Спорим, это мальчик!

Когда я повесила трубку, Катастрофа бросил на меня один из тех взглядов, смысл которых был мне хорошо знаком. Такой взгляд означает: ну куда ты лезешь, ведь ни уха ни рыла в детективной работе.

Но на сей раз я не стала обращать на него внимания и набрала следующий номер.

Миссис О’Грэди

Поскольку «Брэдбери Хилл» — весьма преуспевающая школа, нам часто звонят родители, желающие поместить сюда своих детей. Но я и в самом деле припоминаю звонок дамы с американским акцентом.

Когда она упомянула имя Сэм Лопес, я испытала сильнейшее искушение сказать ей, что одного американского ребенка с трудным характером нашей школе более чем достаточно, но при моем профессиональном стаже я очень хорошо понимаю, что такие решения принимает моя начальница, миссис Картрайт.

— Мы рады, что ученики хвалят нашу школу, — сказала я сдержанно. — Но заявления о поступлении должны подаваться в письменной форме, это обязательное требование.

Катастрофа

Как и всякой женщине, Оттолин то и дело приходят в голову разные безумные идеи. Видимо, просто по законам статистики одна из них должна была сработать.

Я прилег на кровать и задремал под монотонный голос своей жены, упорно повторявшей по телефону одно и то же, и вдруг меня разбудил ее победный вопль.

Я открыл глаза. Она стояла у постели с клочком бумаги в руке.

Я спросил:

— Ну, что там?

— Нашла! — ответила она, улыбаясь во весь рот. — Я нашла, где учится твой мальчишка!

Я взял у нее листок и прочел название, записанное характерным почерком Оттолин со множеством завитушек.

— Средняя школа «Брэдбери Хилл». — Я улыбнулся. — Знаешь, для уличной девки ты иногда неплохо соображаешь.

— Ой, Катастрофа, спасибо на добром слове, — сказала она.

Миссис Шерман

У нас с Тайроном прекрасные, доверительные отношения. Очень искренние, понимаете? Если его что-нибудь беспокоит, он всегда знает, что может откровенно все обсудить со своей старой мамочкой. А если меня, к примеру, тревожит, что он слишком много времени проводит со своими приятелями мужского пола, невоспитанными неряхами и двоечниками, я всегда могу деликатно, по-матерински поговорить с ним об этом.

— Они тоже тебя очень хвалят, мам, — отвечает Тайрон (он у меня такой остроумный — думаю, когда-нибудь он станет политиком).

И потому, когда в первое воскресенье этого учебного года Тайрон упомянул за завтраком, что пригласил кое-кого на чай, я сумела пошутить:

— Один из твоих дружков-неандертальцев, надо полагать?

Тайрон откусил сразу половину гренка.

— Да нет, не из неандертальцев, — проговорил он с набитым ртом.

— Будете сидеть за компьютером, время от времени что-то невнятно бурча друг другу. Ох уж эти мальчишки…

— Вообще-то она не мальчишка, — преспокойно заявил Тайрон. — И не бурчит.

— Она? — Помню, я так и застыла, не донеся чашку до рта. — Ты сказал — «она»?

— Угу.

— Это, случайно, не Джулиана? — спросила я с надеждой.

Тайрон весьма вульгарно изобразил, будто его тошнит.

— Тогда кто же?

— Увидишь.

— Ты хочешь сказать, у тебя завелась подружка, Тайрон?

Он слегка задумался.

— Скажем так: пока что мы с ней просто дружим. Понимаешь, я не хочу ее торопить.

— Конечно, я понимаю. Может быть, мне приготовить оладушки к чаю? Или каштаны! Можно будет поджарить каштаны в жаровне и…

— Мам. — Тайрон бросил на меня утомленный взгляд — он это очень хорошо умеет.

— Ты не хочешь, чтобы я сидела с вами? Стыдишься родной матери?

— Да нет, я даже хочу, чтобы ты с ней познакомилась. Только не надо этих счастливых обедов в кругу семьи. Она немножко застенчивая.

— Очень хорошо, — сказала я. — Просто замечательно!

Тайрон

В этом и была моя идея. Мы помогли Сэму, теперь пусть Сэм поможет мне.

Получится просто конфетка!

Миссис Шерман

Что полагается надевать, когда сын в первый раз приводит домой девочку? Теоретически мать должна знать такие вещи инстинктивно, но у меня в подобных случаях всегда возникают сложности. После нескольких неудачных попыток я выбрала непринужденный и в то же время элегантный брючный костюм, но надела к нему лиловые кроссовки от модного модельера, чтобы показать, что я не формалистка и молода душой.

Как выяснилось, беспокоилась я напрасно. Сэм — так ее зовут — оказалась очаровательной малышкой, нисколько не похожей на тех грубых, нахальных девочек, которых так часто встречаешь на улицах нашего района.

Мы сидели за чаем в зимнем саду. Тайрон разыгрывал роль сильного и немногословного мужчины, в то время как я прилагала все усилия, чтобы Сэм почувствовала себя как дома.

Она американка — на мой взгляд, это и к лучшему. Я всегда считала, что американцы более динамичны и честолюбивы, чем европейцы.

— Ты уже думала, кем хочешь стать, когда вырастешь? — спросила я среди прочего.

— Я хочу быть юристом, мэм, — ответила она с обаятельной улыбкой. — Хочу быть одним из партнеров в крупной юридической фирме, засадить в тюрьму целую толпу уголовников, а может, даже отправить кого-нибудь на электрический стул, зарабатывать кучу денег, записаться в гольф-клуб и так далее.

— Замечательно! — воскликнула я. — Хорошо бы, ты и Тайрона сумела убедить немного больше интересоваться своей будущей карьерой.

Тайрон что-то неразборчиво пробормотал, развалившись в кресле.

— Да мы в школе только и говорим о его будущей карьере, — сказала Сэм.

— В самом деле? — Я не верила своим ушам.

— Тай говорит, он подумывает о бизнес-школе, — сказала Сэм. — А я ему говорю, лучше бы сначала выучился на бухгалтера. В жизни нужна надежная основа — без диплома никуда, правда, миссис Шерман?

— Безусловно, — согласилась я.

Меня немного задело, что сын не поделился со мной своими мыслями и планами, но я была чрезвычайно рада, что эта прелестная юная американка так благотворно на него влияет.

Словно угадав мои мысли, Сэм защебетала:

— Тайрон любит делать вид, что не строит серьезных планов на будущее, как будто он из тех парней, кто думает только о развлечениях, ведь девчонки к нему так и липнут. Но когда узнаешь его лучше, начинаешь понимать, что у него есть и другие достоинства помимо внешности.