Справедливость-это женщина

– Да. Да, я… я видел его в понедельник. Он был в клубе.

– Как поживает ваша жена? Ей лучше?

Джо сглотнул и с усилием произнес:

– Да, она… ей гораздо лучше. В данный момент она в Лондоне, уехала за покупками.

На этом их краткая беседа окончилась. Врач продолжал стоять и смотреть на часы; затем сел лицом к Мартину и тихо сказал:

– Когда я досчитаю до шести, Мартин, ты проснешься и совсем не будешь помнить, что произошло, и скажешь, что у тебя пересохло во рту, и попросишь пить.

– Один… два… три… четыре… пять… шесть.

– О! – Мальчик открыл глаза, облизал губы, а затем сказал: – У меня во рту все пересохло. Дайте… дайте мне, пожалуйста, попить.

– Да, да, конечно. Что тебе хочется? Лимонаду? Имбирного пива?

– Пожалуй, имбирного пива.

Пока Мартин пил имбирное пиво, а Джо кофе, доктор вел непринужденную беседу. Но вскоре, уже прощаясь, он взглянул на Джо и, глубоко вздохнув, произнес:

– Врачебное вмешательство равносильно исповеди.

Джо не ответил на это заявление, а лишь в свою очередь взглянул в темно-карие глаза врача и, поникнув головой, повернулся и вслед за Мартином вышел на улицу.

4

– Куда, черт возьми, он запропастился? – спросил Майк.

– Откуда я знаю? – В голосе Бетти сквозило явное раздражение. – Я передала вам лишь то, что он сказал по телефону.

– А он не говорил, куда едет?

– Нет, он сказал лишь, что Дэвид возьмет Мартина на школьный концерт, в котором участвует Элизабет.

– И он звонил из Фелберна?

– Да.

– Ну, – Майк медленно качал головой, – если было четыре часа, когда он звонил, и он передал мальчика Дэвиду, это может означать, что Дэвид отвезет его к Иганам, так как школьный концерт не начнется раньше шести, а то и позднее. Боже мой! Если бы она это услышала, то потеряла бы голову… сошла бы с ума! Я бы, конечно, не возражал. – Ремингтон-старший поднял руку и помахал Бетти согнутым указательным пальцем. – Вот что хочет сделать наш парень – поехать и разузнать, как живет вторая половина. Но что интересно: раньше он никогда не заходил в отношении нее столь далеко… Не кажется ли тебе, что-то произошло у доктора? Он ничего не говорил об этом?

– Нет, не говорил. – Бетти села напротив Майка и, наклонившись к нему, проговорила: – Я точно передала вам, Майк, что он сказал. Джо был очень краток. Он сказал, что доставил Мартина назад в Фелберн, а Дэвид отвезет его на концерт, посмотреть на Элизабет, а когда я спросила его, не собирается ли он сам домой, он ответил, что едет в Ньюкасл.

– У тебя не создалось впечатление, что он пьян?

– Пьян? В четыре часа дня? Конечно нет, но…

– Да, продолжай. Ты сказала «но».

– Он не был похож на себя; был очень резок.

– Что ты имеешь в виду под словом «резок»? Бесцеремонен или груб, или?…

– О, Майк! – Бетти встала. – Послушайте, я сказала вам все, что знаю. И, ради Бога, перестаньте волноваться, иначе сляжете в постель. И хочу вам сказать, – теперь уже она пригрозила ему пальцем, – если это произойдет, я спущу вас на второй этаж: мы уже сбили до колен все ноги, бегая вверх и вниз по этим лестницам.

– О! О! – Он весь подпрыгнул, как на пружинах. – Вот-вот! Я причиняю волнение, и ко мне можно относиться как к выжившей из ума старой развалине.

– Точно так. – Теперь Бетти повернулась и быстро пошла к двери, и, когда она выходила из комнаты, он завопил:

– Вы от меня получите; когда вы будете спускать меня на второй этаж, я залезу на самую верхотуру, и вы собьете все свои чертовы ноги – уже до самых бедер!

Бетти стояла на лестничной площадке, крепко сжав губы, чтобы не рассмеяться. Майк всегда умел завести. Этого у него не отнимешь.

Она спустилась вниз, пересекла первую лестничную площадку, но остановилась в начале главной лестницы и взглянула вниз в холл.

Телефон находился на столе справа от двери, и, стоя здесь, она припомнила голос Джо. В нем было что-то такое, чего она не могла распознать; сказать «бесцеремонен» – было бы неверно, сказать «напряжен» – тоже неверно. Она собиралась спросить его, что было у доктора, но он уже повесил трубку. Но с Мартином, видно, все в порядке, иначе Джо не разрешил бы Дэвиду взять его с собой, как сказал Майк, к вполне понятному удивлению Иганов.

Теперь она снова стала спускаться вниз по лестнице, пересекла холл и вошла в кухню. Мэри сидела у стола, чистила фрукты.

– Вы пришли за ужином, мисс? – спросила она.

– Нет, нет. – Бетти отрицательно покачала головой. – Я сделаю это сама. Могу ли я помочь вам?

– Нет. – Мэри высыпала смородину в большой коричневый глиняный сосуд, сказав: – Нет, спасибо, мисс. Я готовлюсь к завтрашнему дню. Да! – Она медленно качала головой. – В предшествующие годы я готовила рождественские торты и пудинги за несколько недель до праздника. Но у меня ведь одна пара рук.

– Да, да, я знаю, Мэри. И не беспокойтесь. – Бетти наклонилась к ней через стол. – Какое, собственно говоря, имеет значение, когда они приготовлены, если они будут стоять на рождественском столе?

– Большая разница, мисс; их нужно сделать заранее и законсервировать; это способствует их витаминизированию. – Мэри поджала губы и закончила мысль словами: – Все фрукты, как правило, готовил мне Даффи. Сидел, бывало, здесь часами и чистил – фунт за фунтом. Теперь его нет, и мне очень не хватает его.

– Это понятно, Мэри.

– И дом не тот, совсем не тот, мисс, что был раньше. А вам это не кажется?

Бетти не дала ей прямого ответа, но сказала:

– Ну, я не живу в этом доме столько, сколько вы, Мэри.

– Но это так, мисс. Знаете, когда первая госпожа была жива, нас было семеро в доме и четверо приходящих. Да, так было. У нас была специальная служанка для стирки, а что теперь? Я и Элла… я имею в виду Джейн. Она – хорошая девочка, эта Джейн. Хуже всего ее язык, а работник она хороший. Но она не в состоянии возместить отсутствие Даффи и Нелли. А эти лестницы на чердак, они могут загнать лошадь. И это сказывается на вас. – Она кивнула в сторону Бетти. Та ответила спокойным голосом:

– Нам никогда не удастся переселить его на второй этаж. Оттуда открывается такой вид, а потом его мастерская.