Современная жрица Изиды

Но я хотлъ бы посмотрть, какъ это кто нибудь приведетъ хоть одну мою строку, — напечатанную или написанную, — которая бы свидтельствовала что либо кром огромнаго сомннія и благоразумной сдержанности.

По истин сказать, я никогда серьезно не врилъ въ ея могущество, ибо, что касается опытовъ, — единственнаго истиннаго доказательства, какое я признаю, — она никогда не показала мн чего либо убдительнаго. Что же касается этого «всего Парижа», преклонявшагося передъ нею — это очень глупая легенда: у нея были только пять или шесть моихъ пріятелей, тогда очень юныхъ и принадлежавшихъ скоре къ числу студентовъ, чмъ къ числу ученыхъ; но мы, ни т ни другіе, не были соблазнены малой частицей такъ называемыхъ феноменовъ, которую она намъ показала.

Вотъ, дорогой Господинъ Соловьевъ, все, что я отчетливо помню. Длайте съ моимъ письмомъ что хотите, я совершенно вамъ довряю.

Прошу васъ врить и т. д.

Шарль Ришэ.

1) Г-жа Желиховская отрицаетъ категорически и называетъ «побасенками» мое сообщеніе о томъ, что между мной и ею былъ уговоръ, чтобы она ничего не печатала въ Россіи о теософической дятельности Блаватской и ея «феноменахъ» для того, чтобы не обращать вниманія на это матерьялистическое ученіе, и что только, исполненіемъ ею этого уговора обусловливалось мое молчаніе въ печати относительно всего, мн извстнаго о Блаватской и ея обществ.

2) Г-жа Желиховская говоритъ въ брошюр своей (стр. 29, 30), что я въ декабр 1891 года переслалъ ей найденный мною въ моихъ бумагахъ портретъ Блаватской одновременно съ предложеніемъ возвратитъ мн мои письма (курсивъ въ брошюр) къ ней и къ сестр ея (буде таковыя у нея окажутся) въ обмнъ на письма ко мн г-жи Желиховской. «Я отвчала, — пишетъ она, — что писемъ ему не отдамъ». Затмъ на страниц 152 брошюры такія слова: «Онъ, впрочемъ, предлагалъ мн цной возвращенія его переписки съ моей семьей откупиться (жирный шрифтъ въ брошюр) отъ его личныхъ на меня нападокъ; но я сама отъ выкупа оттзаласъ…»

На это и на кое-что другое, еще поважне, пусть отвтитъ нижеслдующее письмо А. А. Брусилова, на котораго, какъ на посредника между нами и свидтеля, указываетъ сама г-жа Желиховская въ своей брошюр.

Удостовреніе полковника А. А. Брусилова.

Милостивый Государь

Всеволодъ Сергевичъ.

Вслдствіе выхода въ свтъ брошюры «Е. П. Блаватская и современный жрецъ истины», «отвтъ г-жи Игрекъ (В. П. Желиховской) Г-ну Вс. Соловьеву» я, по вашему желанію, считаю долгомъ письменно изложить о тхъ переговорахъ, которые я велъ между вами и г-жею Желиховскою и о вашемъ съ нею разговор, происходившемъ у меня въ дом, въ моемъ присутствіи. Въ начал декабря 1891 года, по поводу статьи г-жи Желиховской, появившейся въ ноябрьской книг «Русскаго Обозрнія» о г-ж Блаватской, вы, зная что я знакомъ съ семьею г-жи Желиховской и бываю у нихъ, просили меня переговорить съ нею и уговорить ее не печатать дальше біографіи ея сестры, на томъ основаніи, что вы не желали бы причинять непріятностей г-ж Желиховской, памятуя ваши прежнія дружественныя съ нею отношенія. Между тмъ, если она будетъ прододжать писать въ томъ же тон о г-ж Блаватской, вы окажетесь вынужденнымъ ей возражать по существу, считая это долгомъ своей совсти. Вы просили ей напомнить вашъ уговоръ о томъ, чтобы ни съ той, ни съ другой стороны не писать о Блаватской, какъ объ основательниц новаго ученія и распространительниц теософіи. Наконецъ вы выразили желаніе свидться съ нею на нейтральной почв для ршенія этого вопроса.

Я въ тотъ же вечеръ захалъ къ В. П. Желиховской и передалъ ей ваше порученіе. Она отвтила мн, что недоумваетъ почему вы приняли такъ къ сердцу ея статью въ «Русскомъ Обозрніи», которая, по ея мннію, никому никакого вреда сдлать не можетъ, и согласилась на свиданіе съ вами черезъ нсколько дней, когда она оправится отъ нездоровья, но съ тмъ, что если вы не желаете пріхать къ ней, то чтобы оно состоялось у меня и въ моемъ присутствіи — на что я изъявилъ согласіе.

Кром того г-жа Желиховская просила передать вамъ, что она о васъ ни слова не писала, не желая затрогивать васъ, а, между тмъ, она могла бы причинить большія непріятности обнародовавъ, что у теософовъ есть форменное свидтельство, выданное имъ присяжнымъ переводчикомъ въ Париж Жюлемъ Бэссакомъ, въ которомъ значится, что онъ отказался свидтельствовать переводы писемъ къ вамъ г-жи Блаватской вслдствіи ихъ неврности и что, очевидно, эти письма подложны, а печати, какъ теософы полагаютъ, были приложены вами самими въ то время какъ Бэссакъ вышелъ изъ комнаты. Какъ это извстіе, такъ и многія ея воззрнія на ваши другъ къ другу отношенія она просила передать вамъ. Я предложилъ ей изложить мн въ письм все, что ей угодно сообщить вамъ, и получивъ письмо, приводимое въ ея брошюр на стр. 147, далъ вамъ его прочесть.

Въ половин декабря состоялось ваше свиданіе у меня, въ моемъ присутствіи. Наканун этого дня дочь г-жи Желиховской, Надежда Владиміровна, выразила желаніе также присутствовать на этомъ свиданіи, о чемъ я довелъ до вашего свднія. Вы на это не согласились, потому что не считали удобнымъ, въ виду щекотливаго оборота, какой могъ принять вашъ разговоръ, откровенно говорить съ матерью въ присутствіи ея дочери.

Въ начал вашего объясненія г-жа Желиховская очень горячилась, но затмъ успокоилась и въ конц вы вели разговоръ въ спокойномъ тон. Изъ этой бесды я отчетливо помню слдующее: вы напомнили г-ж Желиховской обстоятельства, при которыхъ состоялось ваше обоюдное согласіе ничего не печатать въ Россіи относительно г-жи Блаватской и теософическаго общества, и Вра Петровна на сей разъ этого уговора не отрицала, но говорила, что статьи ея о сестр написаны именно въ такомъ тон, который его не нарушаетъ, съ чмъ вы не согласились. Затмъ вы просили ее прекратить ея пропаганду дяній и ученія ея сестры и не помщать 2-ой статьи въ «Русскомъ Обозрвіи». На это г-жа Желиховская отвтила, что теперь, о чемъ она и сама сожалетъ, это ужь совершенно невозможно, такъ какъ книга журнала уже отпечатана и съ этимъ она ничего подлать не можетъ. Въ 3-хъ вы спросили ее — о какихъ это подложныхъ письмахъ и фальшивыхъ печатяхъ она мн говорила, и она подтвердила вамъ все, мною уже разсказанное выше. На это вы отвтили, что напишете Бэссаку и такой клеветы не оставите безъ документальнаго опроверженія. Наконецъ вы предложили ей обмняться вашими частными письмами, исключительно касающимися семейныхъ длъ какъ вашихъ, такъ и семьи г-жи Желиховской, на что Вра Петровна тотчасъ же согласилась говоря: «извольте, съ удовольствіемъ!» Вмст съ тмъ она совтовала вамъ ничего не писать противъ г-жи Блаватской, потому что ея послдователи, родня и друзья могущественны и причинятъ вамъ тяжкія непріятности. Вы же отвтили, что исполните свой долгъ, а тамъ что будетъ, то будетъ.

О передач вашихъ писемъ къ Блаватской и обратно никакого разговора не было. Кончивъ этимъ соглашеніемъ по поводу обмна интимныхъ писемъ, вы разстались и г-жа Желиховская вскор ушла.

Къ сему могу еще добавить, что обмнъ писемъ не состоялся потому, что не пожелали этого именно вы, а не г-жа Желиховская, какъ она это утверждаетъ въ своей брошюр. Вы мотивировали вашъ отказъ соображеніемъ, что, быть можетъ, не вс такія письма сохранились и какъ бы не вышло поэтому между вами какого-нибудь недоразумнія.

Портретъ г-жи Блаватской былъ мною переданъ г-ж Желиховской отъ васъ задолго до появленія первой статьи ея въ «Русскомъ Обозрніи» и въ то время никакого вопроса объ обмв писемъ не было. Пишу вамъ все это потому, что въ вышеназванной брошюр мое участіе въ переговорахъ между вами изложено г-жею Желиховскою нсколько не такъ, какъ было въ дйствительности.

Я взялъ на себя посредничество въ переговорахъ между вами и г-жей Желиховской въ надежд помочь длу примиренія, или по крайней мр, приведенія обихъ сторонъ къ какому-нибудъ соглашенію; но задача, къ сожалнію, не удалась, какъ это и видно изъ вышеизложеннаго.

Съ этимъ письмомъ можете длать что вамъ заблагоразсудится.

Примите увреніе въ моемъ искреннемъ уваженіи и преданности

А. Брусиловъ.

* * *

Удостовреніе Жюля Бэссака, присяжнаго переводчика Парижскаго Аппеляціоннаго Суда.

* * *

«Paris le 8 Janvier 1892.

C'est bien moi et mot-m^ome qui ai appos'e ma signature et mon cachet d'office aux traductions que m'a soumises dans le temps M-r Solovieff de lettres en langue russe de M-me Blavatsky, comme c'est moi aussi qui ai timbr'e ces lettres. Il est faux, absolument faux que M-r Solovieff ait profit'e, comme on l'aurait dit, d'un moment o`u j''etais absent de mon bureau pour appliquer lui-m^eme ce cachet.

Mon timbre sur les originaux quelconques n'a point pour objet de les authentiquer, ma^is d''etablir que ce sont bien les pi`eces sur lesquelles ont 'et'e faites les traductions approuv'ees et scell'ees par moi. Or, je le r'ep`ete, c'est bien moi qui ai mis mon timbre sur lea traductions dont il s'agit, ainsi que sur les textes originaux.

J. Baissac.

P. S. Il est fort inutile d'ajouter, apr`es ce que je viens de dire, que je n'ai jamais dit ni 'ecrit `a personne quoique ce soit qui puisse faire croire le contraire de ce que j'affirme ici: ni dit, ni 'ecrit.

J. Baissac.

Переводъ: „Я самолично сдлалъ подписи и приложилъ мой оффиціальный штемпель на переводахъ, представленныхъ мн г. Соловьевымъ, съ русскихъ писемъ г-жи Блаватской, а также я самъ приложилъ штемпель на этихъ письмахъ. Ложно, совершенно ложно, что будто бы г. С. воспользовался моимъ краткимъ отсутствіемъ изъ моей конторы и самъ приложилъ мой штемпель.

Мой штемпель на какихъ-либо документахъ не свидтельствуетъ ихъ подлинности, но служитъ доказательствомъ, что это именно т самые документы, съ которыхъ сдланы переводы, одобренные и засвидтельствованные мною. Итакъ повторяю, что это я самъ приложилъ штемпель къ переводамъ, о которыхъ идетъ рчь, а также и къ текстамъ оригиналовъ.