Спасите меня, Кацураги-сан! Том 13

— Никому, — позволив себе перебить главного врача, сказал я. — Можете на меня положиться.

— Хорошо, — выдохнул Акихибэ Шотаро. — Ранее он никогда не обращался к нам. Более того, никто, кроме семьи Ямамото, даже не знает, как его зовут. Поэтому вам придётся принять его в сто первом кабинете. Вдали от чужих глаз, потому что он никогда не показывается на людях.

Сто первый кабинет… Это на первом этаже в самом конце поликлиники. Стоп…

— Акихибэ-сан, а разве этот кабинет функционирует? Мне казалось, что его никто не использует, — подметил я.

— Его уже оборудовали, чтобы вы могли принять этого человека. Скажу прямо. Он — заведующий «айти» отделом. Сам отдел находится гораздо ниже девятого десятка этажей, но этот человек заправляет всеми системами в «Ямамото-Фарм»…

Акихибэ Шотаро сделал паузу. Судя по звуку, ему только что пришло сообщение от кого-то. И, судя по его реакции, это было оповещение от того самого пациента.

— Он уже ждёт вас там, Кацураги-сан. Пожалуйста, не подведите.

Глава 22

Я положил трубку, пообещав главному врачу, что всё пройдёт гладко, и направился в сто первый кабинет. Причём по пути обнаружилось, что попасть в него через поликлинику невозможно, поскольку это ответвление этажа уже закрыли на замок.

Вот даже как? Значит, этот человек, которого мне предстоит консультировать, не просто скрывается. Он буквально создаёт все условия, чтобы его никто не обнаружил и доводит это до абсурда.

В чём же проблема? Пока что вариантов у меня всего два. Либо он — беглец из недружественной страны и работает в корпорации «Ямамото-Фарм» тайно, скрываясь от властей других стран, либо же у него крайняя степень социофобии.

Хотя любая другая фобия или мания тоже могут подойти к этой ситуации. Есть много людей, которые одержимы манией преследования. И это касается не только известных личностей. Хотя у них эта патология развивается чаще из-за постоянного взаимодействия с журналистами и другими представителями СМИ.

Во время одного из ужинов в отеле Сиднея психиатр Макисима Сакуя рассказывал мне о том, как к нему обратился пациент с похожей проблемой. Самый обыкновенный мужчина с нормальной наследственностью, без склонностей к шизофрении. Он работал на одном из первых этажей «Ямамото-Фарм». Но ему пришлось уволиться.

Потому что все за ним следили. Коллеги, начальство, даже уборщики! Каждый провожал его взглядом. По крайней мере сам пациент так думал. И, разумеется, из-за этого качество жизни мужчины сильно упало. Он даже боялся лишний раз появиться на улице, поскольку видел среди прохожих своих коллег и знакомых, которые тайно продолжают следить за ним сутки напролёт.

И проблема даже не в том, что он искренне в это верит. Нет! Он понимает, что его мысли — это полный абсурд. Понимает умом, но не понимает подсознанием, и раз за разом он снова ловит за собой навязчивые мысли.

Я жалею, что он не попал ко мне на приём. «Психоанализом» я бы смог ему вправить мозги за пятнадцать минут. Но, к сожалению, Макисима Сакуя, несмотря на свой богатый опыт, помочь ему так и не смог. Мужчина уволился, начал работать дома как самозанятый. Но и там его настигали «преследователи». Смотрели в его окна, стучались в дверь.

Закончилась эта история тем, что его забрали в психиатрическую лечебницу, когда он заколотил дверь и принялся кричать, что навредит себе, если наблюдатели не уйдут.

Продолжения этой истории Макисима не знал. Но я хорошо запомнил её. И вспомнил сейчас, поскольку подозревал, что у таинственного заведующего айтишниками может оказаться такая же проблема. Если мои опасения подтвердятся, я буду готов ему помочь.

Запертые двери пришлось обойти через задний двор поликлиники. Оказавшись в закрытом участке здания, я понял, что в коридоре даже свет отрубили.

Ну дела… Такого пациента у меня ещё ни разу не было. Я подозревал, что на вершине корпорации «Ямамото-Фарм» могут оказаться странные клиенты, но такое… Это уже перебор.

Тот же генеральный директор — Ямамото Ватару — довольно простой мужчина. Характер у него сложный, но в общении с ним я никогда не замечал таких проблем с психикой. Да и его отец ни разу не вызывал у меня ощущения какой-то ненормальности. Успешные, богатые, но вполне нормальные люди.

Но отказывать в помощи пациенту я не стану. С психиатрией я знаком. Если окажется, что с ним что-то не так, я смогу быстро сориентироваться. В моём опыте был всего один случай, когда пациент чуть не выпрыгнул из окна из-за обострения шизофрении.

Однако мы сейчас на первом этаже, и этот загадочный айтишник при всём желании не сможет сотворить какую-нибудь глупость.

Я прошёл в сто первый кабинет и обнаружил, что в кресле для пациентов уже сидит мужчина. Совсем один, без сопровождения. Я запер дверь, а он даже не обернулся. Смотрел в одну точку — туда, куда я должен был присесть, чтобы начать консультацию.

— Добрый день, — коротко сказал я и расположился напротив пациента.

Им оказался высокий, худощавый мужчина в очках. Даже слишком высокий для японца. Чем-то он мне напоминал Кондо Кагари. Мой бывший стажёр тоже относился к редкому числу высоченных японцев.

На нижней половине его лица была надета марлевая маска. Нет… Даже две штуки! Причём очень дорогие. Совсем не те, которые обычно продают в аптеке. Качественные, которыми часто пользуются сотрудники инфекционных отделений.

Вот только я ещё никогда не видел, чтобы кто-то напяливал на себя сразу две.

— Добрый день, Кацураги-сан, — одной лишь головой поклонился он. — Надеюсь, главный врач вас предупредил? Акихибэ Шотаро сказал, что вам НЕЛЬЗЯ делать?

О как! Интересное начало. Оказывается, в этой консультации куда больше ограничений, чем я думал.

— Единственное, что я понял — мне нельзя передавать информацию о вашей личности кому бы то ни было, — сказал я. — Большего Акихибэ-сан мне не сказал. Хотя эти условия я соблюдаю не только с вами. Так обычно поступаю со всеми пациентами. Врачебную тайну никто не отменял.

— Нет, вы не поняли, — помотал головой он. — Я не назову вам своего имени. Вы не внесёте в медицинскую информационную систему данные обо мне. А если внесёте — я это узнаю. Потому что я сам её создал. И в таком случае можете не сомневаться — вы здесь больше работать не будете.