Спиною к будущему

– Т-так у нас... это, - едва слышно, с опаской начал говорить молоденький оперативник, но затем вмиг заткнулся.

– ЧТО?
– рявкнул тот на него.

– На той неделе номера сменили, должны были всех… известить.

– Х*ить! Везде бардак! С хрена ли мне тут звонят... уважаемые люди и говорят, что вы тут какую-то бабу прессуете?!

– Мы?
– опешил участковый, округлив глаза.
– Не было такого. Вот только девушка с заявлением, да мужчина с ней.

Резко обернулся в мою сторону, а затем снова на своих:

– Сотникова? Или как там ее?

– Д-да.

– Быстро отпустить, или что там...

– Но... там на нее…

– Что?
– гневно рявкнул.

– Ничего.

– Вот и всё. А будут вопросы - ко мне посылай, я там быстро разберусь. Свободны.

Разворот - и шаги на выход.

Но, когда уже подался за дверь, желая переступить порог, обмер внезапно. Косой взгляд на меня:

– Мы не знакомы?
– нахмурился.

Испуганно качаю (отрицательно) головой.

Хмыкнул.

Движение - и захлопнул с лязгом за собой дверь.

Выдох. Видно, как все расслабились, осели.

Молчаливый, укорительный взгляд на меня.

Быстро взял мой паспорт, закрыл и протянул в мою сторону:

– Свободны.

– А этот... и его машина?

– СВОБОДНА, я сказал!
– не сдержавшись, рявкнул на меня, но тут же осекся.
– Сам разберусь.

Подчинилась.

Забрала документ.

Несмелый разворот - и пошагала на выход.

... а перед глазами лицо... дяди Игоря.

Того самого взбешенного моего "заступника".

Узнала его. Еще бы... мне и не узнать... своего заклятого врага.

Глава 6. Золотая рыбка

***

Чувствовала ли я теперь... себя в долгу перед... моей Золотой рыбкой?

Чего кривить душой? Такой уж я человек - чувствовала. И с каждым днем мне всё больше не давало это покоя.

Иногда доходило даже до нервического смеха. Теперь я в его шкуре - теперь мне бы отдать долг. Вот только, примет ли? И что это должна быть за плата?

И хоть волосы на голове рви, ничего умного так и не придумала.

Еще смущало то, что в тот день в участок сам он так и не приехал, и по телефону не звонил. Причем ни на следующий день, ни через неделю или две. И даже встреч не искал.

Мой знакомый, наверняка, считал, что долг выплачен (с его стороны), а потому можно поставить жирную точку. И, в какой-то степени, эта мысль меня грела, успокаивала, однако... тупое чувство обязанности перед ним было куда сильнее доводов, и оно пожирало меня изнутри, отметая все оправдания.

Чертовы больные тревоги, даже не помню, когда я была в последний раз такой взволнованной и удрученной чем-то происходящим со мной.

В общем, в этот раз решаюсь первой позвонить я.

– Да?

– Привет, Золотая рыбка.

(слышно, как рассмеялся)

– Привет, привет.

Невольно смеюсь и я (смущенно).

– Не поверишь, теперь меня раздирает чувство долга... за помощь.

Хохочет.

– Брось эти глупости. Это было несложно.

– Заставить полковника бегать кросс к участковому, и несложно?

– Даже так?
– смеется.

– А то ты не знал?

– Да не особо как-то, в общих чертах только. Без подробностей.

– Не хочешь встретиться?
– осмеливаюсь первая на главное.

Замер. Тишина в трубке.

Взволнованно вздыхаю я, чувствую, как потеют от волнения руки.

– Ну что? Че молчишь?
– нервно закусила губу.

– Хочу, конечно. Хочу,... однако, дел... выше крыши, - звонко вздыхает.
– Но я как освобожусь, разгребу всё тут, наберу тебя. Идет?

Выдох (мой) облегчения.

– Буду ждать.

– Ну, тогда... пока?

– Стой, - отваживаюсь на невероятное.
– Если это не опасно так, по телефону... можешь сказать..., - проигран бой, не решаюсь договорить.

– Что?

Еще раз за и против - и:

– Имя. Как тебя зовут?
– смущенно смеюсь.
– А то я так и не знаю, как зовут мою Золотую рыбку.

Захохотал.

– Владимир. Володя... Ну, или, просто, Вова.

Обмерла я, смакуя услышанным...

– До встречи, просто... Вова.

– До встречи, Ангелина...

***

Интернатура - это не так уж просто, как кажется на первый взгляд, пусть даже и под присмотром и опекой близкого человека (названного отца). Чувство страха не покидает ни на мгновение, когда пытаешься принять то или иное решение по поводу пациента. А что... если где накосячишь? Забудешь? Попутаешь?

И, тем не менее, производишь вдох (не делая ставку на то, что тебя обязательно перепроверят и подстрахуют) - ответственно принимаешь решение, как если бы ты был настоящий, полноценный врач, и пишешь нужные назначения, шлешь на конкретные обследования и анализы, делаешь выводы и, в конце концов, лечишь... и даже правильно. Жутко звучит? Жутко, не спорю.

Стараюсь не бегать за советами к отцу, да и он особо не давит, лишь втихую, думая, что не замечаю, перепроверяет, причем временами даже мелкие, промежуточные записи. Я рада, благодарна, за всю эту его дополнительную заботу, приплюсованную к обязанностям контроля, и отдельно за ненавязчивость, но вида не подаю.

Странно всё как-то. Там, в лесу, и не то, что совсем его ("Золотую рыбку") было не жалко. Нет, однако - было проще. Видимо, адреналин в крови моей глушил сопливые эмоции, и решения принимались четко и просто. Здесь же, когда можно тысячу раз все перепроверить, оглянуться, и даже (где-то в глубине души) все же понадеется на дюжий опыт Котова, всё идет туго и нервически.

А особенно бесят случаи, когда поступают "излишне умные" пациенты, которые сами начинают тебя поучать, тыкать мордой в интернет-страницы, которые намного мудрее, нежели ты - "тупой недоучка с шестилетним стажем ничегонеделанья".

При этом, это они еще не в курсе, что ты интерн. Ведь дальше вообще начинается, едва ли не скандал, что, мол, малолетку-убийцу к нему или к ней приставили.

И ты рычишь себе под нос, гневно бранясь лишь где-то в туалете или ординаторской, чтобы никто не видел твою слабость и фиаско.