Союз нерушимый

– Да!
– угрюмо отозвался начальник.
– Что у тебя?

– Интересное. Я узнал, что можно активировать имплантаты удалённо.

– И что?
– быковато спросил нисколько не впечатлённый этим шеф.
– Что нам это даёт?

– Это даёт нам то, что в перспективе депутатов могут отстреливать куда чаще. Или не депутатов, а кого-нибудь ещё. Напряги экспертов, пусть хотя бы попытаются найти историю входящих подключений к мозгам Вьюнова. У заказчиков должен быть очень сильный хакер, очень сильный, практически гениальный, - это тоже пусть кто-то проверит. И ещё: мне нужен спецназ с вертолётом, нужно арестовать кое-кого на Горбушке.

– Сдурел?

– без обиняков спросил Палыч.
– Может, мне ещё тебе американского президента с Марса выковырять?

– Президента не надо, - терпеливо сказал я.
– Нужен спецназ с вертолётом. Поблизости как раз гениальный хакер и один старый жид, из которого можно вытрясти много всякого.

Шеф задумался на пару секунд.

– Хрен с тобой, давай координаты. Подниму "Альфу". Ты что будешь делать?

– Постою рядышком, посторожу, чтобы никто не ушёл.

Где-то с полчаса я проторчал в грязном переулке, держа в поле зрения вход в лачугу, пока не услышал тихий, но басовитый и мощный шелест винтов. Слева от меня, со стороны "улицы", раздались крики.

– Облава!
– вопили десятки голосов на все лады. Мимо меня промчался, бешено вращая глазами, седой мужичок с бородой. Он прижимал к груди авоську с какой-то машинерией - сплошь провода и шестерёнки.

– Атас!
– крикнул он мне.
– Менты!
– и скрылся за ближайшим поворотом.

Спустя несколько секунд мне в лицо ударили порывы холодного ветра, и над переулком нависла здоровенная туша чёрного Ми-2028.

Его не зря называли "крокодилом", как далёкого предка - хищная форма корпуса и впрямь делала его похожим на опасного хищника. Где-то недалеко раздалась автоматная очередь - и по бронированному корпусу заплясали искры: пули рикошетили, не причиняя вертолёту никакого вреда.

Заслонив лицо ладонью от ветра и подняв голову, я увидел, как из круглых боковых люков к земле полетели тяжёлые фалы, и по ним, споро и грациозно, скользнули спецназовцы, облачённые в чёрные бронекостюмы.

Снова выстрелы, на этот раз явно по "Альфовцам", но поздно - они уже достигли земли. Чёрные фигуры с массивными штурмовыми автоматами в два счёта окружили лачугу и, выбив дверь, забросили внутрь светошумовую гранату.

Почти сразу же бахнуло так, что я дёрнулся с непривычки, лачуга содрогнулась, со стен и крыши сорвалось облако серой пыли, а спецназ, за те доли секунды, что я был в замешательстве, уже ворвался внутрь.

Выждав ещё десять секунд, я направился к дверям и очень вовремя - мне навстречу вышел командир отряда, над головой которого висела виртуальная золотая звёдочка. Он снял шлем и оттуда на меня взглянули стеклянные глаза, выглядевшие, как сварочные очки. Узкое и костлявое лицо было неприятным, через всю щеку тянулся тонкий белесый шрам.

– Взяли?
– спросил я, ожидая услышать в ответ "конечно".

– Нет!
– неприятно удивил меня командир. Вертолёт над нами повернулся и оказал невидимому стрелку ответную любезность, жахнув из носового пулемёта.
– Их там нет!

– Как?!
– опешил я, автоматически пригнувшись, когда вертолёт начал стрельбу.
– Какого чёрта?! Они же были там, я лично видел!

– Я что, вру, по-твоему?!
– прикрикнул командир.
– Нет никого! Можешь сам посмотреть!

Я выругался и побежал внутрь лачуги, которую обыскивали бойцы "Альфы". Некоторые из них вышли наружу и заняли круговую оборону.

– Что тут?
– спросил я у спецназовца, который тщательно ощупывал и обстукивал стены. Судя по всему, у него в глаза был встроен универсальный сканер.

– Ничего, - пожала плечами громадина в чёрной броне.
– Ни окон, чёрных ходов, ни подозрительных полостей.

– Да какого?!
– я ударил в хлипкую стену, проломив её.
– Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!

– Спокойно, - усмехнулся боец.
– Осмотр ещё не закончен.

– Ищите!
– рявкнул я на ни в чём не виноватого "спеца".
– Всё тут переройте, но достаньте!

Простояв какое-то время у входа, я не удержался и присоединился к "альфе": метался по лачуге, раскидывал вещи в поисках каких-нибудь улик, открывал коробки и сундуки -но ничего, лишь создавал бесполезную суету и мешал специалистам. Спустя десять минут в ухе тихонько зашипел передатчик. Говорил командир.

– Надо улетать отсюда и поскорее. Вы с нами?

Я сжал кулаки и тихонько выматерился, но делать было нечего:

– Да. Конечно, с вами, - досадно было уходить вот так, несолоно хлебавши.

Снаружи "Альфовцы" уже цепляли фалы к поясам. Один из бойцов крепко ухватил меня подмышками, и в тот же миг мы вознеслись к серым небесам, которые "крокодил" рубил на ломти своими чудовищными винтами.

В брюхе вертолёта было темно, душно и тесно, поэтому за время полёта я вспотел и ещё больше разозлился. Мистика какая-то. Как сквозь землю провалились. Причём ладно если б мальчик был здоров, можно было бы пролезть в какую-нибудь дыру или подкоп, но он же, чёрт возьми, инвалид! С таким креслом, как у него, не во всякую дверь пролезешь, не то что в пролом. Вопросы, одни вопросы.

– Эй! Ты где сейчас?
– прервал мои размышления Палыч. Перед глазами повисла его морда - печальная и замученная.

– Лечу в отдел.

– Взяли?
– поинтересовался он.

– Нет, - раздражённо рыкнул я, предвкушая вопли и упрёки в некомпетентности.

– Почему? А, ладно, потом, всё потом. Сейчас я дам команду высадить тебя на ближайшей площадке. Вызывай машину и срочно дуй на адрес.

Плохое предчувствие. Очень плохое.

– Что случилось?
– осторожно спросил я.

– Убийство случилось, - устало ответил Палыч.
– В Собрании минус ещё один депутат.

– Ах ты ж!..
– я завернул короткую, но жёсткую тираду из нескольких слов. Спецназовцы покосились, но ничего не сказали.

– Ага, полностью согласен. Похоже, ты был прав. Накаркал, сукин сын... Давай на место, короче. А я - спать на пару часов. Прикажу будить меня только в случае ядерной бомбардировки или поимки заказчиков, поэтому давай там... Проявляй разумную самостоятельность.

– Есть проявлять разумную самостоятельность, - с напускной бравадой отозвался я. Несмотря на признание моей правоты, на душе было паршиво.
– С аналитиками связался? Они ищут хакеров?

– Ага. Они сами тебе позвонят, как что-то найдут.

– Принял. Давай, Пал Палыч, приятных снов.

– Ой, да пошёл ты...
– шеф отключился.

Меня высадили на крыше жилого комплекса образцового содержания, практически в двух шагах от Дворца Советов. Даже на расстоянии он возвышался так, словно я стоял у его подножия. Ленин на крыше незаметно для глаза вращался, указывая рукой на солнце, словно призывал человечество последовать за Икаром. Зеркальные окна и стальные гербы ярко сверкали, а с севера порывистый ветер нёс серые унылые тучи.