Спрятанная принцесса
Шрифт:
– Спаси его, Единый. Он любит тебя.
На миг что-то промелькнуло в черных глазах эльфа, как в тот момент, когда он смотрел в зеркало и просил отца не убивать его во сне. Мадлен вспомнила о тренировках на острове, пробах на яд, о том, с каким страхом и гордостью мальчик раз за разом подавал вино лорду Кобэррэ.
– Если ты готовил его для убийства де Фрога, если это твои намерения, – процедила Мадлен, кривя губы, – то, клянусь всеми богами, я сама отправлю тебя в обитель Злого Бога. Любым возможным способом.
Эльф не сводил с нее долгого немигающего взгляда. Она бы столкнула его в ловушку, пронзила бы его собственным кинжалом.
– Я сказал уже, что сам убью Фрэка де Фрога, – мрачно улыбнулся он. – Такое удовольствие я не хотел бы уступить ребенку.
Мадлен осторожно выдохнула. Глаза наполнились слезами, в носу защипало.– Не уверена, что это большая заслуга. Но рада это слышать.
– Иди сюда, ведьма. Дай мне расчесать твои волосы. Пусть тебя успокоит мысль о том, что Кир позаботится о Ричи и ребенке. Он привезет их другим путем на встречу с нами.
Мадлен быстро вытерла глаза, села на кровать, и он продолжил свою работу.
– Пожалуй, ты в самом деле убила бы меня, – задумчиво сказал эльф. – Или попыталась бы.
– Да. И убью, если понадобится.
Его рука замерла. Наклонившись, он прижался губами к ее волосам. Он мог ласкать ее или задушить, однако не сделал ни того, ни другого, лишь тихо произнес:
– Да простит тебя Единый.
– За что?
– Однажды я был таким же как и Ричи.
– Ты имеешь в виду – заложником? – дрожащим голосом спросила Мадлен.
– Да. Хотя и не столь ценным, как он. Просто орудием в руках моего отца.
– Ужасно!
– Правда? Не знаю. Но меня бы весьма ободрила мысль, что есть кто-то, способный обуздать меня.
– Тогда оставь в покое Ричи. И других.
– Хочешь стать моей совестью, ведьма? – насмешливо поинтересовался он.
– Я не шучу.
–Я тоже. Мне бы она не помешала.
Верховный жрец в Бэллатэрре наверняка пришел бы в отчаяние или расхохотался, узнав, что Мадлен призвана охранять чью-то совесть. Она вспомнила собственные прегрешения, в которых, честно говоря, никогда не раскаивалась. Вспомнила озеро, воду, стекающую с лица эльфа, его покорно склоненную голову… и фейерверк чувств.
– Что я могу сказать тебе о совести? – с горечью прошептала она. – Это все равно что просить слугу Злого Бога наставлять грешника в добродетели.
Он поцеловал ей шею. Мадлен откинула голову и закрыла глаза.– Я буду слушаться, – тихо сказал эльф. – Я постараюсь.
– Теперь это невозможно остановить, да? Невозможно отказаться от твоего плана?
– Нет. Он уже в действии.
– Тогда о чем тут спрашивать. Остается лишь идти вперед, стараясь не делать ошибок.
Эльф тяжело вздохнул.– На этот раз я не сделаю ошибок.
Его руки спускались вниз, гладили ей плечи, грудь. Потом он вдруг опрокинул ее на кровать и так нежно поцеловал, что ей хотелось заплакать.
– Я не обману твоих надежд, – шептал он.
Но Мадлен отвергла его нежность. Запустив пальцы ему в волосы, она притянула его к себе и жадно завладела его ртом. Он хрипло засмеялся и отпрянул, лицо у него пылало.
– Думаешь таким способом подчинить меня, – сказал он, тяжело дыша.
Она посмотрела на него из-под ресниц, взяла его руку, прижала
к щеке, а потом больше не могла сдержаться и укусила за пальцы, внимательно наблюдая, как темнели его глаза в ответ на каждый укус.– Ты мой.
Эльф снова засмеялся и оглядел комнату, будто только что проснулся.– Да, – кивнул он. – В этом Злой Бог придает мне силы. В этом ты права.
Игра в престолы доказала, что ее власть над ним отнюдь не безгранична. Со скрытой насмешкой, стараясь не приближаться к ней, он ходил по комнате, пока Мадлен мрачно глядела на доску. Хотя в Бэллатэрре она постоянно обыгрывала Ирэн, господина Пунта и даже Тэдора, но для Рэя-Форту она не была достойным противником. За какой-нибудь десяток ходов ее Властелин уже пятый раз подряд оказался в безвыходном положении.
– Сыграем в Удачу? – недовольно спросила она, надеясь, что он примет ее вызов, и поддастся воле случая, а не рассудка.
В Удачу невозможно было никого обмануть, карты защищены несколькими мощными заклинаниями, Удача не рассчитана на догадливость и сноровку. Только случайность, только карты, предопределенные богами попадались игрокам.
– Ты предпочитаешь возможность схитрить?
– Не знала, что я такой жалкий игрок в престолы.
Он с улыбкой взял ее белого Властелина и поставил в центр доски.– Ты не худшая.
Мадлен молча смотрела на эльфийского короля из белого камня, немного расстроенная тем, что далеко не столь искусна, как себе представляла. Его фигуры, вырезанные из темно-красного прозрачного камня, блестели в свете лампы.
– Я учился играть с отцом. И никогда не выигрывал. – Он перекинул ногу через резной деревянный подлокотник. – Но у Фрэнка де Фрога я мог выиграть семь из десяти партий.
Мадлен подняла глаза. Он выглядел большим черным котом, лежащим на стуле и наблюдающим за нею.
– Ты с ним играл?
– Много раз. До того как он изгнал меня.
– Вы когда-то были друзьями?
– Не упаси боги! Мой отец позволил де Фрогу взять меня, семилетнего ребенка, в заложники как гарантию их соглашения. Не знаю какого. Фрэнк был на несколько лет старше и очень не любил незаконнорожденного отпрыска Найтоны. – Эльф улыбнулся. – Представь, этот полукровка, смесь тролля, орка и человека, ясное дело, завидовал эльфу: он уступал мне и в красоте, и в ловкости, и в уме… во всём. Я не пошел исповедоваться их жалкому жрецу, который хотел от меня больше чем исповеди. Тогда Фрэнк раздел меня перед всей семьей, в том числе перед женщинами, а потом водил голым на поводке, как собаку. И я в качестве мести потом ножом выколол ему левый глаз.
– Боги! – воскликнула Мадлен, представив, как эльф вершит описанное.
– Один из нас убьет другого, Мэд. Факт.
Она покачала головой.– Полагаю, я не смогу отговорить тебя от этого?
– Чтобы я ждал, пока он явится за мной? – Эльф указал на доску. – Неудивительно, что ты проигрываешь в престолы, принцесса.
Мадлен встала.– Ты сказал, что де Фрог держал в заложниках и меня. Просто чудо, как я осталась в живых.