Сонет с неправильной рифмовкой. Рассказы

План был неплохим — и, даже, кажется, единственно возможным: не ждать же ему, когда вернется мымра за своей курткой. Но Даша не была даже уверена, можно ли пускать в гардероб посторонних, не говоря уже о том, чтобы оставлять их там без присмотра. При этом поток обычных посетителей не иссякал: большая их часть, видя, что она по-прежнему стоит с чужой курткой в руках, проходила дальше, к отсекам, где работали Анна Федотовна и Стефан Васильевич, но один вредный старикашка как будто специально подкатился к ней — и пришлось повесить мымрину куртку на ближайшее свободное место и заняться старичком. Стефан Васильевич, увидев, что происходит нечто непонятное, пришел ей на помощь.

— Неприятно, но бывает, — философски сообщил он, выслушав историю. — Знаете, — продолжал он, обращаясь заодно и к красавчику, — тут у нас, как говорится, лепя-лепя да облепишься. То чужое пальто по ошибке выдашь, то номерок тебе суют из другого гардероба. Народ-то ученый, рассеянный… А одна скандал устроила, что мы ее мужу выдали вместо его дубленки шкуру кентавра Несса и муж ее от этого на следующий день помер в мучениях. Так что не печальтесь, найдем вашу шинельку.

— Пардессю, — сухо поправил красавчик.

— Чего?

— Не шинель, пардессю. Пальто такое.

— Ах пардессю… — протянул Стефан Васильевич. — Тогда, может быть, и не найдем. Так вот, Дашенька, вы с молодым человеком поищите его пальтишко, а я пока за двоих подежурю. Только особо там не затягивайте, давайте, в темпе вальса, а то дело-то молодое… — И он, хихикая, потянулся забрать плащ у тем временем подошедшей дамы с огненно-рыжими волосами, сквозь которые начинала уже пробиваться седина.

— Пройдите в ту сторону до конца, там откры… — начала было говорить Даша, как красавчик мигом перескочил через разделявший их барьер, лишь на долю секунды, как бы для вида, опершись на него костяшками пальцев. Ботинки у него тоже были подстать остальному — тупоносые, из крокодиловой кожи, причем, вероятно, настоящей.

— Откуда начнем экскурсию? — снова улыбнулся он, приоткрыв два ряда зубов, белых до такой степени, что отчасти они напоминали пластмассовые. Мне помнится, что вы уходили вон в тот проход.

Даша к своему огорчению не помнила его первого появления вовсе: к этому дню большая часть посетителей свелась для нее к тянущимся рукам с зажатым в них платьем или номерком. Пожав плечами, она отправилась в указанный проход. Красавчик, противно цокая ботинками, шел за ней. Пахло от него какой-то незнакомой парфюмерией, как будто смесью дыма от трубочного табака и выделанной кожи.

— Ну начнем отсюда. Смотрите внимательно, — проговорила она, уступая ему дорогу. Хотя ситуацию невозможно было подстроить, какая-то странная недоверчивость овладела ей. Нелепо было бы подозревать его в том, что он хочет пошарить по чужим карманам, но мало ли — может ведь подложить, например, бомбу или украсть что-то дорогое. Хотя, конечно, если бы он выбрал сейчас какую-нибудь соболиную шубку, она бы все равно ему ее не отдала — да и не приходили в библиотеку читательницы в соболиных шубах. Тут она с сообразила, что он может сейчас ткнуть пальцем в любую вещь и она отдаст ее ему собственными руками.

— Только опишите, пожалуйста, заранее свое пардессю, — проговорила она. — Или надо говорить свой? Чтоб мне не сомневаться потом, что оно ваше.

— Ну какое там пардессю, обычное пальто. Просто хотелось спесь сбить с вашего коллеги. А узнать легко — там у воротника нашиты мои инициалы.

— А как я пойму, что они ваши?

Он остановился и приосанился:

— Позвольте рекомендоваться. Валерий Алексеевич Кольс.

И произнес это очень вовремя, поскольку пальто нашлось в следующем отсеке — и, уже снимая его с крючка, Даша вспомнила номер, который так неудачно выветрился у нее из памяти.

— Давайте на всякий случай устроим еще одну проверку, — проговорил Кольс, улыбаясь. — Во внутреннем кармане вы найдете визитницу из тисненой кожи. Ну доставайте скорее, ну! — торопил он, видя ее замешательство.

Ей почему-то очень не хотелось лезть в его карман, хотя и по его приглашению и у него на глазах: что-то было в этом жесте чересчур интимное. Пальто, естественно, оказалось столь же щегольским, как и все прочее, но прикоснуться к его изнанке было все равно как к чужому обнаженному телу или белью.

— Ну давайте я сам. Раз, два, три — хоп!

И из внутреннего кармана действительно была извлечена кожаная визитница с каким-то сложным золотым узором, на вид старинная и, вероятно, дорогая.

— А теперь — смотрите.

Ловкими наманикюренными пальцами он раскрыл крошечную кожаную книжечку и выдернул оттуда визитную карточку с тем же Валерием Кольсом, начертанным вычурными золотыми буквами, и номером телефона.

— Я бы хотел поблагодарить вас за хлопоты, пригласив на ужин, — торжественно сообщил он, протягивая визитку. — Ничего такого, просто дружеская беседа в изящной обстановке. Позвоните мне, ладно?

После чего деликатно забрал свое пальто и чинно вышел, как и было сказано, через открывающуюся дверцу в дальней части гардероба.

— Ну и жук, — покачал головой Стефан Васильевич, когда Даша, поблагодарив, снова заняла свое место. — Он хоть свое забрал, это, как его — педигрю или как он там сказал?

— Свое-свое, я проверила, — отвечала Даша.

Сперва она хотела выбросить визитку в корзинку для мусора, но потом любопытство все-таки взяло верх. Тем же вечером она попыталась найти Кольса в интернете. Благодаря редкой фамилии, отыскался он мгновенно — более того, упоминался он так часто и обильно, что было удивительно, как она могла до сих пор о нем не слышать. Был он директором банка, и членом совета директоров какого-то холдинга, и председателем правления еще какого-то «Инвеста», и даже почетным президентом еще какой-то коллективной сущности, имя которой ей вовсе ничего не говорило. Для интереса она прочла его интервью «Биржевым ведомостям» — речь в нем шла о каких-то умозрительных материях, вроде фьючерсов на опционы (или наоборот), но с фотографии на Дашу действительно смотрел ее сегодняшний знакомый, правда, не улыбаясь, а многозначительно нахмурившись, чего, вероятно, требовал трагический предмет беседы. Дальше она уже целенаправленно искала другие его интервью в надежде понять, какой именно опцион (или фьючерс) мог привести его в библиотеку, но так ничего толком и не добилась, лишь потратив на бесплодные поиски и бестолковое чтение два битых часа к неудовольствию своих питомцев, пса Варгаса и кота Кирка. Когда же собака была выгуляна, а оба они накормлены, выяснилось, что время уже заполночь, а завтра нужно рано вставать и снова ехать на работу. Визитка почетного президента так и осталась лежать на ее столе рядом с выключенным ноутбуком.

Утром следующего дня ей ничего не стоило бы раздобыть себе ее дубликат, поскольку к одиннадцати часам прибыл сам Кольс, сменивший костюм на темно-серый, а пальто на плащ. Проигнорировав других гардеробщиков, он направился прямиком к Даше, на ходу выпрастывая руки из рукавов плаща и чуть не с поклоном его вручая.

— Вы так и не позвонили, — с упреком констатировал он очевидное.

— И не собиралась, — отвечала Даша, немедленно внутренне себя укорив за то невольное кокетство, которое он мог при желании прочесть в этом ответе.

— Я все-таки надеюсь на лучшее, но… после поговорим, — быстро произнес он вполголоса, заметив направляющегося к стойке очередного почтенного старичка.

Пробыл он в библиотеке часов пять, и Даша с неудовольствием отметила, что ждала его возвращения — и даже, опасаясь его пропустить, отказалась идти на перерыв, когда была ее очередь. По счастью, товарищи ее, кажется не заметили этого или не придали значения. Ближе к четырем, как специально подгадав время небольшого затишья, когда утренние читатели уже разошлись, а вечерние еще только пожаловали, вернулся за своим плащом и Кольс. Вручая свой номерок, словно особенную драгоценность, он в самых витиеватых выражениях попросил Дарью Алексеевну оказать ему особенную честь, разделив с ним если не сегодняшний ужин, о чем он не смел бы и мечтать, то, может быть, завтрашний обед, поскольку по полученным им совершенно точным сведениям завтра у нее выходной.