Спящая цикада

Анна огляделась. Резиновых вещей, подходящих для клапана, не наблюдалось. Полиэтилена тоже. Даже захудалого пакетика. Зато...

Пришлось снова лазить среди тел. Некоторые демоны носили кожаную одежду. Анна потратила немало времени, чтобы найти лоскут нужного качества: мягкий, не пропускающий воздух, и относительно чистый.

На всякий случай промыла его водой из фляжки. Осторожно обернула поверх валика... Но закрепить оказалось нечем. Простая повязка могла сбиться, а клея не было. Анна вздохнула и надрезала кожу вокруг раны. Неглубоко, только чтобы кровь выступила. Через несколько минут засохнет, намертво приваривая повязку. Замечательный, хотя и жестокий, способ фиксации.

Закончив оказывать экстренную помощь, Анна задумалась. Ничего больше она сделать не в состоянии. Ни провести операцию по удалению инородного тела, ни рану ушить... Дома сейчас бы мчались со включенной сиреной, рассекая пробки, слушая мат водителя. И молились, чтобы довезти Эйра, обколотого противошоковыми, подключенного к капельнице, живым.

Здесь "Скорых" не было. Как и любого другого транспорта. Лошади разбежались, но даже с ними... Куда везти? Сколько времени это займет? А главное – перенесет ли дорогу раненый?

Хотя... Вспомнились его бои с саритами на земле. Там раны тоже были тяжелыми. И Лаир вспомнилась... Человеку не выжить после того, что перенесла суккуб.

– Надеюсь, ты говорил правду про живучесть инкубов. Потому что нам надо убраться отсюда до завтрашнего вечера.

Как потащит раненого, Анна не представляла. Расстелить плащ и тащить волоком? Насколько её хватит? Без воды, еды, оружия... Хотя последнее поправимо – оно валялось повсюду.

Покрутив в руках нож, Анна усмехнулась:

– Ну, и как мы с тобой воевать будем? Предположим, в лоб рукоятью я попаду... Только сариту это как комариный укус. А на тренировки времени нет. Да и перед смертью не надышишься...

Она с тоской огляделась. Кажется, Эйр говорил, что Портал из Храма Забвения открывается раз в сутки. Значит, до завтрашнего вечера саритов можно не ждать. Разве что с другой стороны подойдут. И есть ли смысл в бегстве? Сколько она продержится без навыков выживания? Да еще с раненым на руках...

– Хоть бы рацию какую... сигнал послать. Три точки, три тире, три то...

Мечущиеся в голове мысли остановились. И только одна продолжала настойчиво вертеть хвостом. Лаир упоминала о том, что выброс праны инкубы заметят на любом расстоянии!

Сариты, конечно, тоже, но лучше умереть быстро, чем загибаться в пустыне, в окружении гниющих трупов.

Оставалось подать сигнал. Анна медлила. Ей было противно. Настолько, что едва не отказалась от этой идеи. Решимость вернул булькающий стон Эйра. Он из-за неё умирает. Она обязана спасти его любой ценой.

Оттягивая время, поискала фляжки с водой - не хотелось прикасаться к себе грязными руками. Долго отмачивала въевшуюся в складки кожи кровь, потом так же неторопливо терла руки тонким песком, высушивая, и оттирая остатки грязи. Постояла на границе света и темноты и, решившись, шагнула вниз по склону бархана, волоча за собой большой плащ.

Песок под спиной казался мягче перины. Огромные звезды равнодушно смотрели на одинокого человека. А луна даже не думала спрятать ехидную ухмылку за вуалью тонких облаков. Может, и рада была, да ни облачка поблизости...

Анна стянула рубашку. Освобожденный медальон упал на землю. Оттягивая неизбежное, она подняла его, сдула песчинки. Холодное золото и тусклые камни. Время от времени в их глубине рождались призрачные искры.

Рожденное магией пламя не опадало. Желто-кровавые сполохи метались по склонам барханов, рождая бездонные тени. Глядя на их дикую пляску, на звезды, на злую луну, Анна почувствовала, как вдоль позвоночника пробежали мурашки. Теплый ветер коснулся кожи, осторожно овеял соски, заставляя их напрячься.

Давно забытое волнение кинуло в дрожь. Возбуждение нахлынуло непонятной, да и неприятной волной. Но Анна не думала. Боясь упустить настрой, подняла край юбки, распустила завязки трусиков... Руке стало влажно.

Она знала, чего хочет её тело. Но что все произойдет так быстро - не ожидала. Палец едва начал движение, а волна накрыла с головой, закружила, увлекла в бессознательное...

Анна обрадовалась – процесс занял немного времени. Торопливо оделась и поспешила обратно, к инкубу. Теперь она могла только ждать...

Сидеть у огня всегда приятнее, чем в кромешной темноте. Но возле такого костра ночевать желания не возникло. Анна вздохнула: завтра тут дышать нечем будет от вони. Да и насекомые налетят. Надеяться, что все эти тела быстро и без запаха мумифицируются совместными усилиями жаркого солнца и сухого песка, не приходилось.

На границе света и темноты шевельнулось что-то большое. Анна насторожилась, подтянув к себе нож. Тень заворочалась и… фыркнула. Раздувая ноздри, к костру подошел вороной.

– Вернулся? – она погладила мягкий нос. – Верный товарищ… Поможешь?

Конь словно развеял страхи. Анна отбросила сомнения и начала действовать. Для начала еще раз обошла могильник, добрым словом вспоминая преподавателя анатомии, который заставлял часами просиживать в морге. Благодаря этим занятиям она теперь не боялась трупов.

Собирала копья, ножи и топоры, оставив тяжелые мечи мертвым владельцам. Потом обследовала переметные сумки, притороченные к седлу. Бурдюк с водой, засохшие лепешки, яблоко и немного перетертого в порошок мяса.

– Живем! – она отдала половину фрукта коню, вторую с удовольствием съела сама.

И принялась готовиться к переезду.

Два копья и плащ превратились в волокушу. Вороной стоял смирно, пока она прикручивала к седлу перекрещенные древки. А вот затащить на это сооружение Эйра оказалось непросто.

– Да что же ты такой тяжелый!

Но, повозившись, Анна справилась и с этой задачей. Кинув в ноги раненого оружие, она прихватила самодельный факел и повела коня прочь.

Далеко отходить не стала, понимая, что так их скорее обнаружат друзья. О врагах думать не хотелось. Перевалила за бархан и разбила лагерь.

Древки и все тот же многострадальный плащ превратились в подобие палатки. Седло Анна приспособила Эйру вместо спинки кресла, полуусадив инкуба под навесом. Позаботилась о костре – остатки дерева запылали в небольшом костерке. Обустроив бивак, Анна принялась перебирать топоры и ножи, подбирая себе подходящий.

– В молодости я неплохо их метала, - обернулась она к коню. – Надеюсь, руки вспомнят. Хоть обухом в лоб заеду, и то хлеб.

Вороной не перебивал. Чуть пофыркивая, обнюхивал песок, в надежде найти клочок травы.