Сошедшие с лезвия бритвы

Когда-то много тысяч лет назад подобное зрелище вызвало бы у Декарта чувство отвращения. Наслаждаться процессом уничтожения жизни могли разве что глубоко ненормальные люди, или же бесчувственные андроиды. После войны атмосфера планеты заполнилась радиоактивными выбросами и пылью, вследствие чего большинство животных и растений вымерли. Любая форма жизни стала дороже золота. Держать у себя какое-нибудь животное или растение считалось символом богатства и благочестия. В общем, вышла стандартная ситуация: начинаешь ценить что-то важное, когда потеряешь это. И опомнившиеся люди принялись усердно ценить то немногое, что еще оставалось на погибающей планете. Но вскоре человечество устремилось в галактику, где обнаружило много другой флоры и фауны. Каждый завел свой зоопарк или сад, лелея каждую зверюшку и цветочек. Так продолжалось первую сотню лет. А потом все, за исключением немногих фанатиков, устали ценить и жалеть все живое, потому что ни растения ни животные больше не находились под угрозой уничтожения. А стало быть, теперь допустимо услаждать себя зрелищем того, как они жрут друг друга.

Примерно с полчаса Рик сидел в забытьи, а потом за его спиной послышался звук «ПШИТЬ» и материализовался тумбообразный робот - официант. Он заерзал колесиками по ухабистой почве и подъехал вплотную к Декарту.

– Вызывали, хозяин?
– ржавым металлическим голосом спросил он. Ржавый металлический голос - это здорово. По крайней мере, знаешь, что перед тобой робот, а не анди (таким сокращением люди часто называли андроидов - биологических роботов, репликантов).

– Дай чего-нибудь поесть! – приказал Декарт.

Робот открыл верхнюю часть тумбообразного корпуса, и оттуда выехал поднос с граненым стаканом, доверху наполненным «абсолютной едой» желтого цвета.Декарт схватил стакан и жадно, несколькими глотками выпил его содержимое, отметив про себя, что железка переборщила с мандариновым привкусом.

– Опять напутал с пропорциями, ржавчина!

– Все точно, сэр, как вы и заказывали.
– Проскрежетал робот и заморгал лампочками, ожидая новых приказаний.

– Сколько я тут сижу?

– Сто три стандартных дня. Мне, кажется, вы слишком задумались, хозяин.

– Если кажется, креститься надо.

Когда-то в далеком прошлом этой шутке Рика научили жители «Светлого Будущего.

– К сожалению, хозяин, мои нынешние манипуляторы не позволяют совершать подобных действий. Но если вы хотите, я могу поменять манипуляторы.

– Угомонись.

Рик в задумчивости пощупал собственные щеки.

– Сдается мне, я похудел. Вынь зеркало.

Робот повиновался. Из его корпуса появился манипулятор с зеркалом.

– И включи подсветку!

– Хозяин, «Джон» считает, что вы совершенно не похудели. За сто три дня это физически не возможно.

– Пусть, «Джон» оставит свое мнение при себе…

Если годами жить в одиночестве и смотреть на себя в зеркало, даже собственное отражение можно принять за незнакомого человека. Именно такими были ощущения Рика, когда он увидел свое лицо. Если бы зеркало было больше, он увидел бы мужчину среднего сложения, не высокого, но и не низкого. Короче, обычного европейца или жителя Америки. Хотя слова «Европа» и «Америка» для Декарта мало что значили. Это было так давно, словно в прошлой жизни, а может быть даже и в позапрошлой. Хотя одно оставалось без изменений: за многие годы он ничего не поменял в своей внешности. Рик не подвергал себя никаким внешним модернизациям, лишь несколько улучшив память и рефлексы. Задумавшись перед зеркалом, Декарт снова потерял счет времени и просидел так несколько часов, а может быть дней.

Внезапно пространство напротив Декарта чуть всколыхнулось. Из пустоты появился розовый куб, который упал около ног.

– Вот это да! Меня никто не вызывал уже лет сто, наверное!
– удивился Рик. И это была не метафора, а самая, что ни на есть правда: его действительно никто беспокоил уже почти сотню лет.

Тем временем голубое свечение, появившееся из верхнего основания кубика, постепенно оформилось в голографическую картинку. Откуда на него смотрела эффектная рыжая девица, облаченная в прозрачный халатик с блестящими восточными узорами. Красивая чертовка. Но сейчас не тот период. Пройдет лет десять, прежде чем ему снова заинтересуют женщины. Ведь когда живешь бесконечно долго, периоды сексуальной активности и апатии значительно растягиваются, иногда, до пятидесяти - ста лет. Вот если вы живете всего сотню лет, то и периоды будут меньше. Допустим, один час хочется, а другой – нет. Ну, в крайнем случае, день - да, день - нет.

Рыжая сидела в откровенно бесстыдной позе.

– Вы Декарт?
– Спросила она.

– Да.
– Ответил Рик.

– Мне-то вы и нужны. Для вас есть работа.

Рик чуть было не засмеялся, с трудом сдержав себя.

– Я не работаю.

– Но мы готовы на любую оплату.

– Оплату?! Интересно чем?
– Тут он все-таки засмеялся.
– Чего такого нет у меня, и что есть у вас? И даже если так, то почему я не смогу достать это бесплатно, или в крайнем случае обменять?

Рыжая призадумалась.

– Ну например... э-э-э… Ну разве что меня…

Она еще шире раздвинула ноги. Рик ничего не ответил, даже глазом не повел.

– Я, конечно, понимаю - не тот период. Но мне все-таки странно. Я, например, хочу всегда.

– Вам, если не секрет, сколько лет?

– Сто пятнадцать.

– Тогда понятно. Мне, точно не помню, но как минимум порядок больше. И даже если бы вы мне понравились. Почему бы нам ни трахнуться бесплатно?

Рыжая замешкалась, понимая, что сморозила глупость на счет оплаты собой.

– Ну, я просто и не знаю чем вас привлечь. Остается только взывать к вашему чувству долга. Я слышала, что вы один из когорты самых лучших детективов ВПУ с полномочиями класса «С». А значит вы по-прежнему действующий представитель власти.

– Неужели у вас произошло нечто такое, что без представителя Всемирного Полицейского Управления никак не обойтись?

– О, я бы не побеспокоила вас из-за пустяка! Нам не нужен просто сыщик, нам нужен тот, кто разбирается в андроидах. Вы же были не только сыщиком, но и охотником на анди? Не так ли?

– Что!? Охотник?!

Глаза Декарта неописуемо расширились. Сердце запрыгало. Давление подскочило так, что в ушах послышался гул.

– А какой работе вы там упоминали?

– Ну как о какой?! Надо убить шестерых анди.

– Анди! Откуда взялись репликанты?! – от злости Рик сжал подлокотники невидимого кресла.

– Дело в том, что на нашей планете без ведома общины произвели шесть андроидов, которые убили свою хозяйку и сбежали!
– Рыжая наконец прояснила ситуацию.

Услышав это, Декарт пережил самый страшный шок за последние тысячелетия. Он застыл, словно статуя, потому что мышцы сковал всеобъемлющий паралич. А разум застопорился в режиме «стоп кадра», или, попросту говоря, «завис». Перед мысленным взором Декарта снова возродился старый кошмар. Когда-то очень давно, репликанты производились миллионами. Они были высшим достижением человеческой мысли: внешне ничем не отличимые от человека биологические роботы, которые, согласно рекламе, являлись лучшими помощниками людей, готовыми на любые приказания и требующие ничего взамен. Какой-то мудила из рекламщиков додумался окрестить андроидов ласковым прозвищем «Анди». Но на практике оказалось, что андроиды вовсе не послушные машины с рабской привязанностью к человеку, а самостоятельно мыслящие создания. Причем создания чем-то подобные Франкенштейну. В конце концов, они стали терять контроль; убивали своих хозяев, а затем бежали, выдавая себя за людей. Тогда же понадобилась профессия охотника на андроидов. Это были мастера своего дела, которые за премиальные выискивали беглых репликантов и ликвидировали их (или, как они любили шутить, «отправляли анди на покой»). Однако не все относились к этой профессии положительно. Были и те, кто считал охотников банальными наемными убийцами.

Девица щелкнула пальцами.

– Эй, где вы там?!

– Кто им позволил!?
– наконец сказал Рик, очухавшись.

– Никто, я же говорила. Хозяева скрывали это от всех.

– А я думал, что последнего анди пристрелили тысячи лет назад! – Декарт встал с кресла. – Вы правы я по-прежнему сотрудник ВПУ, мой долг найти и уничтожить их!

Рыжая даже не предполагала, какие струнки задела в его душе.

– Я рада.
– девица послала ему воздушный поцелуй.
– Мы, кстати, обитаем на планете «Надежда», это в...