Son of prophecy
Шрифт:
Собрав последние силы, Тейт зацепился носками за выступы, не без усилий подтягиваясь; новые стрелы Черноногих чудом миновали своей мишени. При падении на коньке большая часть древка сломалась, но от шока Тейт не понимал, остался ли в теле наконечник. Черная кожаная жилетка скрывала кровавые подтеки. Последнее, что Тейт видел перед прыжком – удар Вайолет, звон клинка и падение Черноногого. Юноша сумел перепрыгнуть, но прыжок оказался слабым, и он не сорвался на землю лишь благодаря подлетевшей Вайолет. Та спешно втащила юношу на крышу, царапая его руки. Крики Легиона оглушали, стрелы со свистом разрезали воздух. Уже и обычные крестьяне собирались поглазеть на происходящее. Вайолет с Тейтом добрались до конца крыши. Девушка замерла, оглядываясь: люди Легиона
Вайолет выжидала, машинально придерживая Тейта рукой.
– Давай, - шепнула та словно бы самой себе, утягивая юношу за жилетку. Тейт повиновался, закрыв глаза, не столько от страха, сколько от пронзившей боли. Оказавшись в повозке, Вайолет быстро вытащила край парусины, накрывая обоих материей, зарываясь в солому. В нос ударил запах железа, принятый Вайолет за адреналин.
***
Звуки города стихали, монотонно дребезжали части повозки на ухабах. На фоне гробового молчания в повозке птичий гомон становился громче, и сквозь плотную ткань проникали отдаленные запахи леса. Лишь миновав полмили от города и убедившись, что их не преследуют, Вайолет решила оттянуть парусину.
И ужас пронзил острым ударом: ее ладонь, что с таким маниакальным рвением придерживала Тейта на крыше, алела в разводах. Вайолет спешно откинула край черной жилетки юноши. Тейт бледнел, теряя сознание…
Комментарий к Tyr
Tyr - руна, означающая славу. Связана с богом победы Тюром
Котятки, я так соскучилась! С наступающим:) Пусть самым большим разочарованием в новом году будет отсутствие нового сезона Шерлока!
========== Calc ==========
Прошло пять дней, слившихся в сознании Тейта в одну долгую ночь. Лишь изредка он приходил в себя, от жара не помня и не понимая места и причины своего местонахождения. Минуты извлечения наконечника из плоти сопровождались одной лишь режущей болью. Затем наступила агония, и Тейт, изредка приходя в сознание, чувствовал лишь, как его тело отдавало всю влагу бесконечно мокрым простыням. Его лихорадило долгие часы, мучительные не только для самого юноши, но и для Вайолет. С трудом разлепляя веки, сквозь водянистую муть Тейт расфокусировано переводил взгляд от щелкающего пламени залитых воском свечей на облик девушки, вновь проваливаясь в забытье. Каждый раз, когда Тейт приходил в сознание, девушка была рядом.
Устроив Тейта в небольшом крестьянском домишке, Вайолет практически не отходила от юноши, заручившись помощью парня из Сопротивления. Он и его отец – местный лекарь - помогли со стрелой, и пока посылали весть в Пещеру, девушка почти не спала, занимаясь сменой повязок, приготовлением мазей, смешиванием трав и сменой бесконечно нагревавшихся компрессов.
Сумерки сливались с рассветом. Сперва тихая, далекая мелодия, вытаскивающая Тейта из забытья, как потребность в кислороде обычно тянет со дна. Не без труда он приподнял веки, гонимый желанием не только слышать, но и видеть. Силуэт Вайолет дрожал от пламени свечей. И тихо звучала песня на языке, который юноша никак не мог узнать. Девушка вовсе и не пела, скорее повторяла для себя, словно от скуки. Слова сливались в предложения, напоминая тексты старых шотландских баллад. Тейт понял, что впервые по-настоящему очнулся. Из-за ранения лежать получалось лишь на правом боку, отчего затекла рука. Сжав челюсти от непривычной тупой боли, он сделал попытку подтянуться; торчащие из-под ткани подушки солома и перья кололи в шею. Вайолет умолкла, сжав подол платья.
– Сколько я тут… – сам не узнав свой голос, Тейт прочистил горло, поняв, насколько долго не говорил. Во рту пересохло.
– Почти неделю, - Вайолет зачерпнула деревянным стаканом воды из ведра, поднося край к губам юноши. Не без помощи Тейт приподнял голову, жадно отпивая. Вайолет не столько придерживала голову, сколько держала юношу на месте; слишком подавшись
вперед, Тейт закашлялся, подавившись от резкой боли под ребрами. Упал на постель, сжимая губы в бессловесном стоне. Вайолет медленно отставила посуду.– Рана серьезная? – тихо, с хрипотой спросил тот. Вайолет помотала головой.
– Органы не задеты.
Тейт слабо усмехнулся.
– Полагаю, это благодаря мышечному слою, который я тут с твоими тренировками нарастил.
Но Вайолет не засмеялась. Бледность лица не оттеняло даже теплое свечение пламени. Рука коснулась плотной повязки на его талии. Юноша удивился: из-за еще не спавшего жара он и не почувствовал своей практически полно наготы.
– Тейт, послушай, - начала было Вайолет, и по ее тону он понял, что тема серьезная. – Если бы не мои тренировки, - произнесла та с его же пренебрежением, - ты бы был мертв. Надеюсь, ты понимаешь это. Если бы я не тренировала тебя все эти месяцы, ты бы не выжил на крыше. Я хочу, чтобы ты всегда помнил: ничто не происходит просто так, и твоя безответственность однажды может стоить жизни. Не только твоей собственной, но чьей-то еще…
Она отвернулась, поднимая ставший теплым компресс и выжимая ткань. А Тейт сглотнул, чувствуя не столько жар тела и боль в висках, сколько накрывающую волну самобичевания, будто это он был виновен в ранении.
– Прости, я не хотел принизить твоих стараний, - шепнул юноша, шевеля рукой по холодной влажной простыне в поисках кисти девушки. Вайолет ответила, сжимая его горячие липкие пальцы. Тейт тяжело сглотнул, наслаждаясь приятным контрастным холодком ее кожи.
– А что ты пела?
Вайолет мило растянула уголки губ.
– Это гэльские песнопения: маги часто поют их раненым, - на мгновение-другое наморщив лоб, девушка опустилась к ведру за тряпкой. Тейт дернулся, стоило руке девушки прервать контакт. Вайолет улыбнулась.
– Не бойся, я не ухожу, - и приложила прохладную скомканную ткань к розовому лбу юноши: Тейт сжался. Ссадины над бровью и на скуле синели. – Попробуй уснуть, - она разложила компресс. В болезни всегда тянет на самые печальные мысли, и глаза Тейта сами собой увлажнились от непонятных ему слез.
– Ты будешь здесь, когда я очнусь? – он вновь ощупывал простыню.
– Можешь не сомневаться.
– А если я вообще не проснусь?
Вайолет легко стиснула его ладонь: разбитые костяшки пальцев еще не зажили.
– Так просто ты от меня не отделаешься.
Тейт слабо улыбнулся, не в силах рассмеяться сильнее. Только сейчас он учуял запах горящих потрескивающих поленьев в печи и услышал, как тихо шуршат под ветерком пучки шалфея, что сушились на оконной раме. Ему было грустно – он не знал, почему, - и радостно, что рана не ныла. Значит, он выживет, чтобы доказать девушке, что он тоже может ее защитить.
И заснул он с мыслью, что не хочет отпускать ее руку. Никогда больше.
***
Тейт сжимал деревянный брусок изголовья. Каждый мускул тела напрягался, становясь каменным – лишь это выдавало реакцию на жжение. Он не произнес ни звука, пока Вайолет обрабатывала края раны и наносила горчичного цвета мазь из гвоздики травянки и мирра.
– Быстро заживает, - свидетельствовала девушка, ловко обматывая талию юноши свежей повязкой. Тейт молчал, тяжело выдыхая, пока Вайолет не управилась с последним узлом и не помогла улечься на привычный бок; сверкнул подаренный ею кулон.
– Был бы я дома, меня бы сейчас с умным видом осматривало двое врачей и четверо интернов. Пролежал бы я в больнице не меньше месяца, а родители бы выплатили кругленькую сумму, - с издевкой высказался юноша, устраиваясь на подушке. Вайолет свела брови.
– Простое ранение у вас дорого стоит?
Тейт присвистнул.
– В частных клиниках еще как. А вот если бесплатные больницы - так называемые отделения “A&E”, - то я бы уже давно умер в очереди, - издал смешок юноша.
– То, что ты делаешь с травами и порошками… это очень круто, - продолжил блондин. – Хотя, через несколько веков таких как ты и за меньшее будут публично сжигать на кострах.