Сонеты 33, 34, 35 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
(Barrow, Collin, ed. «The Complete Sonnets & Poems». Oxford. Oxford University Press. 2002, p. 446).
Только когда доходит до конца строки, становится очевидно, что сравнение поэтом своего друга как «моего солнца» превратилось в каламбур и оскорбление, описывающее его, как «son of the world», «сына мира», морально испорченного мирянина, а не божественное существо». Пятно друга также оставляет пятно на повествующем и наносит ему необратимый вред.
(Duncan-Jones, Kathryn, ed. «The Arden Shakespeare: Shakespeare's Sonnets. Italy, Thomas Nelson Int'l. 1997, p. 176).
Критик Хэммонд счёл каламбур о «солнце» и «пятнах» поверхностным
(Hammond, Gerrold. «The Reader and Shakespeare's Young Man Sonnets». Totowa, N.J. Barnes & Noble. 1981. pp. 42—43).
Двустишие оказывает сопротивление читателю. Читатель хочет чего-нибудь вроде: «I thought out love an everlasting day / And yet my trust thou didst, my love, betray», «Я придумал любовь вечным днем / И все же ты, любовь моя, предала мое доверие». Эти строки соответствуют духу стихотворения. Чтение сонета с двустишием, написанным Шекспиром, оставляет читателя в неловком положении. Критик Хизер Даброу (Dubrow, Heather) утверждала, что повествующий пытался одурачить себя; поэтому он принимал единственную мораль из метафоры, что предательство друга оправдывается солнцем, и пренебрегает моралью, которую наблюдал читатель: друг, как и солнце, было обманчиво.
(Dubrow, Heather. «Shakespeare's Undramatic Monologues: Toward a Reading of the Sonnets». Shakespeare Quarterly 32 (1981), pp. 55—68).
Семантический анализ сонета 33.
По моему мнению, группу сонетов 33—35, в том числе сонеты Шекспира, входящие в эту группу следует считать, как заурядные, формирующие вехи сюжетной линии всей группе сонетов 33—35, в качестве составной части всей последовательности «Прекрасная молодёжь», это — во-первых.
В-вторых, применив литературный приём «персонализации» Солнца автор направлено использовал для создания сопоставительной аллегории основываясь на образ «Sunny», «Солнечного», в последствии предоставив ей функцию для создания сюжетов последующих сонетов 34 и 35. Известно, что псевдонимом «Sunny», «Солнечный» был присвоен молодому Генри Райотсли, 3-му графу Саутгемптону в литературных кругах Лондона.
Автор сонета 35 применил новаторский приём, когда через описание явлений природы он передал не только чувства конкретных людей, но и характерные привычки, как бога Феба, олицетворяющего солнце, так и самого «Sunny», «Солнечного» юноши, адресата сонетов.
В-третьих, группа сонетов 33—35 выделяется среди остальных применением выразительного приёма «аллюзия» с ссылкой на мифологического героя бога Солнца Феба, в более поздней интерпретации Аполлона со ссылкой на Вергилия.
Хочу отметить, что образ «Солнца» в общем контексте последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь» был создан не случайно, дело в том, что главный герой, мифологический Феб или Аполлон, олицетворял бога Солнце, в тоже время, как его сестра-близнец Артемида, олицетворяла Луну.
Автором сонета 33, как и во всей группе сонетов 33—35 использовался литературный приём «аллюзия» с прямой ссылкой на мифологического древнегреческого бога Феба, который являлся олицетворением Солнца. Впрочем, если обратиться к переводам Гомера и Вергилия, полной «Илиады» и «Одиссеи» Джорджем Чапменом с греческого на английский. Именно, в них главным героем являлся бог солнца Феб, которому поклонялись Кумские пророчицы.
Повествующий в строках 7—8 сонета 7 в сравнительной
метафоре красочно описал образ бога Солнца Феба, и его ежедневный «священный ритуал» паломничества на колеснице по небосводу, так:«Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage» (7, 7-8).
«Пока смертные ещё восхищаются его красотой,
Присутствием его, в золотом паломничестве том» (7, 7-8).
Аналогичные литературные образы можно встретить в пьесе Уильяма Шекспира «Ричард III» акт 5, сцена 3: «Утомлённое Солнце, завершило Золотой сет / И по яркому Тракту его пламенной Карры», «The weary Sunne, hath made a Golden set / And by the bright Tract of his fiery Carre». (William Shakespeare «Richard III»: Act V, Scene III).
При внимательном прочтении сонетов 33—35 стало ясно, что в их содержании главным и связующим звеном являлся литературный образ «персонализируемого» Солнца, который автор успешно использовал в ряде пьес. В тоже время, там же поэт персонализировал, к примеру облако или небеса, впрочем, все природные явления в различной степени, связанные с Солнцем. Из чего можно сделать вывод, что Шекспир, будучи зрелым драматургом, являлся мастером, предпочитающим применять не только литературный приём «антитезу, но и «персонализацию».
Краткая справка.
Аполлон (др.-греч., лат. Apollo) — в древнегреческой, поздняя версия древнеримской мифологиях златокудрый серебролукий бог света Солнца (отсюда его прозвище Феб — «лучезарный», «сияющий»), покровитель наук и искусств, бог-врачеватель, предводитель и покровитель муз (за что его называли Мусагет), дорог, путников и мореходов, предсказатель будущего. В Римской республике культ поклонения богу Аполлону был повсеместно распространён в V веке до н. э. Согласно, верованиям древних, благодаря поклонения богу Аполлону, люди, в том числе воины, совершившие убийства полностью очищались и освобождались от тяжкого бремени угрызений совести.
В то время, как Аполлон, являлся олицетворением бога Солнце, то его сестра-близнец Артемида, которая олицетворяла Луну. Согласно содержанию, античных мифов бог Аполлон, был сыном Зевса и Лето. В возрасте нескольких дней победил живущего на горе Парнас змея Пифона. Рядом с этим местом расположился город Дельфы, который древние греки считали центром мира.
Стоит напомнить, что Храм Дельфийских оракулов — являлось наиболее почитаемым святилищем, в котором от имени Аполлона девственные пророчицы предсказывали исход событий перед каждым военным походом. Значимость бога Аполлона характеризует отношение эллинов по большому количеству праздников и храмов в честь бога Аполлона, а также названия месяцев в календаре в честь той или иной его ипостаси. После обширных походов Александра Македонского, охватывающих Ближний Восток, Среднюю Азию вплоть до Индостана культ бога Аполлона получил распространение на все захваченные им территории.
Пик почитания и поклонения богу Аполлону приходился на время правления императора Октавиана Августа. Характерно что, именно, в период правления Октавиана Августа для сохранения и усиления власти была создана идеологическая система, благодаря которой, лишь только бог Аполлон и император являлись гарантами, как утверждалось в «доктрине правления» для прихода — «золотого века».
Описание процесса ритуалов и пророчеств Кумской жрицы в храме богу Аполлона в Дельфах нашло отражение в эпосе Вергилия «Энеида» Книга VI, 77—124, фрагмент перевода которой любезно предоставляю читателю для ознакомительных целей: