СПАС I

— Мы… мы умрем?! — Том побледнел, осознав, что коктейли переносятся на неопределенный срок.

— Или станем монстрами, — добавила еще один вариант в копилку вероятностей Клер.

— Хорош! — оборвал я стенания по безвременно ушедшим нам. — Как только мы решим, что нам конец, он и на самом деле настанет! Мирко, тебе ли это не знать! Быстренько меняем настрой и думаем, как мы будем выбираться!

— Да-да-да, — Мирко задумался, — у нас есть «Ангел». Надо только придумать, как его освободить.

— А еще корабль «Рейнбоу», — напомнил я, — в принципе он исправен и…

— «Рубин»! — хлопнул себя по лбу Мирко. — Нам надо поискать там!

Я вспомнил восемь закрытых капсул криосна, которые стояли в медотсеке корабля «Рейнбоу», внутри одной из них находилась капитан Лаура как-то там. Фамилию ее я уже забыл. Если нам сильно повезет, то у нее могут оказаться коды доступа на отстыковку. Если не повезет, то в наши ряды вольются еще восемь человек и выжить нам станет проще. В «Рейнбоу Ресерч» кого попало не берут, в капсулах сейчас прохлаждались профессионалы, которые помогут нам если не взломать системы станции, то хотя бы выжить и понять, какого черта происходит.

— Дельная мысль! Мы пойдем на «Рубин»!

— Э-э-э… вы намекаете на то, что нам надо выйти из отсека? — Если Клер сразу после моих слов закинула на плечо дорожную сумку, то Том следовать за ней не спешил.

— Да, на корабле будет безопаснее.

— С чего это вдруг?!

— С того, — подключился к разговору Мирко. — Ты видел, как твари полезли с потолка?

Том кивнул.

— А корабль полностью отделен от станции. И в шлюзе такая дверь, что ее и резаком не вскроешь. Не то что голыми руками. Там есть запасы, причем мы их пополним, перенеся часть с «Ангела». Здесь же что мы будем есть и пить?

— Но до кораблей нам надо дойти! — высказал очевидную мысль Том.

— Как бы да, но…

— Вы что, идиоты?! Там толпа десантников полегла за минуты! Десантников, вооруженных и в броне! Нас же порвут, как только мы шаг за порог сделаем!

— Хорошо, что ты предлагаешь? — Я знал, что орать на паникеров бесполезно. Они при этом лишь глубже будут погружаться в безумие. Надо дать им шанс самим прогнать ситуацию в голове и попробовать найти из нее другой выход.

— Ждать.

— Чего?

— Спасательной экспедиции. — Том уселся прямо на пол.

— Не хочу тебя разочаровывать, мальчик. Но одна экспедиция уже здесь, — Мирко указал на меня и на себя, — она уже пыталась тебя спасти, причем забесплатно…

— Эй, я тебе деньги перевела! — напомнила Клер.

— Несчастные копейки, которые не стоят столь высокого риска, — поморщился Мирко, — как видишь, мы не преуспели. Вторую экспедицию распылил на атомы тот зловещий кристалл. Вопрос — будет ли третья?

— Будет! — убежденно ответил Том. — Командование десанта обнаружит, что корвет не выходит на связь, и пришлет помощь!

— На сто процентов верное утверждение. Но вопрос — когда? Ты с нашими армейскими много дел имел?

— Нет, но…

— Во-о-от! Тогда бы ты понял, что раньше чем через пару дней помощь не прибудет. Армия — это бюрократия, малыш. Большая неповоротливая машина. Тоже мне — корвет потеряли. На последних учениях несколько адмиралов устроили вечеринку по случаю их удачного завершения. И на неделю угнали авианосец к Юпитеру. В прессе это осветили как секретную операцию против марсианской диктатуры. Но… мы-то знаем.

— Зачем вы это все мне рассказываете?

— Затем, чтобы ты понял — рассчитывать мы можем только на себя.

— Что вы за ерунду говорите! «Рейнбоу Ресерч» не бросит свою станцию! — Том отказывался сдаваться.

— Угу, но ты подумал — что, если в этом инциденте сами «Рейнбоу» и виноваты? Им, может быть, дешевле станцию уничтожить. Вместе с нами.

— И что же нам теперь делать? — проскулил Том.

— Ты скажи, — заставил я его пошевелить извилинами.

— Нам надо идти, — обреченно произнес он.

— Молодец, пойдем. — Я протянул парню руку. Он ухватился за нее и поднялся с пола.

Угадайте, кто первым выходил за дверь? Том терял сознание от мысли, что ему надо будет высунуться в коридор. Клер сказала, что будет наблюдать в камеру и предупредит, если за дверью будет какая-то движуха. А Мирко заявил, что он врач и, следовательно, самый ценный член нашей команды. Так что первым в открывшийся люк выглянул я, отрегулировав плазменный резак так, чтобы он давал дугу в полтора метра. Чем больше дуга, тем меньше ее поражающая способность. Но плоть она должна была жечь за милую душу.

Про душу заговорил и Мирко. Пока я возился с резаком, он присел рядом и спросил:

— Как ты думаешь, существует ли у человека душа?

— О-о-о, брат, рано ты решил сдаться! — Несмотря на свой показной боевой настрой, я расценивал наши шансы добраться до кораблей как пятьдесят на пятьдесят. Либо доберемся, либо нет. И скорее всего, второй вариант будет более реалистичным.

— Я не о том, что ждет нас за чертой бренной жизни… — Мирко вдруг зашептал: — Мне кажется, что кристалл вытягивает из людей души!

— Слушай, ну ты же не Том, не начинай сходить с ума, — одернул я его.

— А что это еще за искры тогда?

— Понятия не имею, разбудим ученых на «Рубине», спросим у них.

— А ты что чувствуешь?

— В смысле?! — Мне начал надоедать этот бестолковый разговор, отвлекавший меня от подготовки к непростому переходу.

— Души вселились в тебя! — Мирко продолжил развивать свою теорию. — Слышишь ли ты их мольбы?

— Да.

— Да?!

— И они вещают — хорош забивать голову всякой чушью! Ты бы подумал о том, как до кораблей дойти!

Путь у нас был один — по коридорам. Залезать в коммуникационные линии, кишевшие монстрами, было сродни самоубийству. Однако вопрос Мирко вызвал у меня неприятные ассоциации. Голоса в моей голове твердили про каких-то «жнецов» и «спасителей». Монстров вполне можно было принять за вырвавшихся из ада демонов. И разговоры о бледной комете как о предвестнице чумы, мора и прочих напастей лишь усиливали впечатление, что начался апокалипсис. Я помотал головой, прогоняя навязчивые мысли — да какой еще конец света?! Умники из «Рейнбоу» начали запрещенный эксперимент, баловались, скорее всего, с запрещенными генетическими картриджами. И как обычно — добаловались.