Спроси у реки

– Карманов, когда девчонок снимает, то всегда двоих берет.

– Себе и Табанину?

– Не-е… С Васюном он мочалками не делится.

– Зачем ему тогда две? Сексуальный гигант, что ли?

– Какой там гигант! Я сам ему несколько раз таблетки для стояка привозил.

– Я понял, у деда мания величия. Значит, из «Магистрали» вы отвезли всех к Карманову домой?

– Не, не! Сначала мы забросили домой Табанина. Он на Мира живет. А потом я отвез Карманова и девчонок. Высадил я их, когда уже около трех ночи было.

– Девчонок вы не ждали?

– Нет! Я их никогда не развожу ночью. Карманов меня на следующий день где-то к обеду вызывает, и я их тогда отвожу, куда скажут.

– Что за девчонки были у него той ночью?

– А, потертые уже! Лет с тринадцати этим делом занимаются. Но веселые и без понтов. Снежанка и Ксюха. Я покажу их, если надо.

– Знаем обеих. Пока все. Спасибо за помощь.

– Так чего случилось?! – с недоумением воскликнул Донцов. – Я не въехал…

– Ничего серьезного. Просто ваши клиенты у нас свидетелями по одному делу проходят. Смотрите, Александр Владимирович, сейчас у вас мороженое на рубашку капнет, – открывая дверцу такси, заметил Жарких.

Вернувшись к себе в машину, он позвонил Посохину:

– Павел Петрович, с таксистом я перетер. Все чисто. Еду к Смазневым. Вводные будут?.. Кем заняться?.. Прокудин Геннадий Александрович. Где работает?.. А, он с Квасовой-младшей в школе строил отношения… К их однокласснице?.. В отпуске по уходу за ребенком?.. Бондаренко Ирина Михайловна. Была. А сейчас… Адрес?.. Понял. А потом к Смазневу?.. Понял.

Отключив телефон и прикинув свой будущий маршрут, Жарких открыл окно и завел машину. Чтобы встретиться с Ириной Михайловной Бондаренко, а ныне, по мужу, Петровой, ему нужно было всего лишь объехать стоянку для фур, раскинувшуюся в сотне метров от автовокзала и, свернув направо, остановиться у магазина «Шарм». Рядом с ним и располагался дом свекра бывшей одноклассницы Квасовой-Рябинниковой.

Когда через несколько минут старший лейтенант подошел к металлической калитке, во дворе дома Петровых раздался звонкий собачий лай. Жарких улыбнулся, вспомнив о настороженном отношении своего начальника к собакам, и нажал кнопку звонка.

– Тихо, Бимка! – донесся из-за забора чей-то нежный голосок.

Собачий лай прекратился, калитка открылась и перед старшим лейтенантом предстала невысокая симпатичная девушка со светлой челочкой и косичкой. Одета она была в голубые шорты и выцветшую желтую футболку.

Жарких поздоровался. Кивнув, девушка сказала «здрасьте» и замерла, вопросительно глядя на него снизу вверх василькового цвета глазами. Если бы у старшего лейтенанта были с собой конфеты, то из них парочку он обязательно предложил бы этому милому созданию. Но с собой у него не было даже жвачки.

– Мне нужна Ирина Михайловна Петрова, – сказал он, бросив взгляд во двор поверх головы стоявшей перед ним девушки.

– Я Ирина Михайловна…

Жарких замялся. На Ирину Михайловну его собеседница никак не тянула. Только на Ирочку или Иришку. Последнее обращение, пожалуй, даже больше соответствовало бы ее внешности.

– А другая Ирина Михайловна здесь не живет?

– Н-е-т. А вы кто?

– Старший лейтенант Жарких.

Слово «полиция» старший лейтенант произносить не стал. Ему захотелось, чтобы разговор с такой милой девушкой не имел строго официального оттенка.

– Скажите, вы учились в школе вместе с Юлией Квасовой?

– Да, училась. А что?

«Получается мы с нею как минимум ровесники, – удивился про себя Жарких. – А выглядит она как старшеклассница».

– Я хотел бы с вами поговорить о ваших школьных друзьях.

– Поговорить?

– Да. Меня очень интересуют отношения Юлии Квасовой с Геннадием Прокудиным.

– Отношения? Так они давно закончились.

– Мне хотелось бы кое-что уточнить. Это не займет много времени.

– Ну ладно. Заходите.

Следом за девушкой Жарких вошел во двор и прикрыл за собой калитку. Замок громко защелкнулся.

– Иришка, кто там звонил? – донеслось из открытых дверей веранды, до которой оставалось еще шагов шесть-семь.

Просторная веранда была обшита вагонкой и выкрашена в голубой цвет. Большие решетчатые рамы были белыми.

– Это ко мне пришли, бабушка! Присмотри за Мирославой. Она у себя в кроватке. Еще спит.

– Хорошо, моя сладкая.

Девушка присела на скамью слева от выложенной плиткой садовой дорожки. Точно такая же скамья была врыта в землю и напротив.

– Садитесь.

Жарких устроился рядом с Ириной и огляделся. Такого количества цветов он еще ни в одном из бирючинских дворов не встречал. За высокие заборы районной элиты старшему лейтенанту проникать еще не доводилось, а простые бирючинцы подходили к использованию своих участков, можно сказать, гораздо более утилитарно, чем Петровы.

– Это кто у вас такой талантливый цветовод? – поинтересовался он, сообразив, что иногда сюда можно заглядывать за букетами, если кому-то из его девчонок захочется немного романтики.

– Бабушка Наташа.

– Клево!

– Вам, в самом деле, нравится?

– Обалдеть.

Девушка заулыбалась.

– А какие цветы вам больше всего нравятся?

Жарких еще раз огляделся.

– Вон те!

Названий цветов он не знал и просто указал пальцем в сторону понравившихся.

– Мне тоже! Это махровые пионы. А есть полумахровые. Еще я нарциссы люблю. Вон беленькие, видите? – Девушка повернула голову налево. – А там у нас васильки. Все почему-то думают, что они только ярко-синими бывают.

– Извините, мне очень интересно, но я на работе.

– Ой! Я забыла. – Девушка поправила челку и пристально посмотрела на старшего лейтенанта. – Вы… полицейский?

Жарких кивнул и полез в карман рубашки.

– Да. Вот удостоверение.

– Не надо. Я вам верю.

– Хорошо. Можете обращаться ко мне по имени. Мероприятие у нас непротокольное. Меня Сергей зовут.

– Ладно. О чем будем говорить?

– Расскажите мне про Юлию Квасову и Геннадия Прокудина.

– Про их отношения?

– Про их отношения.

– Ну, дружить они начали в девятом классе. В самом конце. Потом все как-то само собой закончилось у них. А зачем вам все это?

– Извините, Ирина, когда у них все закончилось?

– Наверное, в середине одиннадцатого класса. Весной.

– А, насколько у них были близкие отношения?

– Вы про секс?

– Ну…

– Насколько я знаю, ничего такого у них не было. Юльку мама держала строго. А правда она утонула?

– Раиса Николаевна? Да. Несчастный случай.