Солнечный змей

Холодный мокрый ветер трогал его лицо, щекотал веки, забирался под рваную броню, и Фрисс поёжился. Откуда-то пахло травой, прибитой дождём, листьями, мокнущими в лужах, и прибрежным речным песком. Водянисто-зеленоватый свет лился сверху, изумрудные и аквамариновые отблески расплывались по смыкающемуся в небесах сизому туману. Фрисс посмотрел вверх и мигнул. Зелёные полосы пересекали небо от края до края, горизонт разгорался изумрудным огнём, и тёмно-сизые тучи выстраивались в клин, но пока что не слились воедино – и зелёный рассвет пробивался сквозь них, озаряя посветлевшее небо. Фрисс ещё раз мигнул и тихонько засмеялся.

Что-то шуршало и скрежетало невдалеке, но Речник видел лишь смутные силуэты. Они подошли ближе – чёрные, озарённые зелёным небесным огнём.

– Да нет там никакой критической массы, – сердитый голос показался Фриссу знакомым. – Цепная реакция в облучённой породе… Надо же было такое придумать.

Кожу Речника вдруг перестало жечь, и земля, согревавшая ему спину, стала холодной – такой, какой и подобало быть земле на рассвете в середине осени. Чёрный силуэт остановился, разглядывая что-то на своём запястье.

– Другое дело, – хмыкнул он. – Укрепите поле, берите образцы и ждите подкрепления. Я обследую город. Что с Хагеном?

– Опомнился, – смутно знакомым голосом ответил второй. – Просит разрешения остаться.

– Разрешаю, – качнул головой первый. – Но за ним смотрите. Корабль…

– Сата! – вскрикнул второй, поворачиваясь к Фриссу. Речник зашевелился, пытаясь подняться, но боль пронизала тело и уронила его обратно на оплавленные камни.

– Гедимин, – прохрипел он, глядя на огромную чёрную тень, склонившуюся над ним. Она, едва заметно вздрогнув, опустилась на корточки. Сармат смотрел на Речника и молчал. Тёмный щиток скрывал его глаза, белесый туман плыл перед глазами Фрисса. Криво усмехнувшись, Речник протянул руку и дотронулся до горячей брони.

– Зелёное солнце, – прошептал Фрисс и снова усмехнулся. – Починили… зелёное… тучи… Гедимин, там тучи…

Сармат поднял правую руку, выпуская из запястья короткие изогнутые шипы. Речник дёрнулся – даже легчайшее касание защитного поля, казалось, срывало кожу с тела. Мерцающие пояса обхватили его, протянулись от ног к поясу, легли вокруг груди. Полупрозрачный кокон затрепетал, меняя форму, и Фрисс почувствовал, что повисает в воздухе. Боль утихла.

– Са тацка, – отрывисто сказал Гедимин второму сармату, замершему за его плечом. – Я на станцию. Ненадолго.

– Са тикка, – изменившимся голосом ответил тот и отступил.

Гедимин поднялся на ноги, и кокон, пристёгнутый пластинами брони к его телу, всплыл вместе с ним. Фрисс держался за плечо сармата и глупо усмехался.

– Нецис, – прохрипел он, вздрогнув и оглянувшись. – Он тут, живой… найдите…

– Найдём, – голос Древнего Сармата дрогнул. – Не двигайся, знорк.

– Хорошо, – прошептал Речник и уткнулся лбом в чёрную броню. – Все живы… живы… и дождь… будет дождь…

Туман сгущался, и Фрисс плыл, покачиваясь, и ему мерещился шелест тростника на речном берегу и плеск волн.

– Держись, знорк-ликвидатор, – прошептал Гедимин. – Держись.