Son of prophecy

И без того худенькое лицо Вайолет вытянулось еще сильнее, глаза расширились.

– Публично?! За магию?

Тейт склонил голову с иронией.

– Если мотивы Вортигерна хотя бы понятны, то в будущем гонения будут устраиваться, основываясь на беспочвенных обвинениях, - он долго смотрел на девушку. – Просто неугодных. Не таких, как все. Слишком умных, слишком умелых… красивых, - кивнул на девушку Тейт.

Вайолет смущенно улыбнулась.

– Считаешь меня красивой?

Тейт дотянулся до ее кисти.

– Поверь мне, что в этом, что в моем мире ты самое очаровательное создание.

Вайолет, пряча улыбку, поджала губы. Утерев пальцы о тряпку, подняла со столика емкость с очередной мазью; Тейт учуял запах цветков мандрагоры – духами с отдушкой пользовалась его мама. Вайолет объясняла – мазь из корня мандрагоры обладает охлаждающим эффектом, вкупе с настойкой из кориандра снимающая симптомы лихорадки. Тейту нравилась такая медицина: от Вайолет приятно пахло растениями, раны не ныли и не тошнило, как после общего наркоза.

Девушка коснулась левого виска, нанося тонкий слой. Пахло мятой, в соседней комнате истошно орал домашний кот, выпрашивая свинину.

***

Светлый дымок вился от пучка сушеного можжевельника. Пахло чабрецом и елью, и словно туман поднимался завитками к потолку. Тейт проснулся от шепота, звучащего не столько в комнате, сколько в его собственной голове. Слова были незнакомы да и плохо различимы. Жаром отдавало от ладони Вайолет, что лежала на его повязке рядом с раной. Вторая не касалась кожи; пальцы подрагивали, как и дрожь под опущенными веками. Но губы не шевелились, порой непроизвольно дергалась голова, как от дурного сновидения. И шепот, точно заклинания, звучал все громче и громче, все сильнее давил в голове, оглушая Тейта, когда вдруг мгновенно прекратился, оставив после себя лишь слабый звон непривычной тишины.

Тейт почувствовал легкое жжение в области лопатки – там, где была его татуировка. Вайолет открыла глаза, часто заморгав. В полутьме Тейт прищурился.

– У тебя кровь, - указал тот на правое ухо девушки. Вайолет дотянулась и, увидев бурый развод на пальцах, вскочила с места за тряпкой. Тейт нервозно наблюдал за перемещениями.

– Это пустяки, - словно бы отвечала на его немой вопрос девушка, утирая ухо.

– Ты колдовала, да? Что ты видела? – Тейт приподнялся, мимолетно подметив, что боль ранения притупилась. – В кузнице ты сказала, что клён на моем тату особенный. Ты узнала место?

Откинув тряпку на стол, Вайолет лихорадочно потирала бровь подушечками пальцев.

– «Sanguinolentus acer» – то есть «Багровый клён». Единственное такое дерево растет на юго-востоке. В сутках езды от Лондиниума располагается Гвортигерн – столица Вортигерна. Клён в лесу Дан, что неподалеку от города –

Вайолет не закончила, когда Тейт в волнении взмахнул рукой, хлопнув по покрывалу.

– Так чего мы ждем? – он откинул ткань, собираясь встать, но Вайолет удержала юношу на месте.

– Рана должна затянуться полностью. Мы никуда не отправимся, пока ты не сможешь безболезненно управляться с мечом.

Тейт разинул рот.

– Но ведь мы попросту теряем время!

– Мы должны следовать пророчеству и ждать подходящего дня, - упорствовала девушка.

– Пророчество – шмарочество… - пробубнил Тейт, устраиваясь обратно на постели.

***

Прошло больше недели. Совсем окрепнув, Тейт стал выходить в поселение, то болтая с соседскими крестьянками, пока те возились со скотом, то перекидываясь фразами с деревенскими мужчинами. Тейт был рад после месяцев нескончаемых тренировок и практически полного затворничества побыть в компании живых людей – кого-нибудь не из Сопротивления, чьи разговоры сводились бы к чем-нибудь кроме идей о подрыве королевской баржи.

Но каждый день Тейта тянуло обратно, к Вайолет. Он так привык проводить с ней время, что уверял себя: привязанность, должно быть, вызвана простой привычкой. Под конец первого часа пребывания в деревне он начинал тосковать по девушке. Пока он лежал с лихорадкой, она читала ему или пела, когда температура спала, стала рассказывать истории и легенды своего народа и поверия соседних земель. Он многое узнал о травах и их свойствах, узнал о том, что ликантропия – не выдумка, и что Вайолет знает растение, способное подавить агонию оборотней при трансформации.

– Лунный вереск, - рассказывала Вайолет. – Растет только в горах Сноудонии. Из высушенных во вторую лунную фазу цветков готовится пыльца.

– Так оборотни не кусают всех подряд? – Тейт играл с пряжей.

– Основная причина безотчетных убийств – боль, которую и можно подавить лунным вереском, - отнимала драгоценные нитки девушка, пока Тейт их не запутал. Юноша улыбался. Поймав взглядом мелкие светлые шрамы по всей поверхности ее рук, Тейт замер. Вайолет поджала нижнюю губу.

– Это от Острого цветка на дне Черного озера. Вместе с видениями о тебе достались, - она попыталась улыбнуться. Глаза Тейта блестели, отражая пламя свечей. Он разжал пальцы, показывая свой шрам со дня их первой встречи.

– Помнишь, напоролся на осколок в Темзе.

Вайолет усмехнулась.

– Надеюсь, в следующий раз ты будешь более осторожен.

– В следующий? – практически засмеялся юноша. Мысль о новом контакте с водоемом его вовсе не прельщала.

– Никто никогда не был в лесу Дан, но ходит легенда, будто Багровый клён растет на берегу притока Темзы. Приток такой старый, что будучи легендой, носит разные названия, и никто не знает, какое верное.

Тейт так вдохновился, что хотел и дальше слушать рассказы Вайолет.

– С ума сойти! – Тейт выдохнул. – У нас нет притоков Темзы на юго-востоке, а это значит, что со временем река просто ушла под землю!

Вайолет улыбнулась, видя, как исторический аспект разговора радует юношу.

– Или же никакого притока просто нет.

Тейт промолчал, зная, что беспочвенной не бывает ни одна легенда…

– Спой мне еще, - тихо попросил тот. Вайолет, поправив его повязку, облизнув губы, отвечая на прикосновение к своей ладошке пальцев юноши.

***

В комнате с очагом пахло курятиной и хлебом на меду. Трапезу прервали Билл, Рубио и Персиваль.

– А, наш герой уже поправляется, - радостно приветствовал Билл, сбрасывая колчан и лук на мешки с зерном. Рубио добродушно улыбнулся, устраиваясь за большим столом возле Вайолет, заприметив курятину еще со входа. Тейт давно не видел знакомых; он медленно отложил хлеб.

– Вы ради меня такой путь проделали?

Персиваль залился улыбкой, возясь с кожаным плащом.

– Ты нам уже как член семьи, - ответил Билл, зачерпывая воду ковшом. – Ты один из Сопротивления. А мы всегда заботимся о своих.