Спиною к будущему

Бесят. Боже, как же они бесят...

Но есть еще один вид - эдакой пассивной атаки. Зачастую, такие экземпляры поселяются именно в ВИП-палатах. Думая, что, если у них приличная мордашка (но и то не всегда) и много денег (что самое главное), то мы (врачи, медсестры, да и вообще, любой в этом здании) должны в ноги кланяться, боготворить их, а девушки - еще и непременно вожделеть. Да, именно. Пусть только клацнет пальцем - тут же должны кинуться на шею, а то и ниже… в животной жажде совокупиться с божеством.

Мерзко, гадко, и порой... хочется ему пулю в лоб пустить.

Ярухин. Яркий экземпляр этой прослойки общества.

Отвратительный жирдяй, который готов тебя по морде ляскать пачкой купюр в подтверждение своей власти и для заманивания в свои почитатели. И, кстати, со многими срабатывает. Быстро некоторые наши коллеги определили золотую жилу и стали ее доить. Не отставали и некоторые медсестры - причем, с надеждой не просто урвать кусок, а едва ли не подселиться к этому паскудному "Казанове".

Но нет же. Разве интересно то, что доступно? И как бы не вилась вокруг него Ленка, как бы не тыкала ему под нос свои... свою грудь, единственного (единственную), кого замечал (достойную для своей царской похоти), - это я.

Я, которая не только не удостаивала его добрым взглядом, но и даже словом.

Тяжело вздохнуть, завидев упертого быка на пороге ординаторской.

– Федор Константинович, ну, что опять? Осмотр проведен, анализы сданы, ждем результатов.

– Мне там так одиноко, Ангелочек. Ну... составь компанию.

– Телевизор посмотрите.

– И что там интересного?

– Фильм какой. Или еще что. Пусть диски привезут родные. Что вы, как первый раз.

– Какие фильмы, когда рядом такая красота? ...и душа по ней так тоскует, - подходит, разводит руки в стороны, пытаясь меня обнять.

Резко отстраняюсь, вырываюсь, однако внезапно помешал стол - невольно уткнулась.

– Простите, - не без грубости рычу, - но мне надо работать! Вон сколько писанины еще!

Отталкиваю его руки от себя.

– Ну, а потом?
– обижено (наиграно) дует губы.

– Что потом?
– тяжело вздыхаю.

– Да... что-то покалывает у меня в груди до сих пор. Посмотрите?

Чувствую, что врет же, скотина.

– Хорошо, как разберусь со всем, приду. Но лучше сразу к заведующему подойдите. Сами понимаете, я - интерн, могу чего не заметить. Но сегодня я вас уже осматривала и ничего странного не нахожу. А результаты придут после обеда.

– Но я жду вас.

– Да, - отчаянно киваю головой, раздраженно прикрыв веки.
– Загляну потом на минуту. Посмотрим еще раз, что там может колоть. Но лучше же, все-таки, к Котову.

– Да что этот... ваш Котов?

Злобно коротко (язвительно) рассмеялась.

– У него гораздо больше опыта.

– Та!
– махнул в мою сторону рукой, разворот и наконец-то пошагал на выход.

Выдох.

Обреченно присела я на край стола. Закачала в негодовании головой.

Хоть отпуск за свой счет бери, пока этот урод не выпишется. Да только, будто он один такой? Сколько еще будет? А скажи Котову - только хуже. Да еще и проблем на семью навлеку. Знаю, что никогда в обиду не даст. Сразу разнос ублюдку устроит. Потому и молчу, делаю вид, что всё в норме.

Стук в дверь.

Черт.

И снова не дают покоя.

– Да, кто там?

Ленка.

– Что-то случилось? – продолжаю.

– Поступление.

– И? Нужна моя помощь?

– Требует тебя в свои врачи.

Невольно закатила я глаза под лоб. Какого с*ку еще приперло на мою голову? Неужто, еще какой... "кавалер" вернулся?

Резвые шаги на выход, на ходу уже забрасывая себе в карман стетофонендоскоп.

– Показывай, - тяжелый вздох.

***

Обмерла я от увиденного.

Улыбается. Шаги ближе.

– Вот, - тычет мне Вышегородцева карточку в руки. Взгляд то на меня, то на пациента.
– Клёмин Владимир Анатольевич, 1980 года рождения. Больше пока ничего о себе не рассказал.

Скривилась девушка.

Невольно поддаюсь на его настроение - и тоже начинаю улыбаться (злость тает).

– По-моему, мы договаривались, что до звонка, а не до встречи у меня на работе.

Рассмеялся.

– А, так вы все же знакомы?
– обомлела Елена.

– Да, спасибо, - забираю документы.

– Решил помочь с твоим чувством вины, и провериться заодно.

Закачала в негодовании я головой. Перекосилось лицо в знак недовольства.

– Дурак ты.

Тяжелый вздох.

– Где его палата?
– взгляд на девушку.

– Ну, вип.

И вновь злобно кривлюсь.

Еще бы! Все идиоты в одном месте.

***

– О, Ангелочек!
– радостно вскрикнул Ярухин, завидев меня на пороге.

Но игнорирую, пропускаю вперед Клёмина.

– Проходите, занимайте свою койку, готовьтесь к осмотру. Ну вот, Федор Константинович, - обратилась я к помрачневшему индюку.
– Как вы и хотели. Будет с кем поговорить, скуку развеять. Поди, у вас много общего.

Удивленно вздернул тот бровями, перевел на мгновение взгляд на Володю, а затем снова на меня; смолчал.

Присесть рядом с Клёминым, прослушать легкие, невольно нет-нет, да пялясь друг другу в глаза.

– Спиной.

И снова привычные движения.

– Жить буду?
– ухмыляется.

– Да таких как вы и бомбой с этого света не сживешь, - смеюсь.

– Что здесь происходит?

Резко оборачиваюсь.

– Папа?
– невольно ляпнула, но тут же осеклась, поправила себя.
– Александр Федорович, все хорошо. Я возьму себе этого пациента.

– Не много?
– перекосились губы от недовольства.

(понимаю, что вопрос совсем в другом)

– Справлюсь, - благодарная улыбка.

Усмехнулся Котов в ответ, хотя и с опаской. Недоверчивый взгляд на Клёмина.

– Если что, обращайтесь непосредственно ко мне, я здесь - заведующий отделением.

Коротко кивнул головой Вова в знак согласия.

– Буду иметь в виду. Спасибо.

Немного помедлил отец, но, проиграв бой измышлениям, разворот - и вынужденно пошагал прочь.