Спиною к будущему

...

Еще немного манипуляций, заполнить анамнез и встать с кровати.

– И что, всё?
– удивился Владимир.

Смеюсь.

(невольно бросила косой взгляд на Ярухина, который изо всех сил изображал заинтересованность газетой, а сам чуть из штанов не выпрыгивал, желая проследить за всем происходящим)

И снова глаза в глаза с Клёминым.

– Можно еще клизму тебе, но, думаю, я еще потерплю.

Рассмеялся.

Закачал головой.

Шаги (мои) на выход.

***

Сижу, гружусь. Утопила лицо в ладонях. Нервы натянутой струной.

Не так я представляла нашу с ним встречу. Да и не поговорить толком. Зачем весь этот цирк?

Идиот. Только усложнил всё.

И отец еще про него узнал. О многом догадался: кто такой, и что я вляпываюсь в странные приключения. Однако...

Стук в дверь и тут же открылась.

Взгляд на вошедшего.

– Пап?

– А я тебя уже везде ищу. Ну, что там?
– шаг ближе и присел рядом на край стола.

– Да нормально.

– Давно таких знакомых себе завела?
– а вот и выстрел.
– Не кривись мне тут. Или ты думаешь, у них за честные заслуги такие тачки, и деньги на дорогие препараты? Одно бесит, чего к нам в больницу прут? Словно, тут намазано.

Обижено опускаю взгляд.

– Ах, да, намазано, - поспешно добавляет.
– Нашли мне аттракцион: молодых медсестер и интерна. Это всё - твоя вина.

– Что? – ошарашенная, уставилась на него.

– Всё усюпуськаешься с ними. Вот и лезут на голову. Поди, завтра еще в постель потянут - и ты согласишься.

Резко встаю, шаги по ординаторской.

– Не думала, что ты обо мне такого мнения.

– А какого? Если уже за спиной шепчутся, как Ярухин все за тобой бегает, а ты его за нос водишь.

– Я?
– разворот и крик едва ли не в лицо.

– Ну, не я же!
– встает, прошелся немного, руки в боки. Замер.
– Ну, ладно, какой другой, я бы ему сам мозги вправил. Но этому... что я против пушки? Я - не твой отец, у меня нет нужных в таких случаях возможностей и связей.

Обмерла я, пришпиленная к полу, не дыша.

Никогда он доселе не напоминал про него, про них. Никогда у нас не было разговора, о том, что случилось. И кто я такая…

Скривился, опустил голову, поняв, что ляпнул лишнего, задел за живое...

– Прости.

Шаг ближе, притянул к себе, обнял - не сопротивляюсь.

– Я очень за тебя боюсь. Понимаешь?

Молча киваю головой.

– А еще этот... ладно, Ярухин. Я уже и так хотел его перевести в другое отделение, но... теперь этот Клёмин.

Отстраняюсь - выпускает из хватки. Поравнялись. Глаза в глаза.

– Откуда ты его знаешь?

– Всё хорошо, пап.

Закачал головой.

– Дай, Бог... Дай, Бог...

Молчим. Потер вдруг глаза, прогоняя напряжение.

– Дежуришь сегодня?

– Ну да.

– Хочешь, останусь? Или поменяешься с кем?

Благодарный (мой) взгляд ему в глаза.

Ласковая улыбка в сторону дорогого сердцу человека.

– Спасибо тебе за заботу, пап. За всё спасибо. Но не стоит вдаваться в панику. Всё хорошо, я справлюсь.

И вновь закачал головой, негодуя. Несмелый разворот - и наконец-то пошел на выход.

Глава 7. Пациенты

***

– Ленка, о чем грустишь?
– поддела я подругу.

Перекосились губы в печали и раздражении.

– Да так,... и что они все в тебе нашли?
– искренний, полный обиды взгляд мне в лицо.

Оторопела я.

– Кто?

– Кто-кто? Зайчиков, Мартыненко, Ярухин, а теперь еще и - Клёмин.

Смеюсь.

– Глупости какие-то.

– Тебе смешно, а мне нет.

– Что? Уж так сильно все они тебе нравятся?

– А ты видела какая у него тачка?

– У кого?

– У Клёмина.

(побежал странный холодок по моему телу; сдержалась, не подала виду; разве что только скривилась от горечи и негодования)

– И что?

– И ничего.

– У Федора Константиновича не хуже, - пытаюсь шутить.
– Но ты как-то до этого не сильно по этому поводу грустила.

– Фу, этот урод престарелый. То еще мне сравнение. Ты глянь на этого Володю - красивый, статный, аппетитный. И богатый.

Закачала я головой, цыкнула.

Смолчала.

Встала с кушетки и прошлась на выход с процедурной.

Вот они... ценности чистой воды. Герой ее романа: богатый, красивый, аппетитный...

...

Уже и поздний вечер...

Зайти в ординаторскую. Достать скопившиеся за день бумаги - и стать все перебирать, приводить в порядок, заполнять пробелы.

Медкарта Клёмина. Раскрыть, пробежаться взглядом по строчкам. Идиот, столько волнения посеял здесь среди всех нас, а нет бы... просто встретиться где-то там, на нейтральной, в тихую, подальше от пытливых, завистливых и, просто, переживающих глаз.

Идиот! Ну, точно идиот! Сколько назначений, и часть даже на сегодня - наплевал. Проигнорировал. И смысл было сюда вообще переться, если даже вид состроить толково не можешь?

Резвые, полные гнева, шаги в сторону его палаты.

Я ему мозги быстро вправлю. Он - либо здесь пациент, либо... пусть проваливает на все четыре стороны, и плевать на мое чувство благодарности перед ним.

На автомате стук, и то в пределах вежливости, и тут же рву на себя дверь.

Ступаю через порог.

– Клёмин!
– обмерла.

На койке с ним сидела уже моя Лена, полураздетая, а вернее это он сейчас за лацканы стягивал с нее халат. Он... мой Вова.

Побледнела.

Еще миг - и, тяжело сглотнув нож обиды, шепчу:

– Простите.

Разворот - прожогом кинулась на выход.

Бросился вдогонку.

Прибавляю скорости - и в момент залетаю в процедурную, закрывая за собой дверь за защелку.

Стучит, колотит.

– Ангелина, Лина, всё не так! Открой!

– Вали отсюда! Вали в палату, а то сейчас охрану позову! Или полицию!