Соло на троих
Шрифт:
И я стала ждать. На то, чтобы утрясти мой вопрос, у дяди Гены ушло несколько дней. Он позвонил только к концу следующей недели. Сообщил, что все улажено, и я могу с чистой совестью запускать проект в действие.
Я возликовала. Теперь имелось только одно обстоятельство, омрачающее мою радость. Лихоборский! Этот гад больше не объявлялся, хотя от Полины я знала, что он уже почти неделю как выписался.
Делать нечего. Придется звонить ему самой. Я посмотрела на часы. Одиннадцать вечера. Не поздновато ли? Может, лучше, перенести разговор на завтра? Но я решила не откладывать.
Нажала
Наконец решилась.
– Да? – голос Всеволода прозвучал довольно-таки бодро.
– Привет, Лихоборский!
– Привет…
– Не разбудила? – мне приходилось сдерживать дыхание, чтобы не было слышно, насколько оно учащенное.
– Отнюдь, – он щелкнул зажигалкой и закурил. – Я сейчас у друга на дне рождения. Хочешь, присоединяйся.
– Нет, спасибо. Я тоже в гостях.
– М-м-м…
Он ждал. И мне вдруг стало как-то не по себе за свою неуместность.
– Послушай, я, наверное, не совсем вовремя, – пролепетала я. – Просто сижу сейчас у нашего дизайнера… Он к нам буквально на днях устроился… фантастически талантливый человек! У него здесь столько потрясающих идей! Вот, хотела предложить тебе кое-что…
– Не понял, ты… – Всеволод запнулся, – о работе хочешь поговорить?
– Ну… да.
Он то ли кашлянул, то ли усмехнулся, но затем сказал очень сухо:
– Тогда давай завтра. Часам к пяти подъезжайте в мой офис, вместе с дизайнером. Я буду говорить только в том случае, если ему есть что показать. На пальцах объясняться не буду!
– Ясно.
– Ну раз ясно, тогда до завтра!
Всеволод дал отбой. Я стояла посреди своей новой квартиры в полном смятении. Он что, еще и обижается на меня?! Или показывает, что между нами все кончено? Да это и так уже ясно. Еще небось думает, урод, что это я просто такой предлог выдумала, чтобы позвонить. Впрочем, какая разница? Дизайнер! Вот о чем следует побеспокоиться! Где я его возьму? Дождя, что ли, из Тюмени вызывать?
Я заметалась по комнате. Было совершенно очевидно: несмотря на то что над моей головой сгустились тучи, Дождя не будет. Выход только один. Кто-то должен выступить в роли дизайнера! Кто? Кому я могу позвонить в двенадцатом часу ночи и предложить встретиться? Причем не просто встретиться или встретиться для более уместных в этот час занятий. А для того, чтобы разучить со мной некий замысловатый текст и пойти завтра бить челом к Лихоборскому.
Решение пришло неожиданно. Гарик! Вот кто мне нужен! Он и в помощи не откажет. И демисезонный стиль у него – как у свободного художника: драные джинсы, короткое пальтецо, черный вязаный шарф… Здорово! Звоню!
Я быстро влезла в записную книжку мобильника. Нажала кнопку с надписью «Губанов». Пошло соединение. И вот раздался голос из моей прошлой жизни:
– Алло!
– Гарик! – завопила я. – Игорянчик! Как я счастлива тебя слышать!
– Пампушка?! – казалось, Гарик от потрясения едва не проглотил собственный язык. – Ты ли это?
– Я, Игорянчик, я!
– Одна-а-ако…
– Игорянчик! – не дала я ему опомниться. – Ты мне нужен позарез! Прямо
сейчас! Только не говори, что не можешь!– Ну в принципе я, конечно, не был готов к такому повороту событий, – окончательно обалдел Гарик. – А что у тебя стряслось?
– Прости, Гарик, но если ты не согласишься мне помочь, я не смогу ничего объяснить. У меня просто нет на это времени. Если согласишься, все расскажу при встрече.
– Лапушка моя, ну как ты себе представляешь, чтобы я тебе не помог?
Я схватилась ладонью за пылающий лоб.
– Гарик! Ты чудо! Гарик! Я заплету в твои волосы вечность! Веришь?
Он ухмыльнулся в трубку.
– Ну в принципе я сейчас обрит «под ноль». Так что для сомнений у меня есть некоторые основания.
– Да ну! Ты что, правда, колено?
– Абсолютное…
– Ну ладно, фиг с ней тогда, с вечностью! Как скоро ты сможешь быть в центре?
– Вообще-то, я пока еще в центре.
– Отлично! Стой там, никуда не уходи! Где ты территориально?
– На «Красных воротах».
– Не годится! Дуй на Сухаревскую и жди меня у выхода из метро. Я через сорок тире пятьдесят минут буду на месте.
– Яволь! – отсалютовал Гарик.
У меня отлегло от сердца. Закончив разговаривать, я взяла в руки папку. Еще раз пролистала все шестнадцать страниц изворотливой Васиной мысли. Какое счастье, что я догадалась распечатать все это с Иркиной почты! С этим материалом разговор с Гариком получится предметным.
«Кстати, а Дождь не бездарен! – с удивлением констатировала я. – Свежо. Современно. А главное, супероригинально, с претензией на эксклюзив».
Сунув папку подмышку, я, что называется, припудрила носик, а в действительности всего лишь взбила перед зеркалом волосы и поехала на встречу.
Гарик стоял чуть в стороне от метро и читал под фонарем журнал. Это был Гарик и не Гарик одновременно. Импозантный светлый костюм. Черный плащ. На ногах – новехонькие, узконосые шузы.
«И я такая, по рабоче-крестьянски в джинсах и свитере. Завтра же займусь своим внешним видом! – дала я себе зарок. – Пусть Лихоборский увидит, как может выглядеть креативный директор крутого рекламного агентства».
Я потихоньку обошла Гарика сзади, закрыла ему глаза. Он даже не вздрогнул. Спокойно свернул свой журнал и сунул во внутренний карман плаща. Потом только ощупал мои руки.
– Кирюшка, ну перестань!.. Черт окаянный! – приторно, очень в духе, прогнусавил Гарик.
– А вот и не угадал! – воскликнула я, но рук не убрала. – Никакой это не Кирюшка!
– Степан? – перешел на тревожные ноты Гарик.
Я легонько подпихнула его под зад коленом.
– У тебя последняя попытка, Губанов! Не угадаешь – будешь изувечен!
– Ах, так это ты, Пампушка? – он за руку вытянул меня под свет фонаря. Осмотрев, резюмировал: – Хорошеешь день ото дня.
– Ну про тебя-то я вообще молчу!
Тогда Гарик отступил на шаг и с довольным видом раскинул полы плаща.
– Да-да, я заметила, но имела в виду вот это, – я пошлепала ладонью по его обритой макушке. – Вши завелись?
– И не говори. Одолели сволочи! Табунами ходили.
Мы, наконец, обнялись и расцеловались.
– Ну что, пошли в караоке-клуб? – предложила я.