Совершенно несекретно

— операцию делала. Но уже всё хорошо! Вот муж с дочкой приехали за мной.

— Ну, может, тогда отметим нашу встречу и посидим где-нибудь? — предлагаю я. — Расскажешь про себя!

— Я с удовольствием! Феденька, у нас ведь есть немного времени до самолёта? — просительно проворковала молодая мамаша, и в голосе её было столько нежности, что сомнений не осталось — несмотря на потасканность и угрюмый вид мужа, Аленка его любит.

Да плевать… Главное — жива подруга моей юности! А ведь в прошлой жизни было все не так…

— Сидим в небольшом кафе-мороженом, которое через час уже закроется. Предлагаю перебраться в приличный ресторан, но чета отказывается.

— Алиса — дочка Аленки и Феди, наворачивает пломбир, которым её с ложечки кормит не мама, а отец. Что выглядит особенно трогательно. Аленка рассказывает про наших общих знакомых и одноклассников. В своем Ростове видит она их редко, но знает всё же больше, чем я.

— Ты так же перегоном занимаешься? — пытаюсь я вовлечь в беседу Федю.

— Нет, там случай один был… нехороший. На ж/д сейчас работаю, — нехотя буркнул тот, опуская глаза.

— Да с похмелья сел за руль, вот права на год и забрали, — пояснила одноклассница и со вздохом добавила: — И ведь только-только машину купили!

— Могу помочь. У меня дядька на железке на неплохой должности. И вообще — в Ростове у меня всё схвачено. Платят хоть нормально?

— На автовозе лучше было… Но ничего, не голодаем, — в первый раз улыбнулся парень.

— Если что-нибудь надо, то я свою визитку дам. Обращайтесь — всегда помогу!

— Спасибо, Толик. Да ведь ты уже помог… — сказала Алёнка, став вдруг серьезной.

Смотрю на неё непонимающе.

— Помнишь, ты Феде дал подработать, когда машину для своего отца перегонял? Так вот… я на те сто рублей в Москву поехала. К врачу хорошему. Не собиралась — но лишние деньги появились, и я решилась… И, как оказалось, — вовремя.

Вот как! Может, и здесь я чем-то помог?

Расстались по-дружески. Я больше не стал навязывать свою помощь через личные связи — не потому, что не хотел, а потому, что видел: им это не нужно. Главное у них есть — гармония в семейных отношениях. А материальное… наживут!

На следующий день утром меня разбудил стук в дверь ногой! «Это кто там такой офигевший», — удивился я, глядя на часы, которые показывали шесть утра! Открываю дверь — на пороге стоит и улыбается во весь рот Цзю. В каждой руке по объемной сумке. И как только нашёл меня?!

Костя вернулся с чемпионата Европы по боксу в Афинах, и я уже знал, что он взял золото — финал с румыном Думитреску смотрел в записи. Костя — красавец, разобрал соперника по всем канонам! Но увидеть друга в такую рань не ожидал.

— Ничего ты затарился! — киваю я на сумки. — Я думал, ты вчера ещё прилетел. Сам уже хотел тебя искать.

— Должны были вылететь вечером, — пожимает плечами Костя. — Но рейс задержали. Что-то с оборудованием у самолёта… Шесть часов в аэропорту проспал!

— Ну, солдат спит — служба идёт! Хвастайся давай! — хлопаю друга по плечу.

— Ты бы сначала накормил, напоил… — хмыкает Цзю, бросая сумки.

— Да знаю я и без тебя! — усмехаюсь. — Из наших золото взяли Арчабаков, Ружников, Акопхокян… А в моей весовой — Маске из ГДР победил.

— Прямо скажу: трудно тебе с ним будет… — предостерегает меня Цзю.

— Я, если бокс не брошу, наверное, уже в категорию до 81 кг перейду, — говорю с легкой грустью в голосе, так как, скорее всего, чемпионат мира в Москве осенью будет для меня последним в спортивной карьере.

— Так, там тоже победил пацанчик из ГДР. Ланге, вроде.

Ланге… Помню его. Молодой, талантливый. В аварии разобьется вскоре. Но дата, когда это случится, ускользает. Помню только, что я тогда ещё в Новочеркасске учился.

— Эх… немцы сделали нас по медальному зачёту. Ещё болгары хорошо выступили. У них три золота: у Маринова, Тодорова и Киркорова.

— Филиппа? — сорвалось с языка.

— Не… забыл. Да шут с ним. Так есть что пожрать?

— Ты как с голодного края! Не кормили вас?

— Кормили. Но я вес сгонял — сам понимаешь. Тоже думаю выше идти. Но уже после чемпионата. Я, кстати, отобрался. А вот тебе, мать моя кикимора, придётся постараться! Там твой ровесник Курнявка из Фрунзе рвёт и мечет… Кстати… что творится в Узбекистане? Журналюги на пресс-конференции наших пацанов просто замучили.

— Лучше не спрашивай, — мрачно бросаю я. — Ты скажи — тебе когда в часть?

— Щас в ресторане поедим, потом я у тебя посплю днём. Ты ж всё равно на Съезде будешь? Потом к четырём — в Федерацию, на награждение заскочу. Там, думаю, только час, не больше. И буду свободен… А ночью уже самолёт. Толян, ты не против, что я тут у тебя зависну?

— Да за ради бога! — отмахиваюсь я. — Кстати, ресторан с шести тридцати начинает работать. Так что уже можно на завтрак идти.

Чёрт, сегодня как раз «Пинк Флойд» не выступают… А то бы Костяна можно было сводить, оторвался бы парень, — размышлял я о вечернем досуге нежданного гостя по пути во Дворец съездов.

— У меня сегодня день рождения, и ты, Толя, приглашён! — огорошила меня Миндубаева перед заседанием. — Посидим в ресторане, столик уже заказан. Даже не столик — та самая отдельная комнатка, помнишь?

— А вдвоём можно? — обрадовался я, поняв, что вопрос с развлечением для Костяна решен. Раз уж тот так оголодал на сгонке веса, то против ресторана точно возражать не станет.

— Конечно! Приходите вдвоём… А что за девушка? — невинно поинтересовалась прокурорша, поставив меня в неловкое положение.

— Вообще-то, это парень… В смысле — друг. Боксёр. Олимпийский чемпион, между прочим.

М-да. И чего я оправдываюсь? Ленка нормально отреагировала, без всяких пошлых намёков. Вот и хорошо.

Что ж ей подарить? Цветы — это само собой. Причем подарок должен быть не лучше, чем подарок Генки Лешнёва. А там, думаю, будут три чахлые розочки и духи «Красная Москва». На большее он не способен.

О! Гениально! Надо Генке подгон сделать — что-нибудь модное. Кстати, Костян хвастался, что привёз для родителей и друзей кучу подарков из Греции. Ясное дело — капстрана, ещё и член НАТО, там есть что купить. Наверняка и косметика какая-нибудь найдется.