Спящие карты

Солдаты громко обсуждают нападение полусотни переодетых стражей чужаков на замок лорда Авогинса и похищение его годовалого сына. Не сразу до меня доходит, что полусотня чужаков это наша троица, а замок лорда Авогинса тот самый каменный курятник, из которого мы стибрили малыша. Значит не царек, а лорд и не принц, а лорденыш. Интересно, сколько времени еще охрана замка воевала сама с собой? Судя по количеству жертв упоминаемых всадниками, часть работы они выполнили сами, сражаясь в сумрачном хаосе друг с другом. Все-таки идея нарядить нас в костюмы стражи заслуживает уважения.

За двумя последними лошадьми устало плетутся седой старик и мальчик лет десяти-двенадцати со связанными руками. От каждого из них тянется к седлу длинная веревка.

Пленники одеты в широкие холщовые брюки и длинные, до колен кожаные балахоны с прорезями для рук. Пышная грива седых волос старика перетянута черной лентой. У мальчика под глазом красуется шикарный кровоподтек. Судя по направлению движения и тому, как у пленников заплетаются от усталости ноги они идут на привязи от замка.

–  Ну что колдун, - обернувшись с издевкой поинтересовался один из всадников у старика, - чего ж ты колдовство не используешь? Превратился бы в птичку и упорхнул. А?

Воины дружно заржали, оценив шутку товарища. Старик лишь сжал губы и потупил глаза.

–  А может он со связанными руками колдовать не может?
– предложил другой воин - парень с простодушным лицом и сразу же стал поводом для шуток.

–  Всем известно, - назидательным тоном начал едущий впереди воин лет сорока со сломанным носом, скорее всего командир отряда, - что для колдовства не руки нужны, а каменья особые. А не колдует старик потому, что не умеет.

–  Как это не умеет?
– удивился парень с простодушным лицом.
– А за что ж его жечь будут?

–  Сразу жечь его никто не будет. Сперва каленым железом пытать будут, пока не сознается.

–  А вдруг не сознается?
– не унимается парень - Все сознаются, - философски заметил командир.
– Попадет в подвальчик к горбатому Минпу и сознается. Сколько Минпа в замок ни приглашали все отказывался: мол, я родился в Ульоне тут и жить хочу. А он лучший допросник. Вот и приходится нам из-за его упертости таскать виноватцев аж в Ульон. Для старика, костер лучше, чем многодневное выжигание строк из Священного писания на теле. А не умеет - потому что - не умеет. Он знахарь. И мальчонку знахарем растит. Они по лесу ходят, травы-коренья да кору древесную собирают, потом болезни лечат. Мой сосед у него зелье брал для жены. Детей у них все никак не было.
– Он звучно высморкался.
– Проклятая сырость замка. Хуже чем в подземелье.

–  И что помогло?
– от любопытства парень даже рот приоткрыл, отчего его лицо стало откровенно тупым.

–  Зелье то?

–  Ну да.

–  Не знаю, - пожал плечами командир.
– А вот я помог, это точно.

Лес наполнился диким ржанием.

–  Помогло твое семя?
– прорычал сквозь смех всадник, к чьему седлу был привязан старик.

–  А то как же, - криво ухмыльнулся командир, чем вызвал новую волну смеха.
– Все честь по чести. У меня огрехов не бывает.

–  А может их тут прирезать, - лениво предложил всадник с вислыми пессимистическими усами, широко зевнув.
– Все равно их в Ульоне насмерть замордуют. А так не придется два дня в седле трястись. Слыш Фули чего говорю?

Скажем лорду, что старик с мальчонкой сбежать пытались, а мы их того… ну этого.

Поедем лучше в таверну Косого, выпьем горячего винца со специями. В самый раз для такой погоды.

–  А Тиря дело говорит, - натянул поводья командир. Отряд остановился.
– Прирежем их и с концом.

–  Точно-точно, - нескладным хором выразили поддержку несколько воинов.
– Прирезать и к Косому.

–  Как так?
– сделал большие глаза простодушный парень.
– Вот так ни за что… зарезать?

–  За что всегда найдется, - глубокомысленно изрек вислоусый и медленно потянул из ножен меч.
– Им по любому не жить. Мы же их по доносу спеленали. А в доносе черным по белому писано, что они злые чары наложить хотели на лорда нашего, извести его. Авогнис как узнал, аж затрясся и приказал немедленно колдуна с учеником повязать, на допрос спровадить и не отпускать пока во всем не сознаются.

–  Но… Фули сказал, что старик не колдун… - побледнел парень.

–  Молод ты еще Пэка, - поучительно заметил Тиря, слезая с коня и направляясь к пленникам.
– Видел бы ты, как мы в молодые годы с лордом Авогинсом бунтарские деревни вырезали. И не бунтарские тоже. Славное было время. В самый раз после смерти отца нашего лорда Сеймена Справедливого. Добрейшей души человек был. При нем все тихо и спокойно было. Колдунов не жгли, а воров не вешали, потому что их просто не было. Никаких тебе ни войн ни заговорщиков ни подосланных убийц. Мы тогда больше для красоты были. Эх, сколько уж годков пролетело с той поры. А вот лорд Авогинс все вмиг поставил на свои места. Теперь нам скучать не приходится.

Работы невпроворот.

Он мечтательно разгладил усы.

–  А не бунтарские зачем?
– захлопал глазами в конец ошалевший парень.

–  Вот я и говорю, молод ты еще Пэка. Виноват, не виноват, бунтарская или покорная, дело не в этом, - остановился Тиря и насмешливо глянул на непонятливого парня.

–  А в чем?
– парень даже открыл рот от любопытства.

–  Дело в лорде. Скажет на черное белое, значит так оно и есть, а если ты инакомыслящий значит враг и место твое в сырой земле, - пояснил Тиря, громко высморкался, вытер обратной стороной ладони усы и вразвалочку пошел к пленникам.

Старик и мальчик обречено ожидают своей участи, потупив глаза в землю. Они даже не пытаются вымолить пощаду. Странные они какие-то, вместо того, чтобы попытаться бежать или договориться с конвоирами стоят и ждут смерти. Фаталисты?

Ну, старик-то ладно, он уже вдоволь пожил, лет семьдесят не меньше. А мальчонка?

Ну не может он смерти не бояться. Не может. Не исключено, что у них есть припрятанный в рукаве козырь… Только вот времени на то, чтобы его достать у них уже нет.

–  Не серчайте, - вислоусый занес меч для удара.
– Очень уж винца у Косого попить хочется.

Мысленно проклиная себя последними словами за неуместную жалость, выхожу на дорогу.

–  Эй, ты, который с усами. Зубочистку свою спрячь, пока ее тебе в одно место не засунули.

Громко сказанные слова сразу же превращают меня в эпицентр внимания. Ну не дурак ли я? Мало того, что решил спасти совершенно чужих для меня людей, это еще понять можно - жалость и все такое… Но какого лешего я вот так благородно выперся на дорогу, типа - "Иду на вы", вместо того, чтобы сделать их поодиночке и втихаря. Думать, Дима, нужно, чертовски полезное занятие, продляет жизнь лучше любого лекарства. Теперь есть нешуточная проблема в виде десяти закованных в сталь всадников. Да, конечно им по одиночке со мной не сравниться, но все же их десять, а я один. Фаталистов идущих как две коровы на привязи можно в расчет не брать, с них помощи никакой, хоть бы не мешали и за то спасибо.

–  Назовись!
– застывает в метре от моей груди трезубец командира. Тиря опустил меч и с любопытством смотрит, подергивая ус.
– Что делаешь так далеко от замка и без лошади?

В голосе командира сквозит надменность.

Похоже, их ввел в заблуждение мой наряд стражника замка.

–  Выполняю секретное поручение лорда Авогниса.
– Делаю морду чайником и презрительно оттопыриваю нижнюю губу.

–  Что еще за поручение?
– настороженно глянул Фули.

–  Секретное. Иду по следу похитителей лорденыша.