Совок 13

— Про руководителей районных подразделений органов внутренних дел вы и сами в курсе, — констатировал обкомовский партиец, — Прокуратура, суды и КГБ тоже будут присутствовать. Данное мероприятие имеет важное политическое и воспитательное значение! И его проведению будет придан соответствующий масштаб, и статус! — важно завершил свою речь товарищ Завьялов.

— Кто будет вручать орден? — Данков поправил и без того идеально прикрепленный на левой стороне парадного генеральского мундира знак об окончании Академии Управления МВД СССР.

Мне показалось, что начальник УВД настроился на свой маленький бенефис. Подумалось, что он сам рассчитывает немного покрасоваться перед сливками высшего общества нашей области. По всем канонам, так оно и должно быть. Всех гражданских передовиков производства, сталеваров и доярок по существующему порядку должен награждать Первый секретарь обкома КПСС. А своих офицеров и нижних чинов, обычно награждает региональный наместник министра МВД СССР. Начальник областного УВД генерал-майор Данков.

— По предварительной информации, государственную награду товарищу Корнееву будет вручать представитель Центрального Комитета товарищ Севостьянов! — мстительно подрезал крылья генеральских амбиций обкомовец.

Первыми на меня зыркнули удивлённые глаза присланного из столицы комиссара областной милиции. Он, истёрший на министерских паркетах ноги до самых коленок и поднаторевший в дворцовых интригах, лучше всех понимал исключительную ненормальность такого решения. А потом и товарищ генерал посмотрел на меня как-то по-новому.

Мне, в свою очередь, не ничего не оставалось, как безмятежно смотреть на карту области и не спеша поглощать генеральское печенье. Уповая на то, что моё показное равнодушие не будет раскрыто, а напротив, будет воспринято за тупое плебейское невежество юнца из пролетарских окраин.

Далее от товарища Завьялова последовали инструкции, где и на каком ряду зала сесть и как вести себя во время церемонии. Ничего нового относительно фазаньих хороводов я не узнал. Все реверансы подобных торжественных мероприятий каких-либо изменений не претерпели.

— Товарищ генерал, с поста на входе только что сообщили, что товарищ Севостьянов в сопровождении двух помощников зашел в здание УВД и поднимается по лестнице! — прозвучал из селектора слегка искаженный электричеством голос майора из приёмной, — Разрешите, я отправлю подполковника Ганина им навстречу?

— Хорошо! — нажав на клавишу пульта, ответил Данков и лицо его утратило человеческое выражение. — Ну всё, товарищи, праздник начинается! — без признаков на лице тех праздничных эмоций, изрёк он, — Скажи честно, лейтенант, он тебе, правда, родственник? — без особой надежды на честный ответ, насупясь, заглянул мне в глаза генерал. Оба присутствующих за столом партфункционеров напряглись.

— Сам сомневаюсь, товарищ генерал! — состроил я на физиономии неуверенность, — Вроде бы говорит, что он мне дед троюродный, но ведь вы сами знаете, как этим москвичам верить! Я потому и ехать туда не хочу, хоть он и зовёт!

Теперь уже все трое на меня посмотрели одинаково, словно бы сговорились. Как на придурка из коррекционного класса вспомогательной школы. Наверное, по причине того, что я до сих пор так и не разобрался в своих родственных отношениях с представителем Центрального Комитета коммунистической партии СС. А, может, из-за моей непроходимой тупизны относительно небесной манны в виде переезда в столицу.

Поскольку я сохранял на лице полное безмятежности достоинство, комментариев на мои слова не последовало. Но между собой генерал, полковник и обкомовский упырь многозначительно переглянулись. Суть этой многозначительности я не понял, да и бог с ней!

А еще через минуту дверь в кабинет широко распахнулась и первым в ней показался севостьяновский костолом-помощник. Не здороваясь, он шагнул вовнутрь кабинета, быстро осмотрелся и застыл, придерживая вторую дверь тамбура. Следом появился Григорий Трофимович.

Еще до того, как он переступил порог, все присутствующие, включая и меня, уже стояли, вытянувшись, как военнослужащие первого года службы перед старшиной роты. И я еще раз похвалил себя за то, что не стал в категоричной форме отказываться от мнимого родства со стариком Севастьяновым. Слишком уж почтительно к нему здесь относятся…

Генерал-майор Данков, согласно иерархии и на правах хозяина торопливо вышел из-за стола и заторопился навстречу деду. Остальные просто поприветствовали главного москвича и остались стоять соляными столбами при своих стульях.

Скорее всего, этот сверхрациональный монстр-манипулятор, смирившись с моей выходкой касательно ордена, решил обыграть этот эпизод с максимальной выгодой. В чем состоит его профит, я могу только догадываться, а вот той фанаберии, которая перепадёт мне, переоценить будет сложно. В любом случае, эта страховка будет покруче полиса Госстраха в миллион раз. Уж на ближайший год, так это точно!

Дальше пошла сплошная импровизация. Как бы оно там ни было, но старика я уже худо-бедно знал. И иногда мог уже объективно оценивать его реакции и капризы. Вот и сейчас мне показалось, что деду еще никто не успел с утра угандошить хорошее настроение и сейчас он был настроен слегка похулиганить. А с другой стороны, на хера бы он тогда изначально проявил намерение личного участия в предстоящем водевиле?! Уж кто-кто, а он за свою долгую партийно-гэбэшную жизнь в эти наградные казаки-разбойники наигрался до тошноты.

Поручкавшись с хозяином кабинета и приняв от него заверения в совершеннейшем почтении, деда Гриша потерял к Данкову всяческий интерес. И, не глядя на прочую пузатую мелочь, взирающую на него, как на спустившегося с неба божество, двинулся ко мне. И не просто двинулся, а сделал это, широко улыбаясь и призывно раскинув руки. Как истосковавшаяся мать, которая завидела на пороге своего непутёвого, но самого любимого из всех своих отпрысков. После возвращения того с десятилетней отсидки у хозяина. Пришлось шагнуть навстречу деду еще до того, как я рассмотрел в его не по-стариковски ярких глазах озорных бесенят. Старик Севостьянов явно был настроен повалять дурака. И этим дураком он сегодня он решил назначить меня. Ну и всех остальных до кучи.

— Сергей! — несуетно шагал ко мне и осуждающе качал головой, изображающий обиженного дедушку ЦеКовец, — Ну, что ж ты, паршивец такой, делаешь?! На три дня пропал и носа не кажешь! Или для тебя генерал-полковник уже нет никто и его можно запросто игнорировать?! Может, мне тебя официально приказом ко мне в состав бригады прикомандировать, а, Сергей? Ну, чего ты молчишь, мерзавец?!

С этими словами дед Севостьянов обхватил моё тулово своими мосластыми клещами и моё душевное спокойствие исчезло. Вместо него появились опасения за сохранность рёбер и позвоночника. Вряд ли Григорий Трофимович в этом своём возрасте ходит в спортзал и тягает железо. Но, если эта его силища есть остатки прежней его мощи, то я даже не знаю, на что он был способен в свои лучшие годы…