СОЗ

Может, и стоило этому «деятелю» голову отрезать, не знаю. Но я понял, что сам не хочу этого. Встав, я рывком за шиворот поднял чечена на вытянутой руке и швырнул его к раненому и «молодцу»:

– Валите отсюда, пока я добрый. И ещё раз увижу — пристрелю, как бешеных собак!

Они «свалили». Я дошёл до штаб-квартиры, оттуда первым же челноком вылетел на борт «Советского Союза». Пришёл в свою каюту, разделся, принял душ. Лёг на спальную платформу, убрав полностью гравитацию, и в невесомости стал просто размышлять о сегодняшнем.

Готовы ли люди к тому, чтобы открыться им? Готовы ли они к знанию, что, помимо их обычной жизни, есть и другой мир — мир, в котором чтобы выжить, надо работать вместе, мир, в котором тебе надо доверять тому, кто рядом. Экипаж корабля — это семья, и живёт по принципу: «Один за всех — и все за одного». Это я понял, ещё пока ходил на эсминце по Солнечной. А на Земле… На Земле я такого почти и не встречал. Мне приходилось бывать в разных коллективах — и нигде я не видел такой сплочённости, как у нас. Конечно, может быть, дело было и в том, что «случайных» людей у нас почти и не было, каждого, кто подвергался вербовке, изучали и проверяли не один год. Но всё равно — неужели люди до такой степени ненавидят друг друга? Вот сегодня, эти южане, что решили напасть — чего им не хватало? Я встречал таких, и у нас в Пензе, и в Москве — жили они небедно. Уж богаче, например, чем некоторые мои знакомые из «прошлой жизни». И, тем не менее, решили напасть. Вот чего им не хватало? Денег? Так ведь понятно, что такими налётами денег не заработать. Жажда насилия их погнала? Возможно. Они чувствовали себя хищниками, а людей — жертвами. Рано, слишком рано было бы объяснять людям, что мы есть. Многим сейчас, после десятилетий промывания мозгов и потреблядства космос вообще неинтересен, им важнее новый гаджет, или сто сортов колбасы. Кто-то считает, что всего важнее его личное счастье, а не какие-то там Силы Обороны Земли. Мало ли, что там, в космосе — а вот его личный «Крузак», или «Тесла» гораздо важнее. И, к сожалению, таких людей было слишком много.

Так, за размышлениями, я и заснул. Утром, после разминки и завтрака, я посмотрел результаты работ по обслуживанию корабля, поставил свои резолюции везде, где это требовалось, после чего занялся текучкой. Работа капитана (или адмирала) в то время, когда корабль стоит в доке и проходит обслуживание — это просто Ад и «полный туши свет». Куча сообщений, на которые надо отвечать и как-то адекватно реагировать. До обеда я, просто не разгибаясь, вёл бои местного масштаба против бумаг и разных файлов, которые приходили на мой рабочий комп. В обед я немного перекусил, а потом снова приступил к войне. И я не шучу — разные запросы сыпались на меня, как из рога изобилия. Были запросы из НИИ на какие-нибудь профильные данные, полученные нами в бою. Другой НИИ требовал разрешение на доступ специалиста к какому-нибудь узлу или агрегату линкора. В общем, я бы сейчас с удовольствием променял свой адмиральский мундир на кресло первого пилота. Только вот, меня не спрашивали, хочу я быть командиром соединения, или нет…

Ещё через пару часов я поставил последнюю резолюцию на документе — и буквально «стёк» с кресла. Сил уже просто не было. Я даже не услышал, как к креслу подошла Олеся и положив руки мне на плечи, стала их разминать.

– Знаешь, мне часто приходилось видеть такое в кино — но я даже не представлял, что это так здорово.

– Много всего?

– Ты даже не представляешь. И не всё я даже могу понять. Например, мне пришлось общаться с представителем НИИ двигателестроения. Их специалист хотел попасть в двигательный отсек ради каких-то замеров. Только его, видите ли, забыли предупредить, что около сопел, вообще-то, фон повышенный.

– Мужик зажарился?

– Да нет, догадался скафандр надеть. Просто написал жалобу, что его не предупредили. И прочее — часто в таком же жанре… Третий день, как прилетели, а я назад хочу. Там хоть с такими вещами не приходилось сталкиваться.

– Иди ко мне, думаю, я помогу тебе расслабиться…

– Увы, не могу пока. С одним завалом я, конечно, разобрался, но, боюсь, скоро ещё запросы придут. А как в твоём ведомстве?

– Да тихо всё. Записи курса сдала, зачёты у младших штурманов приняла, теперь вот отдыхаю.

– Завидую, — сказал я. — Искренне завидую. Ладно, пора мне работать…

– Ну, как знаешь. Моё дело — предложить. А то…

– Увы, но, как бы мне не хотелось принять это предложение, я вынужден отказаться…

Олеся вышла из каюты, а я, уперев локоть в стол, задумчиво положил подбородок на ладонь. Я понимал, что работа, которая меня сейчас раздражала, тоже нужна — нам дали экспериментальный корабль, и его, по сути, надо ещё доводить до ума. Я сам видел доклады после боя — в одной из башен, после второго залпа просто заклинило снарядный транспортёр, чинить не было времени, и члены расчёта таскали полутонные «болванки» при помощи «мускульной силы и какой-то там матери». И это ещё хорошо, что не были пока что готовы полностью необитаемые башни ГК. Или отчёт из двигательного отсека — течь в системе охлаждения реактора. Хорошо, конечно, что у нас не лодка «К-19», и средства защиты позволяют работать в реакторе без опасности облучения — но всё равно, а если бы не смогли устранить проблему? А если бы это произошло не во время поиска по системе — а в бою? Современный реактор, если его не заглушить, может, «бахнуть» ничуть не слабее, чем Чернобыльская АЭС. И меня как-то слабо утешает то, что полноценного ядерного взрыва там не было, а был просто «тепловой». Вреда он принёс даже больше. Нам на корабле такого точно не надо. Так что я очень хорошо понимал, важность того, что сейчас по линкору буквально «лазили» разного рода специалисты НИИ. Понимал, да. Только мне от этого было ни разу не легче разгребать этот завал.

Так в рутине и прошёл день. А на следующий произошло ЧП…

Когда я прибыл на мостик, сел в своё кресло и стал изучать запросы на сегодня, всё было хорошо. Но, через несколько минут раздался сигнал тревоги по кораблю. Связист дежурной смены повернулся ко мне:

– Товарищ адмирал, здесь сигнал для всех.

– Выведи.

– Сегодня, в шесть часов утра не вышла на связь пара эсминцев, патрулировавших Солнечную Систему. Просрочка сеанса связи — три часа. Всем кораблям, которые в состоянии выйти в Пространство — на поиск.

В общем, хотя «Советский Союз» и стоял в доке, в поиск я вышел — на «Кирове». Всё же, один из самых быстрых линейных крейсеров, очень хорошее поисковое оборудование, плюс экипаж, который умеет всем этим пользоваться. Эскадра из более, чем полусотни крейсеров (линкоры всё же решили в поиск не брать), рванула в сторону последних известных координат эсминцев «Стойкий» и «Смелый». Через несколько часов мы были между Нептунов и Плутоном. Корабли развернулись в поисковый ордер и начали сканировать Пространство.

Даже там, где космос больше не является чужим (всё же, Солнечную мы «исходили» вдоль и поперёк), найти затерявшийся корабль — не то, что крошечный эсминец, но даже и огромный линкор — задача не самая простая. Поиск продолжался довольно долго, и уже неподалёку от самого Плутона были обнаружены обломки, которые дрейфовали в космосе, двигаясь тем курсом, которым они шли в момент гибели. От «Смелого» остался лишь обугленный остов — корабль был буквально «выпотрошен» изнутри. «Стойкий», будто бы оправдывая своё имя, выглядел более-менее целым — пока мы не облетели его кругом. Нам открылось то, что броня эсминца была буквально разорвана в клочья. Неподалёку было видно то, что, скорее всего, было когда-то чужим кораблём — теперь это была лишь оплавленная груда металла, сильно фонившая от нескольких прямых попаданий термоядерных ракет. Десантникам удалось проникнуть на борт «Стойкого». Выживших, разумеется, не было. Зато бойцам удалось снять с эсминца блок бортовых самописцев, по традиции называемый «чёрным ящиком». И, разумеется, по традиции, он был окрашен в ярко-оранжевый цвет, и сделан практически неразрушим.

Расшифровку «чёрного ящика» проводили прямо на борту «Кирова», благо все средства для этого имелись. Расшифрованные записи шли прямиком на Землю — главкому и прочим высшим офицерам.

Борт эсминца «Стойкий». 05-40 — 05-55.

– Капитан, у меня два контакта на сенсорах.

– Можешь опознать?

– Никак нет. То есть, понятно, что это не наши.

– Может, «серые»?

– Никак нет.

– Приготовиться к бою! Передать на «Смелый» — отступить к Земле, доложить о вторжении в Солнечную сил вероятного противника!

– Принято! Он атаковали «Смелый»! «Смелый» не отвечает!

– Отправить на Землю беспилотник. Приготовиться к бою!

– Так точно! Беспилотник отправлен! Они сбили его!

– Экипаж, слушай мою команду! Приготовиться к бою! Уйти нам не дадут совершенно точно. Значит — сейчас они узнают, как погибают офицера Звёздного Флота! Объект-1 обозначить, как Цель-1, Объект-2, как Цель-2. Навести торпеды на Цель-1!

– Есть, капитан!

– Огонь!

– Есть!

– Наши торпеды поразили Цель-1! Она уничтожена!