Сотник

— Слухи, конечно, ходили, — задумчиво произнес Боков. — Но одно дело слухи, и другое…

— Я вам скажу, — произнес Платов свою любимую фразу. — Сам не верил, что такое возможно. Но теперь, когда мы Хиву взяли… Когда до Бухары можно недели за две дотянуться…

— Матвей! Ты в своем уме?! — взвился Андриан Карпович. — Какая Индия? Сколько до нее добираться?

— Генерал Денисов! — построжал Платов. — Приказ есть приказ! — он вздохнул и добавил уже спокойно. — Волков, наш «звездочет», доложил, что полгода идет караван до Калькутта. Только нам еще дальше. Задача — выкинуть англичан с реки Индус.

Я с трудом сдержался, чтобы не брякнуть: река Индус — если, конечно, речь идет об Инде — это далеко не конечная точка маршрута. Если уж ставить задачу лишить британскую корону индийских владений, то нужно замахиваться на поход до самой южной точки индийского полуострова, даже дальше. До Цейлона. Вопрос лишь в том, по силам ли уже понесшему серьезные потери Войску совершить столь невероятное? Как прорваться через Афганистан? Что делать с тылом?

— Никто не верил, — раздался хриплый голос все еще страдавшего от ран генерал-майора Бузина, крепчавший с каждым новым словом, — что можно на пороге зимы перейти Альпы целым корпусом. Но мы сделали это. Никто не верил, что можно добраться до Хивы через безводные степи и пустыню, но мы сделали это. Хивинцы мне сказали, что Аваз-инак был уверен: только дурак сунется туда, откуда никто не возвращается, и не готовился серьезно к войне. Но мы — СМОГЛИ! — почти выкрикнул генерал и тихо заключил. — Надо в Индии англичанку за сиську прихватить, прихватим. Со всем нашим превеликим удовольствием.

Атаманы рассмеялись, атмосфера немного разрядилась. Забулькали бутылки.

— Говорят, англичанки эти плоские как доски, — хохотнул Платов.

Скрипнули отодвигаемые стулья.

— Помянем, братья, нашего атамана! Над телом его поклянемся, что выполним ему порученное, не посрамим его памяти.

Никто не посмел возразить. Судя по долетевшему до моих ноздрей сивушному духу, выпили беспрекословно.

Я восхитился: ох и хитер новый походный атаман! Как он ловко на клятву соратников развел! Посмеет ли теперь кто-то из генералов заднюю включить?

Платов продолжил ковать железо, пока горячо.

— Что с Хивой будем делать, господа генералы? Какие будут предложения?

— Нельзя этот рассадник зла оставлять на волю случая, — тут же отозвался Денисов. — Видится мне это дело так…

Не знаю, показалось мне или нет, но он явно нацелился занять место Платова при Орлове, то есть стать его правой рукой, возможным кандидатом на роль походного атамана в случае гибели Матвея Ивановича. Ох уж эти политические игры! Тело Орлова еще не остыло, а кое-кто решил свои позиции укрепить. Так и до оппозиции генеральской недалеко — уж больно шаткое положение сложилось. Что будет, если дойдет до Войска весточка о смене императора на троне?

— В городах сидеть хивинских — повторим судьбу отряда Бековича. Нарвемся на засаду, всех вырежут. Свои стены потребны и силы, собранные в кулак. В Кунграде форт уже слаженный укрепить, но этого мало. У Арала народ смирный, с нами дружить хочет. Здесь, в самой Хиве, другое дело. Муллы могут умы смутить, на бунт подбить. Нужно у Аму-Дарьи ставить нашу крепость и оставлять в ней сильный гарнизон, — развил свою мысль Денисов. — Иначе все в скором времени вернется на круги своя. Снова туркмены вылезут, рынок невольничий восстановят. Опять же — контроль судоходства, потока караванов, даже местной торговли…

— И пошлины, — поддакнул хозяйственный Боков. — Денежку в казну собирать там сподручно выйдет. А буде хивинцы рыпнутся, канал им перекроем. Крепость у канала — им как кость в горло встанет. Вот только пушки… Чем крепость защищать?

— Придется одну артиллерийскую роту из двух здесь оставлять, — тут же резюмировал Платов. — С головы костисто, а с жопы говнисто: и в Бухаре нам пушки пригодятся, и здесь. Ничо, Бог даст, из России крепкий сикурс пришлют — с правильной крепостной артиллерией.

— Когда это будет? — вздохнул Бузин.

— Когда будет, то не нашего ума дело, — отрубил Матвей Иванович.

— А местные орудия? Те, что в цитадели захватили? — хмуро буркнул Боков, главный заинтересант в крепостном вопросе — его прочили в хивинские генерал-губернаторы, такие разговоры среди казаков ходили.

— Мы нашли в замке 12 медных и чугунных пушек отряда Бековича, они почти век тут без дела провалялись. Карпов ими занимается, но кто знает, получится ли их в порядок привести. И лафетов у них нет, а новые сладить — то не быстро, — сообщил Денисов (1).

— Балалаечка без струн, балалаечка дристун: вот что за пушки были у хана, все никудышные! — откликнулся в своей грубой манере наш походный атаман.

Генералы рассмеялись — такой Платов им нравился больше. Но он в роль походного атамана вошел уже плотно и начал четко ставить задачи.

— Генерал-майор Боков! Тебе поручаю! Место под новую крепость выбери лично. Персам из таборов, бывшим невольникам-догма — стены копать, ров и волчьи ямы — хай свободу свою отрабатывают. Пороховой погреб ладить крепкий, с каменным перекрытием. Фасы с фланкирующими огнем возводить по науке. Бастионы с банкетами. Верки укрепить кирпичом. Магазины с продовольствием для гарнизона не меньше чем на полгода. Казармы-землянки. Баня. Госпиталь. Огороды, чтоб зеленушка под рукой была на случай цинги. В Кунграде из инвалидов и выздоравливающих составить гарнизон. Новый форт защитить полком-двумя из твоего корпуса. Назвать новую крепость российскую Орловской!

— Слушаюсь, господин походный атаман!

У меня мороз прошел по коже. Вот, вот оно мое воздействие на историю! Значит, я все же Игрок? Не было такого, чтобы Россия плотно встала на берегу Аму-Дарьи и на три четверти века раньше перекрыла кислород невольничьему среднеазиатскому мерзкому бизнесу! Сколько жизней русских сохраним! Скольких сломанных судеб избежим! Сотни тысяч!

А какая заварушка сейчас начнется в Азии, в европейских кабинетах с важными господами в париках! Это же перекройка политической карты мира!

Лишь бы удержать Хиву, лишь бы все получилось!

Шансы есть и неплохие. Главным людоловам, туркменам, хорошо по хребтине врезали. Три полка — Астаховский, Атаманский и Мироновский — железной метлой прошлись по зимовкам йомутов. Да так, что те бросились на откочевку в пустыню, в сторону Персии. Вот только отпустили их с голым задом — почти весь скот и скарб потеряли, хотя за свое дрались отчаянно, отважно и до последнего. Но не сдюжили…

— Что с Бухарой, Матвей Иванович? — вернул меня к действительности голос Андриана Карповича. — Когда в поход, как с эмиром поступим?

В Бухаре давно не было хана. Власть в ней у чингизидов перехватил узбекский род Мангитов. Потому и называли свое царство эмиратом.

— С Бухарой все сложнее, — начал Платов непростой рассказ. — Царь-батюшка повелел и Хиву, и бухарцев наказать. Да только политическая экспедиция, к походу прикрепленная, внесла поправочку. Если с ханом у нас отношения не ладились, если должок за ним, за псом шелудивым, имелся за Бековича, то Бухара к нам постоянно отправляла свои посольства, да и торговля наша с Азией через бухарцев идет. Сложно с Бухарой. И в жузах киргизских ее влияние велико. Мутил турецкий султан, когда мы его воевали, воду в Бухаре, на нас науськивал, а чрез нее — и киргизов. А эмир у нас помощи просил против персов, послов присылал. Нырнул, а зад видать: хотел, чтоб мы за него угольки из костра потягали…