Спартак — воин иного мира. Том I

— Осторожнее, — шикнул на трехглазого Том.

На появление иноземцем толпа отреагировала крайне бурно. Они оживились, стали что-то кричать и спорить друг с другом. Все взгляды были прикованы к рогатому: это был его звездный час.

«Вы просто еще не знаете, с чем будете иметь дело», — ехидно подумал Малкольм.

Всех рабов на помосте заставили построиться в шеренгу. Вышло не сразу, потому что не все понимали то, что говорил Аллис и другие. Томас едва смог протиснуться между двумя орками. Все это время они как-то странно посматривали на него и жадно облизывали губы, словно видели в нем вкусный деликатес. Но когда к ним подошел трехглазый — в тот же миг успокоились, молча уступив ему место. Никому, наверное, не придется по душе, когда на тебя с откровенным безразличием смотрит, не моргая, нечто мало симпатичное. И при том в три раза больше тебя самого. Сильный всегда прав — универсальное правило, действующее везде.

На помост наконец-то забрался гном. Он вышел вперед рабов и обратился к нетерпеливой толпе богачей со слугами. Его грубый, басистый голос гулко разносился по площади. В нем чувствовалась сила и непоколебимая уверенность в себе, что, в определенном смысле, вызывало уважение. Здесь коротышка предстал в совсем другом образе. Там, когда он что-то обсуждал с Раз-Два, Томас видел и слышал в нем обычного торгаша, пытавшегося как можно выгоднее договориться, но тут. Именно тут ощущалась его деловая хватка.

Богачи молчаливо внимали каждому слову. Выражение на их лицах постоянно менялись. Из задумчивого — в удивленное, из удивленного — в заинтересованное. Нетрудно догадаться, что своей речью коротышка раскачивал лодку. Любой хороший продавец обязан уметь правильно преподносить товар. И он, судя по всему, делал это мастерски.

— Уорд продает вас, иноземцев, вместе, — тихо прошептал Аллис, который встал позади Томаса. — Два по цене одного. Заманчивое предложение. Сейчас он в красках рассказывает о невероятной силой твоего товарища, назовем его так. До этого он посвятил маленький кусок тебе. Представил тебя, как мастера кулачного боя. Никто особо не поверил, но это и не важно. Ты больше не идешь как довесок, а значит — цена за вас обоих оправданная.

Малкольм ничего не ответил.

Как только Уорд закончил свою пылкую речь, толпа взорвалась. Многочисленные голоса смешались в оглушительную какофонию, в которой невозможно было что-то разобрать. Гном нисколько не смутился. Он обернулся, нашел взглядом Аллиса и коротко ему кивнул.

— Да начнутся торги! — радостно прошептал он, выходя вперед.

Вот и настал тот час, которого Малкольм так боялся. Здесь и сейчас будет решаться его судьба, как бы пафосно это не звучало. «Может все-таки стоило помолиться?» — почему-то вдруг с сожалением подумал он. И тяжело вздохнул. Поздно уже молиться. Все, что ему остается — верить. Верить, что Бог за ним и так присматривает, без всяких молитв, ведь на то и он Бог? Ведь так? Да?

* * *

На невольничий рынок Вэон заявился позже, чем хотел. Намного позже. Во всем было виновата Тара, которая вчера отказала ему во встрече и перенесла ее на сегодня. Из-за этого не вышло повидаться со старым знакомым. Он бы без проблем продал хороших рабов со скидкой, не пришлось бы ни на кого давить, а теперь точно придется использовать право организатора игрищ закупиться нужным количеством «мяса» по той цене, которую он посчитает за них справедливой. Проще говоря, Вэон спокойно может забрать бесплатно столько рабов, сколько захочет, но это сильно скажется на отношениях с работорговцами. Даггарт всячески старался их не обижать, а они, в свою очередь, платили тем же: лучший товар сначала предлагали ему, а уж потом — остальным, если он вдруг откажется. Поэтому он никогда не злоупотреблял своим положением. И только в этот раз без этого никак не обойтись. Совет Четырех поставил их в довольно неудобное положение. Добровольно никто не согласится в прямом смысле скармливать своих мирадонов горному великану. Это слишком невыгодно.

Но Вэон все равно пришел вовремя, даже опоздав. Возле помоста собралась огромная толпа покупателей. Уорд всегда собирал больше всего народу. Он работал только с проверенными работорговцами, которые почти всегда привозили отменный товар, который было не стыдно показать. Дружба с ним стала своеобразным гарантом качества.

— Перед вами не просто человек из другого мира, а человек, победивший в кулачном бою Раз-Два. Да-да, того самого, мастера трактирных драк, который еще ни разу никому не проигрывал. Не верите мне, спросите у него лично. Он как раз сегодня здесь. Не даст соврать.

«Иномирцы... — растерялся Вэон, — настоящие…»

Невозможно счесть, сколько всего трактатов, книг, заметок, дневников и много чего еще прочитал о них, не говоря уже о многочисленных легендах и историях, услышанных им во время путешествий… Но ему еще ни разу не доводилось встречаться с иномирцами. Маги не врали: Лотион действительно добыл камень работорговца и открыл Врата. Это невероятно. В последний раз их открывали незадолго до Великого взрыва, после которого магия стала покидать мир.

— А вот этот красавчик, — Уорд показал на трехглазое существо с рогами и довольно внушительных размеров, — сокрушил могучего Рорка одним ударом. Спросите Раз-Два, он собственными глазами видел их бой.

Рорк… До боли знакомое имя… Кажется, он был мирадоном, но потом какой-то купец умудрился договориться с владельцем школы и выкупил его, сделав личным телохранителем. Вроде бы дело было так. Вэон не особо хорошо помнил эту историю, Рорк больше выступал на закрытых игрищах для богатых, где проигравших в любом случае ждала смерть. Ставки там были куда выше, как и награды. Только не все владельцы школ готовы были так рисковать.

— ...и всего четыреста динге за двоих! — радостно объявил Уорд.

Толпа взорвалась. Не всем пришлась по душе цена за двоих рабов. Вэон и сам посчитал ее уж слишком большой, несмотря на то, что перед ними — иномирцы. Возможно, рогатый стоит того, а вот человек явно нет. Ну победил он Раз-Два, — что с того? Любой бы мирадон с этим справился не хуже. В общем, сомнительное решение.

— Покупаю! — выкрикнул кто-то.

Собравшиеся неожиданно затихли, завертели головами в поисках того, кто так легко решил расстаться со своими деньгами.

— Четыреста за обоих? — деловито спросил зверолюд-шакал.

— За обоих! — радостно подтвердил Уорд.

— Тогда беру! — объявил во всеуслышание Сахжар. Владелец второй по популярности и силе школы мирадонов. — Кто даст больше?

— Я! — Вэон пошел вперед, к помосту. Несмотря на то, что здесь собрались весьма уважаемые и не последние жители города, они почтительно расступались перед ним. — Я забираю их!

— Забираешь? — недовольно прорычал шакал. — И за сколько же?

— За триста динге, — улыбнулся Вэон. — И эта последняя цена.

Уорд непонимающе уставился на него.

— Тебе их никто за такую цену не продаст, — самодовольно усмехнулся Сахжар. — Уорд, я их беру.

— Если я захочу, я заберу их бесплатно, — спокойно ответил на выпад надоедливого владельца школы Вэон. И добавил как можно громче, надрывая глотку: — В исключительном порядке по праву организатора игрищ покупаю четырех рабов за двести динге! Цена окончательная!

Было видно, как моментально побледнел Уорд. Он, видимо, уже успел посчитать, сколько только что потерял денег из-за этого. Ничего, переживет. Вэону нисколько не было жаль его. Теперь пусть донимает Совет Четырех, может они ему возместят убытки. Или просто пошлют его. В любом случае, каждый выживает как может. Уорд все равно не обеднеет.