Спасти СССР. Манифестация II

– Я и говорю, – повысил голос Фред, – свернули не туда!

– «Чемпион» поработал не со всеми, – встряла Синти, защищая «своего» агента. – У троих сотрудников Военно-медицинской академии - все в чинах от майора до полковника – растут сыновья пятнадцати-семнадцати лет, но все они… я имею в виду подростков… на каникулах и далеко от Ленинграда – отдыхают у родственников на Украине или в Волгоградской области.

– У троих? – Карл выкатил покрасневшие глаза, и часто заморгал.

– У Марьяновича, Соколова и Смирнова, - отчеканила Фолк. – На этой неделе их дети вернутся в Ленинград, ведь скоро в школу, агент сфотографирует всю троицу…

– И мы узрим то самое ухо! – с нарочитым воодушевлением воскликнул Фред, и тут же снова угас. – Ерунда это всё… Синти, золотце, ты ведь женщина! Вот, скажи, каким надо быть уродом, чтобы собственное дитя отдать для опытов?

– Советская ментальность… - замямлила вице-консул.

– К черту ментальность! Ты что, действительно веришь, будто коммунистическая пропаганда способна заместить инстинкты? Это в подкорке, девочка! Или всем этим медикам в высоких чинах партия приказала?

– Не ругайтесь! – томно воззвал Джордж из своего угла, где сидел, нахохлившись, под плохой репродукцией Гейнсборо.

– Мы не ругаемся, Джорджи, - хмыкнул Фостер, - мы рассуждаем.

– Вполне возможно… – опасливо начала Синти. Не услыхав противодействия, взбодрилась. – Вполне возможно, что сама идея – искать несчастную жертву опытов советского Франкенштейна – была ошибочной. Вспомните, как мы рассуждали! Некую человеческую особь, добровольно или под принуждением, запирали в мрачных подвалах Военно-медицинской академии, и всякими способами стимулировали ее мозг, пробуждая или насаждая феноменальные умения, вроде предикции. А бедная особь – резко против, она бежит, скрывается! Логично? Вполне! Особенно для голливудского «ужастика». Вот только с реальностью эта идея не сочеталась. Оказывается, у бедной особи есть семья!

– Ну, а если эта самая стимуляция мозга вполне безвредна? – резонно предположил Джордж. – И отец… э-э… особи знает об этом, уверен на все сто, что его сыну ничего не грозит? Наоборот, ребенок станет сверхинтеллектуалом! А это уже не зло, это выгодное добро. И… какой же отец не желает блага своему дитяти?

– Один-один, – ехидно усмехнулся Карл. – Ничья.

– Ладно, – буркнул Фред, тяжело поднимаясь. – Как говорят русские: «Болтать – не мешки ворочать!» Ждем информацию от агента по оставшейся тройке. Тогда и будем думать…

Воскресенье, 27 августа. День

Ленинград, Лермонтовский проспект

У доктора медицинских наук Марьяновича не было личной машины, если не считать старенького мотоцикла «Урал» с коляской. Этим трехколесным чудом Геннадий Эдуардович пользовался, когда выезжал на дачу по выходным.

Правда, грядки полковник не вскапывал, и картошку не окучивал – самому некогда, а супруга, маленькая, худенькая женщина, маялась сердечным недугом. Поэтому дача использовалась по прямому назначению – на ней семейство Марьяновичей отдыхало, вдыхая целебный хвойный дух.

Глава семьи любил ранним воскресным утром потягать рыбешку с дощатых мостков, или пройтись по лесу, в охотку собирая грибы али ягоды. Елена Сергеевна обожала варить варенье в бабушкином медном тазу, изображая бывалую дачницу, а отпрыск, длинный и нескладный Денис, перешедший в восьмой класс, питал самые нежные чувства к горячей, сладкой пенке…

…Агент «Чемпион» усмехнулся, не отрывая глаз от желтого коробчатого «Икаруса». Когда следишь за человеком, поневоле проникаешь за черту дозволенного, куда посторонним вход воспрещен. Узнаешь семейные радости и печали, или даже интимные подробности, проникаясь к объекту наблюдения странной приязнью.

Одно лишь портило настроение Федору Дмитриевичу – выслеживать приходилось не пэра, а сына, трусоватого и закомплексованного мальчика. Всю рабочую неделю, как только Денис вернулся из деревни, где бабушка поила его парным молоком, да потчевала пирожками с лесной ягодой, агент незримо сопровождал пацаненка. Это было неприятно, как-то не по-мужски.

Утешало то, что Денис рос «домашним», и сам на улицу не выглядывал. В «Детский мир», за новым школьным костюмом, он отправился вместе с мамой; на дачу семья отбыла втроем…

Четыре дня подряд мальчик ездил к репетитору, подтягивал грамматику – туда и обратно в сопровождении отца. То ли полковник контролировал малолетнего оболтуса, то ли уберегал от обидчиков – вертелась во дворе стайка хулиганистых личностей…

…Автобус, мигая оранжевым, подался к остановке, и Федор Дмитриевич неторопливо объехал угловатый «Икарус», притормозив в давно облюбованном «кармане». Марьяновичи, старый и малый, сошли и не спеша зашагали домой. Полковник строго, но спокойно выговаривал сыну, а тот покорно кивал.

На бледно-голубые «Жигули» никто из парочки даже не взглянул.

– …В секции тебя научат! – донесся резковатый голос Геннадия Эдуардовича.

– Да, папа, – уныло пробубнил Денис Геннадьевич.

Усмехнувшись, «Чемпион» подтянул к себе сумку с трафаретной надписью «Аэрофлот», и вышел из машины. Отец с сыном шагали впереди, Федор Дмитриевич пристроился за ними.

Будни «топтуна»…

Цэрэушникам занадобилось не просто фото Дениса, а только такое, чтобы на снимке обязательно присутствовало мальчишеское ухо, не прикрытое волосами или кепкой. Проблема была в том, что Марьянович-младший отпустил длинные волосенки, походя на юного монашка.

Положение спасало то обстоятельство, что шевелюра у Дениса, легкая, как пух, то и дело сдувалась ветром.

«Повезет сегодня – выйдет фотография. Не повезет – попробую завтра…»

Агент нахмурился. Иногда, вот как сейчас, он ощущал некий внутренний раздрай. Моральный дискомфорт.

Поручили бы ему выкрасть секретные документы… Или, скажем, склонить к сотрудничеству какого-нибудь доцента! Но связываться с детьми…

Нет, он верил Синтии Фолк, да и в ЦРУ не дураки сидят. Но, всё равно, представить себе подростка в роли источника сверхсекретных сведений у Федора Дмитриевича не выходило. Вот как курьер, юркий парнишка годился идеально. Или, скажем, чтобы изъять закладку… Оставить знак в условном месте… Это - да.

Но ребенок-шпион?! Нонсенс.

Оборвав рассуждения, агент свернул во двор, опережая Марьяновичей. Густая зелень надежно прикрыла его плакучими ветвями, и «Чемпион» суетливо потащил из сумки громоздкий «Зенит». Фотоаппарат был увесист, но надежен.

Показалась парочка. Денис шагал справа.

«Отлично…»

А тут и шаловливый ветерок подул, отмахивая волосы парнишки.

«Нате вам ухо – получите и распишитесь!»

«Зенит» тихонько щелкнул, стискивая диафрагму. Еще раз… И еще… Достаточно.