Солнечный змей

…Тёмная гладь обманчиво спокойного озера уже видна была в просвете «ворот» – между толстыми стволами Арлакса, погрузившего два разделённых пучка корней в воду, да так и замершего над рекой. Пурпурная пена клубилась у выступающих из воды коряг, за плеском и гулом стремительного потока Фрисс едва мог расслышать собственный голос – но рёв сигнального рога перекрывал шум реки. Рёв доносился сверху – на ветке Арлакса сидели рядком белые крысы, с любопытством косились на проплывающих и раздували мехи причудливой ревущей трубы. Фрисс рассмотрел бы это устройство повнимательнее, но листья его закрывали – ветки низко наклонялись над рекой.

– Камса! – крикнул, подпрыгнув, Призыватель на соседнем плоту и скинул с крюка трос, соединяющий его «корабль» с «кораблём» Речника. Плоты закачались на волнах – сейчас их удерживали на месте только верёвки, наброшенные на прибрежные деревца.

– Камса! – отозвался Речник, сматывая канат. Нецис, не выпуская из рук шеста, стоял у воды и глядел на красную пену.

– Сквозь горловину Фадхи пойдём поодиночке, – объявил, легко перекричав шум воды и рёв с веток, предводитель крыс. – Каждый, кто пройдёт, пусть встанет у правого берега. Да хранит нас Укухласи!

Нецис бросил в воду обрывок листа и следил за ним взглядом, пока зелёный клочок не скрылся в очередном водовороте. Фрисс потыкал шестом в дно – палка упёрлась в твёрдое, погрузившись всего на два локтя.

– Засуха, – пробормотал он, сочувственно глядя на реку. – Не бойся. Мы вернём лесу дожди, а тебе – воду.

– Та-а… Это небезопасно, Фрисс, – нахмурился Некромант, глядя на узкую горловину. Сквозь неё, цепляясь за корни и побеги, продирался уже второй из плотов каравана. Им едва хватало воды, чтобы не ползти брюхом по донным камням…

– Это река, Нецис. Она нас не тронет, – усмехнулся Речник, отвязывая последний канат. – Ал-лииши – и Кетт нам в помощь!

Колдовское течение, как огромная рыба, подхватило плот на спину – и Фрисс, оттолкнувшись шестом от опасной коряги, тихо засмеялся. Десять таких бурных рек он предпочёл бы одному мёртвому городу – и как было бы хорошо, если бы то, что он здесь ищет, пряталось бы не в жутких развалинах, а в чистой воде…

Когда горловина Фадхи осталась позади, и шум воды притих, а плотовщики, с опаской поглядывая на Фрисса, бросили ему причальные канаты, Речник обернулся на странный стук – и увидел над «воротами» озера прикрученные к ветвям платформы. С них свисали толстые тросы и верёвочные лестницы, а наверху, за оградами, лежали пробитые лодки и обломки плотов. Люди и крысы склонились над ними, вколачивая на место выбитые доски и связывая вместе тростниковые брёвна. Те, у кого не было работы, задумчиво смотрели вниз, на чудом уцелевший караван.

– Хвала Укухласи! – крикнул южанин с платформы. – Как вы разминулись с Фадхой? Если что-то нужно чинить – идите к подъёмнику, мы поможем!

– Хвала! – нестройно откликнулись Призыватели.

– Излишнее беспокойство – мы прошли горловину целыми, – вежливо шевельнул усами предводитель. На ветках разочарованно вздохнули.

– Тихих вод под днищем! – пожелали с ветвей. Нецис пожал плечами, сел на панцирь Двухвостки и стал рассматривать ладонь, украсившуюся свежим волдырём. Фрисс тихо присвистнул.

– Нецис, ты бы осторожнее… – пробормотал он, растерянно оглядываясь по сторонам. Если забыть о платформах над водой, ничто не напоминало о городе Маагузи, к которому они плыли. Ничего похожего на город вокруг не было. Поодаль от реки на воде покачивались разрозненные, разбросанные по всему озерцу плоты. Хижины на них больше похожи были на перевёрнутые корзины, растрёпанные и разлохмаченные, или на вороньи гнёзда. На середине озера Речник увидел скопление плотов – десятка два были связаны попарно и соединены мостиками. Такое же скопление виднелось вдалеке, у самого берега. Крохотные лодчонки скользили в тени деревьев, волоча за собой едва заметные в тёмной воде сети – а может, к ним просто прицепились пучки водорослей…

– Где же город-то? – прошептал Речник, усаживаясь рядом с Некромантом. Его плот неспешно плыл вслед за караваном, дно ушло вниз, и шест больше до него не дотягивался.

– Та-а… как я понимаю, мы уже в Маагузи, – покачал головой Нецис, указывая на разбросанные повсюду плоты и лодочки. – Это всё – Маагузи.

– Река моя Праматерь, – нахмурился Фрисс. – И это город?!

На переднем плоту застучал барабан, и гребцы подняли вёсла из воды.

– Хвала Укухласи! – крикнул предводитель южанке, выглянувшей из ближней хижины. – Далеко ли дом уважаемого Атанчи?

– Странники с высокого дерева? – хмыкнула та. – «Шинакуту» плавает нынче у восточного берега. У почтенного Атанчи много дел. Не знаю, пустит он вас или нет…

– Ни к чему о том беспокоиться, – шевельнул хвостом Призыватель. Барабан застучал громко, призывно, крысы, переглядываясь, привстали на цыпочки, – у восточного берега, чуть в стороне от плотной стены тростника, покачивался на волнах зеленовато-бурый дом. Что-то в нём показалось Фриссу странным, он вгляделся в мутную воду и охнул – из торцов того, что Речник счёл плотом, прорастали широкие перепончатые плавники. Живой дом шевельнул ими ещё раз и выровнялся, замер на воде. Блики скользили по его стенам, причудливые пятна темнели на покатых «боках», на свисающем над водой навесе, и что-то пёстрое лениво ползало по его опорам. Пологий, без ступенек, спуск уходил с невысокого крыльца прямо в озеро, и первый из плотов ткнулся в него. Остальные выстроились вдоль стен, и плотовщики накинули канаты на выступающие из брёвен крючья. Фрисс осторожно потрогал стену пальцем – что-то шевельнулось под его рукой.

– Шшшссс, – прошелестело над головой, и Речник отдёрнул руку и спрятал за спину. Сверху, обвиваясь вокруг потемневших от вечной сырости столбов, на него смотрели толстые пятнистые змеи – а рядом с ними стоял, бесстрастно взирая на гостей, зелёный менн.

Зелёнью отливала не только чешуя – казалось, даже кожа существа покрыта зеленцой, и тина проросла сквозь длинную кожаную куртку. В толстой косе менна виднелись маленькие яркие пёрышки – и больше никаких украшений на нём не было, не было и узоров на пожжённой чем-то едким куртке. Менн подполз к спуску и остановился, свернув в кольцо чешуйчатый хвост.

– Почтенный Фагизи Токатарри передаёт тебе привет, уважаемый Атанча Токалига, – предводитель крыс сошёл с плота и учтиво поклонился. – Мы привезли тебе благодарность и дары – и мы надеемся, что ты одаришь нас в ответ. В норах Вафагизи ждут зелий, изготовленных тобой, ждут стрельного яда, притирок и целебных мазей. Взгляни на наши дары, уважаемый Атанча.

Он подал знак южанам-плотовщикам, и они сошли на полузатопленное крыльцо, неся на руках длинный тростниковый ларец. Сам предводитель взял в лапы две закупоренные фляги.

– Плоды Мфенеси были хорошо выдержанны в самом тёмном дупле, – сказал, приоткрыв ларец, Призыватель. – Они здесь, можешь попробовать их.

– Шшсс, – кивнул менн, покачиваясь на хвосте. Бесшумными тенями из-за его спины вышли двое норцев, заглянули в ларец, передали змеечеловеку комок желтоватого теста, попробовали по кусочку сами. Менн пожевал размякший, превратившийся в тягучую массу плод и кивнул. Ларец унесли в дом. Живой плот зашевелил плавниками, Фрисс услышал тихий плеск.

– Мы собрали для тебя глаза крылатых теней, – крыса протянула менну одну из фляг. – Двенадцать, полный сосуд. Их хранили в темноте.