Союз трех
Шрифт:
– Зачем ты его достаешь?
– Хочу спровоцировать, пусть он испугается.
– Тебе надо избегать его, иначе он может сильно разозлиться на тебя.
– В любом случае это работает, – скривился Мэтт.
– В смысле? – удивился Тобиас.
– Он выдал одного из своих соучастников. Поскольку сейчас оружие не доступно никому, он не может поручить «взять что-нибудь», как он выразился, кому-то, кто не в курсе его дел. Раз он отправляет Артура, значит последний точно состоит в заговоре. Все ясно как день.
Тобиас одобрительно кивнул:
– Добавим Артура в список. Отличный ход.
Вечером Союз трех решил, что этой ночью надо выспаться, дабы завтра быть в форме: раз Даг и Артур собирались
Собираясь ложиться, Мэтт оставил окно в комнате открытым: было жарко. Он почти задремал, когда его разбудил хлопающий звук. Как будто… на ветру развевалась ткань. Мэтт вдруг представил, как все пэны, живущие в доме, прилипли к окнам и пытаются понять, что это такое. Он окончательно проснулся и, прогнав этот нелепый образ, подошел к распахнутому окну.
Шум нарастал, словно снаружи кипел мощный котел. Мэтт выглянул наружу.
И сразу же что-то чиркнуло его по волосам. Что-то, свалившееся сверху. Мэтт задрал голову и посмотрел в небо над Кракеном.
Там, скрывая звезды, шевелилась и гудела темная туча.
Черные существа рванулись в сторону Мэтта.
«Летучие мыши!» – догадался он, быстро отступая в комнату и захлопывая окно.
Три черных треугольника зависли напротив стекла, а затем унеслись обратно к своим собратьям.
«Что они делают? – Мэтт осторожно посмотрел в окно. – Никогда не видел столько этих тварей одновременно!» Внезапно мыши выстроились в линию и начали пикировать к лесу – друг за другом, еще и еще, пока вся туча не исчезла среди верхушек деревьев. Мэтту казалось, будто кто-то расстелил на темной глади моря маслянистое покрывало. Мыши поднялись над деревьями, пролетели над домом Козерога на северо-западе, затем развернулись и направились к Кентавру, над которым зависли на несколько минут.
Из своего окна Мэтт больше ничего не мог разглядеть. Он вспомнил про бинокль, который помог им с Тобиасом выбраться из Нью-Йорка. Тобиас хранил свои вещи в шкафу в комнате Мэтта. Мальчик вытащил рюкзак, достал бинокль и принялся наблюдать за странным воздушным спектаклем.
Иногда он видел, что отдельные черные пятна приближаются к окнам и зависают напротив них. Что они делают? Когда мыши коснулись его головы, Мэтт понял: они настроены не дружественно. Сейчас они как будто хотят пробраться внутрь Кентавра… Если им это удастся, там начнется настоящий хаос! Мэтт представил, как стая мышей разлетается по комнатам, задевая своими мохнатыми тельцами руки, головы и ноги пэнов, сталкивая самых слабых с лестниц… Кошмар.
Надо бы поднять тревогу. Но как предупредить обитателей Кентавра, что им ни в коем случае нельзя открывать окна и двери? Невозможно.
И тут стая неожиданно взмыла над домом и унеслась на север.
Мэтт облегченно вздохнул, но надолго расслабиться ему не удалось. Он вспомнил, как одна из девочек говорила прошлой ночью Дагу, что мыши появляются уже два вечера подряд. Мэтт забеспокоился. Животные вели себя необычно, стало быть, назревала проблема. Прежде всего, их было слишком много. И, кроме того, он хорошо разглядел, как они организованно перемещались от одного дома к другому. Кого или что они искали?
Вдруг он подумал про Плюм. Она была снаружи, абсолютно беззащитная. Полгода она живет в лесу и ничего не боится. Но ведь летучие мыши появляются уже несколько дней, и, быть может, их мишень вовсе не Плюм, если только она не начала прятаться в доме.
И тут Мэтт вспомнил о попытке убийства, предпринятой в зале собраний. Третья группа заговорщиков. Ужасное присутствие Роперодена в его снах и, наконец, эти летучие мыши – слишком уж много всего и сразу. Мэтту трудно было смириться с предательством Дага, а тут еще все остальное…
Мэтт лег на кровать и стал смотреть в потолок, его сердце сжималось от тревоги, и все же он заснул: усталость оказалась сильнее страхов. Ночи дежурства окончательно вымотали его.
Во мраке оцепенения
он невольно ощутил присутствие рядом темных одежд, скрывавших руки и ноги и увенчанных длинной мертвой головой, бледной, как цемент.Мэтту снилось, что существо преследует его. Вынюхивает, пытаясь найти его след в лесах на севере.
Существо с таинственным именем. И отвратительным обликом.
Ропероден.
32
Экспедиция
На востоке яркой бахромой повисла заря.
Но лес, окружавший остров Кармайкла – и особенно его участок напротив моста, – все еще был скрыт густыми, непроницаемыми сумерками.
Мэтт натянул пуловер и надел свое любимое пальто. Он долго размышлял, надо ли ему брать с собой меч: ведь тогда Даг поймет, что не смог собрать все оружие, имевшееся на острове, однако с мечом Мэтт ощущал себя увереннее. Глядя на блестящее лезвие, он вспоминал его окрашенным в кошмарный красный цвет – цвет крови и страдания. Нельзя отрицать, что теперь, когда меч больше не весил целую тонну, возможность держать его в руках давала Мэтту пьянящее ощущение силы, но в то же время блестящая сталь пугала его. Он прекрасно помнил, насколько опасно это оружие, помнил, как действовал им. Пусть у меча не было никакой собственной души, пусть он всего лишь служил продолжением его руки и его воли, но он все же воплощал собой убийственную агрессию. Когда-то грезивший о том, как отважно и безжалостно он будет бросаться на врагов, Мэтт тем не менее уверял себя, что его воображаемая жестокость – лишь плод фантазий, которым не суждено стать реальностью. Но потом оказалось, что это не так. И в его памяти всплыл ужасный звук, с которым лезвие входило в тело жруна.
Было раннее утро, и остров все еще спал. Восемь человек собрались у моста. Тут же стояла Плюм, запряженная в тележку размером с бильярдный стол, на больших колесах. Мэтту показалось, что собака снова подросла и стала еще крупнее. Она, наверное, весит килограммов девяносто! Неужели она продолжает меняться? Сколько еще это будет продолжаться? На плече у Тобиаса висел лук. Даг и его команда не смогли отобрать луки у жителей острова: многие пэны регулярно тренировались в надежде отправиться на охоту и подстрелить какое-нибудь животное, поэтому пропажа луков и стрел могла бы вызвать подозрения. Сам же Даг для защиты экспедиции доверил Серджо топор, еще пару ножей и топоров – Артуру и Трэвису, и один нож с длинным лезвием достался Гвен.
Каждому дали пустой рюкзак, чтобы было в чем нести обратно продукты; сторож на мосту, смуглый парнишка Кельвин, который был симпатичен Мэтту, поприветствовал их, пока все вместе они накрывали дыру листом железа.
К Мэтту приблизилась Эмбер:
– Как спалось?
– Могло быть и лучше.
Сам не понимая почему, Мэтт не хотел рассказывать ей о летучих мышах – не стоит волновать друзей просто так.
– Я тренировалась допоздна, – сообщила ему Эмбер. – Мне все еще не удается заставить карандаш перемещаться по листу бумаги! И это меня бесит!
– Тебе надо запастись терпением.
– Знаю, но я так хотела бы научиться!
– Сколько времени идти до города?
– Часа четыре, если нигде не задержимся.
Кроме этого, пэнам требовался час на еду и отдых и еще три часа на то, чтобы наполнить рюкзаки припасами. И необходимо было успеть вернуться до наступления сумерек.
– Почему тогда мы не вышли ночью? У нас было бы меньше шансов встретить жрунов, разве нет? По-моему, они не видят в темноте.
– Думаю, видят. Мы не пошли ночью потому, что это еще опаснее. Множество хищников охотятся на рассвете. После Бури животные сильно изменились. Импульсы Земли отразились не только на поведении жрунов – многие звери тоже стали агрессивнее. Например, собаки – ну, кроме Плюм, конечно, – сбиваются в агрессивные стаи. Ходят слухи, что псы нападают на пэнов и убивают их. Хищные инстинкты удесятерились. Они опаснее волков, поскольку не боятся нас.