Спой, маркитантка!

– Был, - переглянулись подруги и поняли, что добиться правды вряд ли получится...

* - вальтрап — суконное покрывало, подкладываемое под седло.

Глава 18

Резво примчались чёрные гусары к своему лагерю. Известно было от пары шпионов, как не так давно побывали на разведке и удалось прознать, куда направляются французские отряды; что в планах у тех есть нападения на поселения и захват всего добра.

Пока один отряд чёрных гусар прибыл спасать одну деревню, другие разделились прогнать французов из других деревень. Только люди всех тех поселений не догадывались о том, что вот-вот будет происходить...

Молнией прибыли к месту чёрные гусары, и жители стали разбегаться в стороны, прятаться по домам и кричать:

– Французы! Смертушка! Боже упаси!

– Прекратите панику! Русские мы! Свои!
– кричали в ответ гусары, а один из стариков медленно вернулся из дома на двор:

– Свои?

– Свои, - улыбнулся ему Данило и слез с коня, как остальные девять товарищей, с которыми приехал.
– Как же вы смеете думать, что французы?

– Разве форма на нас ихняя?!
– подивился другой гусар.

– Так чёрные какие да,...
– пригляделся старик к эмблеме на шляпе Данилы.
– С черепом...

– Смерть французам мы, но не вам!
– улыбался тот.
– Россия будет жить! Ура!

– Ура!
– воскликнули товарищи.
– И руки у государя длинные! Достанем французов, не пустим!

– Однако, - погрозил друзьям пальцем Серж.
– Будем очищать путь!

Объяснили гусары собравшимся жителям деревни, что, поскольку французы подъезжают, приказ был отдан без кровопролития очистить деревню так, дабы навести на французов страх. Просили и прощения, что без предупреждения явились, но времени не было...

Все вместе стали спешить, трудиться осуществить эвакуацию: увозили всех и всё, лишь бы не отдать добровольно врагу. За совесть трудились, клали всё в повозки и увозили туда, куда указывали спасающие добро чёрные гусары. Будто и сама дорога издавала скрип, как из-под немазаных колёс телег, передвигающихся по ней.

Вовремя успели вывезти жителей, их вещи и животных вместе с фуражом*. Часть отряда гусар отправилась с ними и телегами, а другая — притаилась в лесу у дороги поджидать французов. Недолго оставалось ждать, когда небольшой отряд французов показался на горизонте...

Весело распевая французские песни, они, видимо, и не гадали застать русских офицеров в этом месте. Песни их стихли сразу, как въехали в совершенно тихую и пустую деревню. В панике стали бегать по дворам, смотреть вокруг... Ничего... Никого... Только и оставалось развести руками, но внезапно выскочившие перед ними на резвых конях чёрные гусары взмахнули саблями над головами и с криками стали нападать.

Застанные врасплох французы не успели собраться ни духом, ни мыслями... Тринадцать человек были привязаны к своим коням. Оставив лишь пятерых, чтобы забрать в плен, чёрные гусары ударили хлыстами коней французов, и те потащили неприятелей по земле, удаляясь прочь от деревни.

– А ты, - встряхнул Серж одного из французов перед собой и стал на французском объяснять, чтоб уехал к своим и предупредил о смерти, коль не повернут домой.

Вытаращив испуганно глаза на эмблему с черепом, француз назвал их смертоносным полком и скорее рванул верхом с места вдогонку своим. Только и слышал он вслед разразившийся хохот гусар:

– Бойтесь! Наша сила такова!

– Не зря берегут нас для особых дел!
– воскликнул счастливый за успех Серж, и каждый гусар ударил друг другу торжественно по ладони:

– Да чтоб страху в них увеличилось!

С великой гордостью за успешно выполненное задание чёрные гусары вернулись в лагерь как раз к ужину. Сразу, как слез с коня, подбежал Данило к оглянувшейся от беседы с кухаркой Софье. Подхватил он её в объятия, кружил и целовал. Смеялись они счастливо так, что многие, даже заметивший генерал, любовались сим восторгом.

Взявшись за руки, убежали влюблённые скорее к реке, чтобы побыть подальше ото всех, и Данило вновь прижал любимую к себе, расцеловывая лицо:

– Ненаглядная моя,... как же хорошо!

– Вы победили, вернулись, - шептала счастливая Софья, и встретилась с удивлённым взглядом любимого:

– Мы? Ты же говори мне ты.

Он достал висевшую на шее ладанку и взглянул на неё, на свисающую вместе с нею серебряную букву Л:

– Это приносит мне удачу... А что за буква Л? Почему?

– Не знаю, - пожала плечами Софья.
– У меня эта ладанка с буквой с рождения, сказала мама Дина. Она меня воспитывала, как родную дочь. А Л,... наверное,... любовь.

– Верно, что любовь, - расстегнул Данило ментик и оставил его лежать на траве.
– Вот судьба и подарила её нам.

Взяв милую за руку, стал он спускаться к воде, у которой сели рядышком... Обнявшись, они ещё некоторое время молчали, наслаждаясь временем вместе и звуками запевших рядом сверчков. Рассказал Данило обо всём произошедшем в деревне, улыбался и встречал радостную улыбку возлюбленной.

Позабыли даже об ужине, снова ласкаясь то взглядами, то поцелуями... Вновь обнажившись и окунувшись в волны реки, влюблённые вовсе позабыли о жизни вокруг... Уносились в рай восторга тел, так жарко вновь жаждущих друг друга, и, казалось, звёзды сияли лишь для них...

* - Фураж - корм, предназначенный для питания животных.

Глава 19

– Не насытиться мне тобой, - ласково молвил Данило, улыбаясь проснувшейся на его груди любимой.

Оба в мокрых одеждах с ночи смотрели в глаза друг друга и вспоминали страстные ласки в реке. Снова губы их целовались, снова руки прижимали тела друг к другу, пока строгий голос вставшей на пригорке мамки Дины не побудил обратить на себя внимание:

– И надолго вы там остались?! Софья?! Марш обратно!

– Ой, - поспешила та подняться, отряхивая платье, но влажное оно так просто не очищалось.
– Попадёт же мне...

– Переодеться есть во что?
– встал рядом Данило и поднял с травы свой ментик, накинув тот ей на плечи.
– Не замёрзни... Прохладно нынче.

– Мне тепло, - нежно взглянула Софья, и губы снова были одарены поцелуем.

– Усы отращиваю, - засмеялся Данило, проведя по уже довольно большой щетине.
– Гусары усами хороши.