Спасение Лоусона

— Ты сделал это специально? — спросил я, чувствуя, как по телу пробегает волна адреналина. Я мечтал спросить его об этом с момента моего ареста.

Он обречённо посмотрел на меня.

— Что сделал?

— Сделал так, чтобы меня арестовали. Я никогда не продавал наркотики. Распространение не моя сфера. Ты с самого начала приставил меня к Рикардо. Я причинял вред людям и собирал деньги вместе с ним. И как только ты сказал мне, что нужно что-то сделать, меня внезапно арестовали. Меня предупреждали…

— Не будь идиотом, — грубо перебил он, глядя на меня своими голубыми глазами-бусинками. — Ты был моим любимчиком. Чёрт возьми, ты до сих пор мой любимчик. Последнее, чего я хотел, это видеть, как тебя посадят. У меня были большие планы на тебя, Рай. Я хотел, чтобы ты был лидером. Посмотри на меня. Мне пятьдесят девять. Во мне мало что осталось. Ты был мне нужен. Ни за что на свете я бы тебя не продал.

— Тогда кто? Рикардо?

Он пожал плечами, будто ему было наплевать.

— Я не знаю. Кроме того, я больше не могу спросить об этом у этого мудака. Он мёртв. Не то чтобы он этого не заслуживал. У этого ублюдка было достаточно врагов, и он нас погубил.

— И почему он преследовал мою семью, требуя деньги, с которыми меня застукали?

Он странно посмотрел на меня.

— Да что ты за хуйню несёшь? Я не посылал его за деньгами к твоей семье. О какой, чёрт возьми, семье ты вообще говоришь? Твоём брате? Судя по всему, у этого парня были свои проблемы. Ему перерезали горло. Слышал об этом?

Я не ответил. Моё лицо оставалось бесстрастным, а в мыслях крутились образы Хита, с которым поступили очень жестоко.

— Кто отдал приказ? — спросил я его. Это его рук дело? Но тогда это не имело никакого смысла, если он даже не знал о долге.

Босс усмехнулся, качая головой.

— Ты, чёрт подери, серьёзно? Разве я только что не сказал, что не имею никакого отношения к его убийству? У меня и так было достаточно проблем, чтобы беспокоиться о каком-то долге в пятьдесят тысяч долларов. Что бы ни сказал ему Рикардо, это была полная чушь, и теперь я жалею, что этот бедняга не пришёл ко мне со своими проблемами. Я бы знал, что Рикардо занимается грязными делами, присваивает деньги, не ставя меня в известность. Это приводит меня в ярость.

Теперь я был по-настоящему сбит с толку. Всё это время… Чёрт, всё это время я был одержим желанием получить ответы не от того парня?

— Кроме того, — добавил он, сделав огромный глоток из своего бокала, прежде чем стукнуть им по столу, — у меня кое-кто ворует. Меня обкрадывают уже два года. Сначала украли деньги из дома, где работал Рикардо, а потом всё пошло прахом. Я говорю о пятнадцати разрушенных стенах за последние два года. Я обескровлен. Напряжение в Хедли зашкаливает. У меня есть люди, которым я даже не доверяю. Они работают на улицах и говорят, что пытаются найти виновного. Но чёрт возьми, сейчас трудно кому-либо доверять. И хочешь знать, что самое хреновое из всего этого? Я слышал этого ублюдка. Их было двое. Мне позвонил какой-то наркоман. Его звали Адамс или что-то в этом роде. Я знаю, что он звонил, чтобы сообщить мне их имена. Я просто хотел бы, чтобы этот придурок прокричал это вслух или что-то в этом роде. В итоге он получил пулю в лоб, что говорит мне о том, что эти ублюдки крепкие орешки. Они не боятся запачкать руки. И они не любители.

Я нахмурился, обдумывая его слова.

— Ты узнал голоса? — спросил я.

— Ни хрена. Ты знаешь, со сколькими людьми я общаюсь за целый день? У меня нет времени запоминать каждый грёбаный голос в своей голове. Но одного из них подстрелили. Я приказал своим людям прочесать улицы в поисках раненого парня.

— Что-нибудь нашли?

— Нет. Нихрена. — Он выдохнул и с измученным видом рухнул на стул.

— Когда тебя забрали, я попытался положиться на своего грёбаного сына, чтобы всё уладить. Но от него никакого толку, и я не смог с ним справиться. Ты мне нужен. Я рад, что ты вернулся. Ты отлично справляешься. Ты закалялся, но теперь, спустя столько лет, я смотрю на тебя по-другому и вижу, что ты изменился. Ты заматерел, не так ли? Видишь, это то, чего я хотел. Мне нужно было, чтобы ты был закалён.

— Ты меня не закалял, — парировал я. — Ты до смерти пугал. Ты поставил меня в пару с сумасшедшим, который был гораздо лучше в убийстве людей. Я видел дерьмо, которое никто не заслуживает видеть.

— Но сейчас это лишило тебя чувствительности.

— Как можно потерять чувствительность к умирающему ребёнку, которого засунули под кровать?

Он раздражённо застонал.

— Господи, всё ещё думаешь об этом чертовом ребёнке? Она выкарабкалась, не так ли? Её удочерили. О тебе писали в газетах, называли героем и всё такое прочее. Они поместили твою фотографию, и если бы не капюшон, закрывающий большую часть твоего лица, тебя бы узнали. И где бы я тогда был? Возможно, в той же тюрьме, что и ты. И знаешь что. Я предложил тебе другую должность. Я сказал, что ты мог бы научиться разбираться в деньгах и заключать сделки со мной вместо того, чтобы таскаться за Рикардо…

— Потому что я боялся, что в этих домах могут быть другие грёбаные дети, — резко перебил я. Я тяжело дышал, когда все эти воспоминания нахлынули на меня. — Каждый раз, когда мы заходили в дом, я ждал одного и того же. Ты хоть представляешь, как мне было хреново от этого? Всегда ждал, что за углом окажется мёртвый ребёнок!

— Это не моя вина, — прокричал он в ответ. — Я не заставляю родителей втыкать иглы себе в руки! Я не говорю им морить своих детей голодом, пока они под кайфом! Это дерьмо не по мне. Я лишь управляю бизнесом, Райкер. Вот и всё. В этом нет ничего личного, пока у меня не украдут.

— Это всё ещё неправильно.

— Это всё ещё неправильно? — повторил он, не веря своим ушам. — Когда кто-то сбивает ублюдка, сажаем ли мы продавца, который продал ему машину? Каждый раз, когда человек прыгает с моста, обвиняем ли мы инженеров в том, что они спроектировали этот мост? Очнись, Рай. Люди сами делают плохие поступки. Не я их к этому подталкиваю.

Я покачал головой. Этот парень так долго пичкал меня всякой ерундой, а я всё это время стискивал зубы и позволял ему контролировать меня. Не могу сказать, что сожалел о том, что попал в тюрьму. Если бы я этого не сделал, то надрывал бы свою задницу, чтобы угодить этому мужику из плоти и крови.

Я бы больше не позволил ему говорить подобную чушь. Если он ожидал, что в конце концов я стану лидером, то ему лучше начать привыкать к месту в тени.

— А теперь хватит этого дерьма. Я не собираюсь заставлять тебя врываться в дома и заниматься подобной ерундой. Мне нужно, чтобы ты изучил людей из нашей команды. Ты найдёшь этого ублюдка, который грабит мои кассовые дома, и заставишь его проглотить пулю.

Всего два часа как я вышел из тюрьмы, а он уже командовал мной.

Я глубоко вздохнул и попытался сдержать свой гнев. Рипер помогал мне справляться с этим дерьмом. Он сказал, что как только я начну бурно реагировать на каждую вспышку гнева, я полностью потеряю себя. Я должен был отделить себя от этих эмоций.

— Отныне я больше не совершу ни одного насилия в этом городе, — сказал он скорее себе, чем мне. — Ты не представляешь, сколько мелких банд мы уничтожили. И это продолжается до сих пор. Кто бы это ни был, он может быть прямо у нас под носом.

— Но почему ты не можешь просто сделать это сам? Зачем посылать меня?

— Никто не знает, кто я такой. Я человек, стоящий за кулисами. Я управляю всем. У меня есть связи, которые подпитывают нас, а вы, ублюдки, делаете всё остальное. Я выезжаю из этого города, живу в своём грёбаном доме, а потом приезжаю сюда с вами, парни, и пожинаю плоды, прежде чем свалить в Мексику и отдохнуть там несколько недель в году. Вот почему вы мне нужны. Ты сделаешь это для меня. Разговор окончен.