Спасите, мафия!

— Давайте составим список покупок, граждане! И распорядок дня. У нас тут зябликов до фига, которые зябнуть будут при такой-то температуре воздуха, с учетом отсутствия у них адекватных шмоток, так нам надо их одарить нормальным шмотьем. Предлагаю по приезде в город разойтись по универам, пофиг, что они «институты», как хочу, так и называю, а затем встретиться в три часа возле рынка и всей гурьбой купить тем, кому надо, теплый шмот. Возражения? Возражений нет.

Меня потрясает подобная постановка вопроса! «Возражения?» — и тут же, ни давая никому и рта раскрыть: «Возражений нет». Машка вся этом… Ладно, надо хоть определиться, кому что покупать, а то она уже за всех всё решила, кажись.

— Мань, а кому покупать свитера будем? — встряла я, придвигая ей тарелку с запеканкой.

— Ну, всем, кто явился без теплой одежды, — усмехнулась Манюня. — Я ж не изверг какой, живых Homo sapiens морозить! Гокудера, Ямамото-сан и Рёхей-сан у нас зяблики — вот им и купим. У остальных куртки и пиджаки имеются.

— Ага, — хмыкнула я, решив воспользоваться временной сердобольностью сестры. А то она у нее запросто исчезнуть может… — куртки имеются. А вот летние японские пиджачки их от переохлаждения не спасут! Савада-сан и Хибари-сан у нас околеют от холода, если мы им не купим нормальные теплые свитера!

— Пф! — фыркнула Маня, ковыряя вилкой запеканку, пока я одаривала завтраком остальных. — Если Джудайме на свитер хоть наработал, то твой Глава Дисциплинарного Комитета вообще ни фига не делал всё это время! Какой от него прок на ферме? Одни убытки! С чего мне тратиться?

— Жадина! — нахмурилась я и, не желая сдавать с потрохами своего Вождя, чей секрет я знала, а потому знала, что он на самом деле для фермы сделал очень много, но так незаметно, что Манька пока была не в курсе, решила вступиться за него иначе: — В конце концов, он, может, и не выгуливал лошадей, не помогал коров кормить, но он всегда следит, чтобы рабочие не напакостили и вообще…

— Ой, ну я тебя умоляю! — закатила глаза Машка, в которой вечно был жив Маммон, и сейчас активно ею манипулировал. — Вон, даже Ямамото-сан тебе помогает готовить, несмотря на то, что он «следит за работниками». По сути, я даже могу согласиться Дикобразу свитер купить, потому как он с Крапивиным переговоры ведет, хоть он и хамло.

— Вот спасибо, — фыркнул Мукуро язвительно, но его проигнорировали, и Манька, как ни в чем не бывало, продолжила:

— А комитетчик этот мало того, что ни фига не делает и целыми днями не пойми где пропадает, так еще и хамит всем и вся! Он тебя в грош не ставит, а я должна…

— А при чем здесь ты? — перебила я сестру, усмехнулась, оперлась руками на столешницу и, склонившись к сестре, процедила: — Запомни, я сама решаю, кто мне друг, а кто враг. Не ты. И меня всё устраивает, — я вернулась к плите и уже совершенно спокойно сказала: — В конце концов, если не хочешь, не покупай. У меня заначка есть, так что это не проблема.

— Успокойтесь, — вклинился Хаято. — Устроили тут разборки! С чего вы вообще взяли, что ему нужен свитер? Я вот уверен, например, что он вас с вашей инициативой пошлет далеко и надолго!

— Он мерзнет, — пожала плечами я. — Так что я всё же попытаюсь с ним на эту тему поговорить.

— Оно тебе надо? — фыркнула Маша.

— Представь себе, — хмыкнула я. Если честно, я злилась. Но не на Машу — ее «Маммонистость», точнее «экономность», а проще говоря, «жадюшность» была мне хорошо известна, и я ничего иного и не ожидала. Но вот то, что я не могла защитить человека, которого считала настоящим другом, от ее нападок, меня злило. Короче говоря, я на себя злилась — за то, что не знала, как дать Машке понять, что Хибари-сан хороший человек, не вспоминая о его трудовых подвигах…

— И мне еще кто-то что-то говорил, — закатив глаза, протянул герр Ананасэ, но ответить ему я не успела: на кухню заползло девятое чудо света. Восьмое у нас — волосы Скуало, которые никогда не путаются, несмотря на длину, но я об этом уже говорила. Замерев от удивления с неэстетично открытым ртом, я всё же нашла в себе силы собраться и, глядя на Франа, усевшегося на место Бельфегора, то есть справа от Мани, тихо спросила:

— Фран, а с Лягушкой всё в порядке? Она не порвалась?

— Какая странная реакция, — протянул зеленоволосый иллюзионист без головного убора, с которым мы, кстати, неплохо ладили. — Неужели ты, так мечтавшая увидеть мою макушку, и предположить не можешь, что Лягушонок к ней не был ни приклеен, ни припаян, и я мог снять его по собственной воле и без нанесения Лягуху травм, не совместимых с жизнью?

— Нууу, — протянула я призадумавшись, — наверное, мог, но я не ожидала.

— А в твои обязанности ожидание от меня сюрпризов и не входит, — заявил наглый Франя с хитрым блеском в глазах, и я, фыркнув, начала нагружать ему запеканку.

— Что интересно, — сложив руки в замочек и положив на них подбородок, вмешался Мукурыч, — ты не только снял Лягушку, но и не надел ничего другого. Неужели не боишься, что Бельфегор, за неимением на твоей беззащитной макушке шапки, начнет метать стилеты тебе в спину?

— Он все эти два месяца очень странный, — протянул Фран. — То ли заболел, то ли по Родине тоскует… Прямо как Вы, учитель. Что он в меня стилеты не кидает, что Вы трезубцем проткнуть не стремитесь. Ах, простите, я забыл — Вы же проиграли в карты, Вам нельзя. Но Принц явно заболел. Хандрой и депрессией — руки стилеты не держат. А может, у вас у обоих просто любовная лихорадка? Кандидаток-то много.

— Ку-фу-фу, ты, видимо, очень хочешь, чтобы я нарушил слово, — протянул Ананас, а я, одарив завтраком мелкого тролля, лишившегося земноводного партнера-защитника, начала разливать народу чай и поспешила вмешаться:

— Прекращаем, товарищи. Фран, ты его все равно не доведешь: Мукуро обладает отличной выдержкой, и если он пообещал тебя не трогать, он не тронет. А ты, Мукуро, хорош Франа запугивать: на него не подействует, а Маня вон в тебе скоро взглядом дыру прожжет.

— Оя, оя! — возмутился иллюзионист номер раз сей коммуналки. — Я не угрожаю. Я лишь описываю вероятные перспективы! Потому как если меня совсем уж вывести из себя, кто знает, какой Путь будет активирован?

Я поставила перед фокусником чашку и несильно стукнула его кулаком по лбу, на что Мукуро лишь ухмыльнулся и ехидно на меня воззрился.

— Я знаю, ты не сделаешь этого, — заявила я, глядя ему в глаза. — А Маша не знает. Ты специально ей на нервы действуешь? Так зря: ей от этого хуже не будет, а вот запретить мне твои носки стирать она может запросто.

— И с удовольствием это сделаю! — подала голос моя слегка истеричная сестра.

— Брейк! — возмутилась я. — Давайте спокойно позавтракаем и не будем трепать друг другу нервы!

Маня что-то пробурчала в ответ, Ананас рассмеялся, а остальные, переглянувшись, просто вернулись к трапезе, и только Фран высказался: