"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Но в кафе, как видно, не оказалось свободных мест, потому что спустя некоторое время Харри припарковался возле отеля. Она помахала ему рукой.
– Значит, сегодня вы здесь? – закричал он.
Она кивнула:
– А вы сегодня не обедаете?
– Слишком занят.
– А я уже расплачиваюсь. Правда, я хотела взять еще бокал вина.
Харри заказал тост с креветкой.
– Газету читали? – спросил он.
– Не особенно ими интересуюсь, а что?
– Не понимаю, что здесь творится. Такое впечатление, будто кругом одни наркоманы. Заходил на сайт местной газеты: в Хельсингборге застрелен наркоторговец. Это, конечно, расправа. Там ведь такие деньги
Она покачала головой.
А ведь могла бы немало ему рассказать, хотя никогда не занималась ничем подобным. За годы вращения в кругах наркоторговцев она собрала много информации, с которой теперь не знала, что делать. Что касается местных новостей, они никогда ее не интересовали.
– В лесу обнаружена гигантская плантация марихуаны, – пояснил Харри. – В газете пишут, владелец неизвестен.
Они продолжали непринужденную светскую беседу.
– Вы все еще занимаетесь журналистикой? – спросила она.
Он поднял глаза, дожевывая креветку:
– А зачем вам это?
Она пожала плечами:
– Так, любопытно.
– И да, и нет, – ответил Харри. – Я никуда не нанимался, но ничего не исключаю, скажем так.
– Я заказала вашу книгу по Интернету. – (Он посмотрел на нее с удивлением.) – Вы ведь расследовали убийство, – продолжила она, – а потом написали об этом роман.
– Да, мы занимались этим вместе с Арне, но совсем не ради книги. Все получилось совершенно случайно: я влип, ну а потом дело закрутилось. – Он помолчал и спросил: – А вам есть что мне предложить?
Она рассмеялась:
– Нет, просто заинтересовалась вашим романом. По-моему, захватывающая история.
Агнета Бьёркенстам находила расследование, которое мы с Арне вели чуть больше года назад, увлекательным, но при этом она не знала и половины правды.
Тогда я действительно влип, но не одно любопытство заставляло меня идти по следу «экзекутора». Преступник шантажировал меня. Все закончилось тем, что он сгорел в избушке, где собственноручно оборудовал камеру пыток. Я же во всей этой истории выполнял роль не только следователя, однако не имел намерения предавать огласке всю полноту своего участия.
В свою очередь, я не знал, до какой степени Агнета Бьёркенстам вовлечена в дела своего супруга и что ей известно о его прошлом. Поэтому решил пока ограничиться наблюдениями за ней, байкерами, наркодилерами и всеми остальными.
Вернувшись домой, я позвонил Эве Монссон и рассказал ей о складе в подвале дома Хеландера. Если она и на этот раз в чем-то меня подозревала, то, во всяком случае, не подала виду.
Новость о смерти Хеландера в мгновение ока облетела сайты всех СМИ. И чем дальше от Хельсингборга находилось издание, тем более фантастичные предположения выдвигало. Вылетевшее у меня во время разговора с Агнетой Бьёркенстам слово «расправа» уже вовсю мелькало на веб-страницах, а одна местная газета поместила статью о таинственных наркоплантациях в лесах Северо-Западного Сконе. Я узнал снимок, который отослал Ларсу Берглунду. При этом ни о фотографе, ни об источнике информации не было сказано ни слова.
Имени Оскара Хеландера ни одна из более-менее приличных газет также не упомянула. Все сообщали о гибели сорокасемилетнего мужчины. Но не надо было прилагать особых усилий, чтобы выудить из Сети всю недостающую информацию: и о Хеландере, и о его бизнесе.
Раздеваясь, я вытряхивал из кармана рубахи осколки
стекла. Собрав их в кучу и выбросив в унитаз, я вышел на веранду полистать местную «Вечерку». Там оказалась фотография мертвой собаки. Тушу прикрыли одеялом – редкий пример уважения к покойнику в современных СМИ.Иногда она совсем не понимала свою маму.
Стоило той выпить – одной или с добряком-соседом, – как она снова заводила эту пластинку. Уж она-то проследит, чтобы свершилось правосудие, пусть только полиция найдет и схватит убийцу ее бывшего мужа! Она утверждала, что знает, кто за этим стоит. Когда мама выпивала достаточно, то вспоминала даже ужасное лицо преступника, которое успела разглядеть в окне автомобиля.
И еще одного девочка никак не могла взять в толк: какое отношение имеют «темные ночи» к смерти ее отца и почему с их помощью должно восторжествовать правосудие? Английский она изучала в школе. Мама часто повторяла, что знает людей, которые помогут ей выйти на «темные ночи», и, если полиция будет бездействовать, она непременно с ними свяжется.
Если в бутылке или пивной банке плескалось что-нибудь после того, как мама уходила спать, дочь выливала остатки в раковину.
Мама ни разу этого не заметила.
V
Четверг, утро
Меня разбудил взрыв.
В первое мгновение показалось, что мой дом, ресторан, весь Сольвикен взлетели на воздух. Потребовалось около минуты, чтобы осознать, что это был всего лишь раскат грома.
Похоже, молния ударила совсем близко, может, где-то в гавани, а может, в дерево за домом. Запах стоял, как будто неподалеку работали сварщики. Когда я открыл глаза, окончательно прогнав сон, небо над Сольвикеном, чуть прикрытое легкими облаками, играло всеми цветами радуги. Зрелище, безусловно, прекрасное, но одновременно пугающее.
Дождя не было, и жара не спадала. Я умудрился вспотеть, сидя на свежем воздухе на веранде. Над заливом блеснула зигзагообразная молния. Где-то в отдалении все еще грохотало, глухо и недовольно, но это не шло ни в какое сравнение с ударом, который меня разбудил.
Я захотел узнать, который час, и потянулся за мобильником, но тот оказался разряжен.
В детстве я слышал, как опасна «сухая» гроза. Чем именно, догадаться несложно: без дождя возрастает опасность пожара.
Увидев направляющегося в гавань Боссе-рыбака, я понял, что сейчас чуть больше шести утра. Я не раз слышал от Симона Пендера, что Боссе знает всех и вся в Сольвикене и его окрестностях. Поэтому, поставив мобильник на зарядку, я поспешил ему навстречу.
В то утро на Боссе была широкополая соломенная шляпа и выцветшая, застиранная футболка с непонятным рисунком.
– Разве ты не боишься грозы? – спросил я его.
– Не боюсь, раз уж рыба ее не боится, – отвечал он, выгружая из лодки улов. Боссе носил его в избушку, специально предназначенную для хранения рыбы, и помещал в пластиковые ящики, на лед.
– Как добыча? – поинтересовался я.
– Неважно, как и всегда при таком солнце. Ресторанам нужна моя рыба, но мне нечего им продать: в пятницу я поймал только три камбалы и одного палтуса. Уходить далеко в море я не хочу, да и нет у меня для этого подходящей лодки. Не уверен, что вообще выйду завтра утром: говорят, жара усилится.