Союз нерушимый

Я выполнил инструкции администратора и через пару минут стоял у окна приёмной, любуясь видом. Девушка за столом секретаря была точной копией той, что сидела внизу, и я понял, что догадка насчёт роботов оказалась верна.

Завод находился в одном из многочисленных производственных районов юга Москвы, поэтому и пейзаж был исключительно серый и индустриальный. Однако яркое солнце и безоблачное небо преображали его: совсем как мою запущенную квартиру не так давно. Серые коробки домов тонули в лёгкой белёсой дымке, над которой возвышались трубы цехов и башни офисов. Если бы не погода, моё настроение было бы совсем отвратительным.

Приёмная была увешана яркими рекламными плакатами, изображавшими счастливых трудящихся с теми или иными протезами. Слоганы гласили: "Кибернетика - светлое будущее всего человечества" и "Новосоветский человек - больше, чем человек". Я бродил, с интересом рассматривая рисунки. На них были запечатлены усатый рабочий с искусственными руками, учёный-лаборант, из головы которого в районе уха высовывалась короткая антенна, и солдат, изменённый настолько, что человеческого в нём осталось всего-ничего - одна фуражка с красной звёздочкой. "Броненосец" яростно топтал массивным стальным ботинком что-то худое, чёрное и скрюченное и отстреливался от полчищ аналогичных созданий из двух наплечных пулемётов, смахивающих на ДШК. Выглядела картинка эпично, что ни говори.

– Екатерина Павловна ждёт вас. Проходите.

Я не удостоил робота ответом и потянул на себя массивную деревянную дверь.

Главный конструктор сидела за огромным деревянным столом, тщательно замаскированным под старину. Столешница представляла собой экран и голографический проектор одновременно: я как раз застал момент, когда над головой и по сторонам от Платоновой кружился хоровод из чертежей, отчётов и диаграмм приятного янтарного цвета. В кабинете было просторно, пол покрывал мягкий зелёный ковёр, на который было стыдно становиться в уличной обуви. Длинный стол для совещаний, резные стулья, шкаф с имитацией книг, на стенах, обшитых тёмным деревом, висят, портреты каких-то партийных бонз. В углу возле окна - кадка с экзотическим растением, в противоположном - флаг Союза.

Увидев меня, Екатерина Павловна хлопнула в ладоши - и голограммы, следуя за её движением, словно скрылись в столе. Главный конструктор не была красивой женщиной, но что-то в ней притягивало взгляд. На вид лет сорок - сорок пять, крупные черты лица и слегка раскосые глаза, выгодно подчёркнуты косметикой, серый костюм идеально сидит на фигуре. Длинные багровые ногти на тёмных широких ладонях, яркие красные губы.

Было в ней нечто монументальное. Не женщина - памятник.

– Здравствуйте, - начала она без улыбки.
– Проходите, присаживайтесь. Чем обязана?

Я отодвинул стул и сел, закинув ногу на ногу. Платонова молча достала из ящика стола пачку сигарет, пепельницу и закурила.

– Я тоже, если не возражаете?

– Не возражаю, - конструктор глубоко затянулась. Почему-то это простое действие в исполнении немолодой и некрасивой женщины со стальными глазами и ярко-красными губами выглядело чертовски порочно и возбуждающе.

– Мне нужно узнать о некоторых особенностях вашей продукции, - сказал я, усилием воли возвращая себя в деловое русло.
– Конкретно о комплекте снайперских имплантатов. Модель "Зайцев-79-У".

Она кивнула.

– Что конкретно вас интересует?

– Для начала поясню, что весь этот разговор совершенно секретен и разглашение подпадает под статью о государственной измене со всей вытекающей ответственностью, - отчеканил я, но Платонову это не впечатлило. Лишь очередной кивок, затяжка и облачко дыма. А курит она явно не какую-нибудь дрянь. Даже завидно.
– Недавно произошёл один инцидент. Его главный фигурант - бывший снайпер, у которого был как раз "Зайцев" производства вашего завода.

– Мы говорим об убийстве Золотарёва, верно?
– спросила конструктор.

– Возможно, - нейтрально отозвался я.
– Вернёмся к делу. Мне нужны сведения.

– Дайте конкретику, - пожала плечами Платонова. За окнами вспыхнула реклама, заполнившая комнату багровым светом. Губы главного конструктора пугающе почернели, а черты лица заострились. Полное ощущение, что я пришёл продавать душу дьяволу.

– Меня интересует, возможно ли снова включить блокированные имплантаты?

– Разумеется, - свет за окном погас, и ощущение разговора с демоном исчезло.
– Мы предусматривали такую возможность.

– Как это можно сделать?

– Только при помощи прямого хирургического вмешательства.

Я задумался, покопался в документах и быстро пролистал протокол медицинского освидетельствования Вьюнова - стандартная процедура перед заключением под стражу. Но, к сожалению, там было чисто: лишь в разделе "заболевания" нашёлся стандартный фронтовой набор - алкоголизм, посттравматический синдром и депрессия. Ни единого намёка, что снайперу кто-то лазил в голову. "Не сходится".

– А удалённо?
– спросил я. В начале карьеры я мог бы предположить, что это армейская медслужба недоглядела и демобилизовала из рядов Новосоветской Армии человека с активным боевым железом. Но сейчас, зная драконовские порядки в армии и искреннее нежелание связываться с Конторой, которую хлебом не корми, а дай кого-нибудь посадить, такая мысль мне в голову не приходила. Имплантаты Вьюнова явно кто-то воскресил.

– Нет, это исключено, - уверенно сказала Платонова. Она затушила сигарету в массивной стеклянной пепельнице, которой можно было пробивать головы.

– И всё-таки, - я не собирался просто так сдаваться. Из слова "нет" пространный отчёт составить нельзя даже при всём моём литературном таланте.
– Я хочу, чтобы вы подумали и рассказали, как это можно сделать.

– Я же сказала - никак, - конструктор раздражённо дёрнула плечами.
– Вся конструкция, вплоть до регулятора мочеиспускания и скобы указательного пальца, завязана на одном чипе, включить который можно, только основательно покопавшись в мозгах.

Она явно пыталась от меня отделаться и давила.

– Я не прошу говорить мне, что это невозможно, - мне снова пришлось добавить в голос металла.
– Мне нужны соображения на тему того, что можно сделать. Подумайте об этом, мне нужны догадки, а не отговорки! У единственного подозреваемого по делу был имплантат вашего производства. По документам - отключенный. На деле - активный. И никаких следов хирургического вмешательства. Если не знаете, как это сделать - тем хуже для вас! Потому что кто-то другой знает. И это значит, что в Москве почти тысяча потенциально опасных снайперов. Этого более чем достаточно для того, чтобы обезглавить весь Союз, вы понимаете?!

Я говорил и с удовлетворением наблюдал, как лицо Платоновой бледнело, а алые губищи на нём становились всё заметнее. Меня самого проняло. О подобном варианте развития событий я не думал. Действительно, можно было бы проявить бдительность, копнуть поглубже, разоблачить очередной империалистический заговор и потом лежать, как раджа из "Золотой антилопы", - отмахиваться от сыплющихся мне на голову наград, крича "Хватит, довольно!"

– Так что будьте так добры, уделите время надоедливому следователю и помогите разрешить вопрос государственной важности. Если вас не затруднит, - я изобразил хорошо отрепетированную "улыбку гэбиста номер три" - устрашающую.