снизу ему всадили хорошего пенделя.

– Стоять! Руки за голову! Морду в стену!

– Жащьте, - растерянно прошепелявил Могила.

Юля, закрывшись одеялом, галопом проскакала в душевую, истошно крича уже из-за дверей.

– У него волосы дыбом встали!

Андрей строго взглянул на подозреваемого.

– Запрещенные предметы на стол. Резких движений не совершать - бью как копытом, стреляю на звук.

Елисей Федулович, ничего не понимая, медленно опустился на стул.

– Ноховой платохек - это жапьещенный пьедмет?

– Если сопливый, то да.

– Хищтенький

– Чистый можете оставить, - Андрей сел на край стола.
– Ну, что, поговорим начистоту, уважаемый?

Могила с готовностью кивнул.

– Канехна.

– Что, язык от возбужденья переклинило?

Елисей Федулович затряс головой.

– У меня во йту пеешыхает, когда в стъешшовую шитуацию попадаю.

– Из вас, наверное, хороший партизан бы получился, на допросах молчали б, как килька в желудке.

Могила заискивающе улыбнулся, неуверенно пожав плечами.

– Не хнаю.

– Но в нынешнем положении это может оказать вам плохую, - Полынцев кашлянул, придав голосу твердости, - я бы даже сказал, роковую услугу.

– Похему?

– Потому, как у нас есть все основания подозревать вас в убийстве эстонки, и если вы не представите по этому поводу разумных объяснений, то из отпуска можете вернуться лет через 5 - 8, не раньше.