СОЗ
Шрифт:
Выход из гиперпространства. Торможение. Сканирование системы при помощи доступных нам средств. Да, нас ждали. Совершенно явно — ждали. Но, то ли у Кочевников не было такого количества ракетного вооружения, то ли просто не любили они его — но массированного ракетного удара в наш адрес не последовало. Они просто ждали нас, словно говоря — «ну-ка, только суньтесь!»… Ну что же, мы решили сунуться…
– Боевое построение «кабан»! — отдал я приказ.
Корабли начали перестраиваться. Линкоры выстроили внешний контур «кабаньего рыла», за нами встали линейные крейсеры, за ними — тяжёлые, на которых, помимо основного вооружения, также были смонтированы и новые экспериментальные установки. И мы пошли в атаку…
И тут-то я понял, что недооценил отношения Кочевников и ракетного оружия. Оно у них было. И любовь к ракетам
– Активировать ПРО, — спокойно приказал я. Конечно, можно было и не приказывать — ПРО срабатывала автоматически, но…
Заработали противоракетные системы на кораблях. Корабли активировали свои системы РЭБ и РЭП. Теперь в космосе, с точки зрения головок самонаведения ракет, стало очень много кораблей, причём те, которые они должны были атаковать, находились на несколько световых минут дальше, чем в реальности. Разумеется, те ракеты, которые «купились» на этот обман, изменили курс и рванули туда, где их «куцые» электронные мозги «видели» цели. Пролетев мимо наших кораблей, ракеты выработали ресурс своих двигателей и самоуничтожились. Так было уничтожено более тридцати процентов вражеских ракет.
На следующем этапе работали противоракеты. Они выстреливались из своих установок и уносились в сторону приближающихся ракет так быстро, что это можно было видеть лишь по показаниям приборов. Противоракеты заставляли ракеты противника детонировать раньше времени, сбивали их с курса, или просто уничтожали — мы, не зная, что именно будет работать по противнику лучше всего, зарядили в противоракеты самые разные типы боеголовок. И они не подвели — было перехвачено не менее сорока процентов оставшихся ракет. Конечно, это было много — но пока что ещё немало ракет летело в нас. Вступили в работу системы противодействия среднего и ближнего действия.
Открыли огонь лазеры ближнего и среднего радиуса действия. Так как лазер — оружие очень точное и скорострельное — ракеты они били, как в тире. По сути — один выстрел на одну ракету. Импульсы лазеров прожигали боеголовки, выжигали сенсоры и уничтожали ракеты другими способами. Первая ракетная атака была отбита. Мне очень хотелось сказать хоть что-нибудь в стиле тех космических адмиралов, про которых я читал когда-то с таким удовольствием, но я понимал, что сейчас просто не тот случай. Так что я ограничился простым:
– Всем — огонь!
Цели мы разобрали ещё на подходе. И теперь сорок кораблей одновременно ударили ракетами по врагу. Суммарно, весь ракетный залп длился не более трёх секунд. Ну, а потом, так как расстояние позволяло…
– Все башни — огонь!
Линкоры ударили из своих башен главного калибра. И это было… это было столь мощно, что нет слов, чтобы это описать. Да, ракеты, которыми мы стреляли по Кочевникам, были хороши. Они могли маневрировать, они могли распознавать «обманки», и даже противостоять хакерским атакам Кочевников. Только вот, снаряду всё это было не нужно. Он тоже мог корректировать свой полёт — на последнем участке траектории. А что касается «селекции ложных целей» и «противостояния хакерским атакам» — снаряду всё это просто не нужно — снаряду не надо быть слишком умным, чтобы его можно было обмануть или взломать. Снаряду нужно быть быстрым и точным — чтобы он мог долететь до корабля противника, пробить его броню — и взорваться внутри. И именно это снаряды могли делать лучше всего ракетного вооружения…
Выпущенные из орудий ГК с заданным упреждением, они пронеслись через расстояние, отделявшее нас от кораблей Кочевников, после чего стали находить свои цели. Что-то они не пробивали, что-то, пробивали. Некоторые корабли противника начали взрываться. Один внезапно прекратил вести огонь и, кажется, выбился из общего строя. Я приказал сконцентрировать на нём огонь. После получения ещё нескольких попаданий, корабль, аналог нашего тяжёлого крейсера (по размерам), взорвался.
Да, снаряды летели быстрее ракет — всё же, доразгон электромагнитным полем до релятивистских скоростей делал своё дело. Перенос огня на следующую цель, концентрация огня на этом крейсере. Несколько секунд он пытается сопротивляться снарядам, буквально рвущим его броню — но всё бесполезно. А потом до врага добираются те наши ракеты, которые не были сбиты с курса, перехвачены или уничтожены. Несмотря на то, что Кочевники, в силу своей искусственной
природы, очень хорошо «могли в кибератаки», все ракеты перехватить или сбить им не удалось. На расстоянии в несколько световых секунд вспыхивают разрывы. Это значит, что несколько секунд назад наши ракеты поразили какие-то цели. Разумеется, мы не можем себе позволить ориентироваться только на показания сенсоров, которые работают с такой малой скоростью. Гравитационные сенсоры по какой-то неизвестной мне причине могут показывать «картинку в реальном времени», без задержек. Единственный их минус — они направленного действия. Но, когда тебе известно, куда именно надо смотреть — направить их не проблема.За первым ракетным залпом следует второй — а линкоры продолжают работать из орудий. Разумеется, Кочевники тоже не остаются в долгу — и гвоздят по нам изо всех своих стволов. И тут я понимаю, что пришло время испробовать наш «сюрприз». Я отдаю приказ. С тяжёлых крейсеров репетуют приказ — после чего активируют наши новые генераторы. Это особое излучение, которое, по словам наших военных учёных, может делать две вещи — блокировать перенос «сознания» или «личности» Кочевников на другой сервер — а также блокировать сами боевые функции Кочевников. Ждём несколько секунд — да, генераторы работают. Кочевники прекращают огонь. Нет, у них остались какие-то базовые функции — маневрировать под огнём, перехватывать ракеты в непосредственной близости от себя — но координироваться и вести ответный огонь они уже не могут.
– Ребята, свободный огонь! — приказал я. — Бить всё, что видите! Но надо постараться оставить пару штук для наших «умников»!
Корабли начинают «гвоздить» по всему, что не отвечает, как «свой». Оказалось, что Кочевники сохранили не только возможность маневрировать под огнём. Корабль — чуть побольше истребителя, по очень сложной траектории понёсся на таран. По нему начали работать все системы ПКО, что только были у нас. Но, Кочевник, словно насмехаясь над нами — и над законами физики, легко проскальзывал мимо лазерных лучей, мимо трасс скорострелок и плазменных орудий — так, словно заранее знал, что и куда выстрелит. Я отдал приказ пилоту переложить рули, уже понимая, что просто не успеваю…
Удар. Линкор, всей своей массой в пять миллионов тонн, содрогнулся от носа до кормы. Вслед за ударом прогремел взрыв, и корабль содрогнулся снова.
– Что… — голос сорвался и я не спросил, а прохрипел. — Что у нас?
– Капитанский мостик — уничтожен. Корабль неуправляем.
– Сменной вахте — занять свои места! Спасательным командам — прибыть на капитанский мостик!
Хорошо, что я и моя «свита» находились на так называемом «адмиральском мостике» — месте, откуда можно было управлять всей битвой. И очень хорошо, что, когда проектировали «Советский Союз», кто-то умный настоял на том, чтобы вывести на адмиральский мостик дублирующее управление. Поэтому сменная вахта находилась здесь же.
Пока пилоты сменной вахты стабилизировали линкор, я быстро вспомнил, где сейчас по боевому расписанию была Олеся. Да, она была на вахте, на мостике. Разумеется, на ней должен был быть скафандр — но это лёгкая лётная модель, которая лишь защищает от декомпрессии, но не может спасти от взрыва. А взрыв там был… Тоска сжала моё сердце. Но… рефлексировать я буду потом. А сейчас…
– Продолжать огонь! Нас подбили, но корабль по-прежнему боеспособен!
Соединение продолжало «давить» Кочевников. Мы вели огонь из всех стволов — и это давало свой результат. Так как Кочевники лишь «огрызались» в ответ на наши выстрелы, проблем они особо не создавали. Те несколько кораблей, что я выбрал для наших «научников», начали медленно отползать из зоны столкновения. На большее, видимо, их двигатели были уже неспособны.
– Вывести из строя те корабли! — приказал я.
Были использованы ракеты с «особыми» боеголовками — тандемными, но не с термоядерной спец-БЧ, а с электромагнитной. То есть, сначала плазменный факел прожигает внешнюю броню, после чего «внутрь» идёт хороший такой ЭМИ. Почти вся бортовая электроника Кочевников, как это было уже известно из исследований учёных, после удара ЭМИ, не выгорает, а как бы «впадает в ступор» на время. Так что это нам на руку — после того, как всё, что продолжает сопротивляться, будет уничтожено, дождёмся «тягачей», которые «утащат» всё, что представляет ценность на одну из исследовательских баз неподалёку от Солнечной…