Средневековая история. Тетралогия

Роман кивнул.

— Возможно. Но это может принести и вред. Появится множество толкований книги…

— А вы можете напечатать не только книгу, но и разъяснения к ней. Или давать их в проповедях.

Роман кивнул.

— Это верно. Но его величество…

— А почему бы нет? С одной стороны — церковная литература. А с другой… неужели в государстве не найдется, что напечатать? Летописи, законы, указы… сейчас их переписывают, а так — один раз набрал, отпечатал раз двести — и рассылай. Экономия времени.

— Тоже верно.

— Я считаю, что такие важные вещи должны принадлежать короне — и Церкви.

— И не хотите ничего для себя, графиня?

— Хочу, светлейший.

Роман кивнул. Ну вот. Это уже интереснее. И более похоже на правду. А то бескорыстие внушает подозрения.

— Во-первых, я хочу процент от прибыли.

— Так. А во-вторых?

— Напечатать те свитки. Даже если сейчас я что-то не понимаю — оно ведь может пригодиться потом! Нашим детям, внукам…. Они разберутся!

— Даже так?

— Светлейший, я не бескорыстна. Мне стыдно в этом признаваться, но у меня есть мечта. И на ее осуществление нужны деньги. Много денег.

— Неужели? И что же это за мечта?

— Светлейший, знаете, что мне сказал докторус, когда я очнулась?

— Не играйте в загадки, графиня…

— Что меня лечили клизмами, кровопусканием и рвотным.

— От потери ребенка?

— От родильной горячки.

— И что же вам помогло?

— Только воля Альдоная. Иначе я бы не выжила. Светлейший, я не хочу, чтобы дети гибли по вине таких докторусов. Тахир дин Дашшар учит меня. А я хочу организовать… вы же знаете, у нас много сирот. А куда им дорога?

Альдон нахмурился. Вопрос был неприятным.

Куда-куда.

На городское дно. Мальчикам — в воры, девочкам — в шлюхи. Радости мало, но и альтернативы не было.

— Я думаю, что это может сделать наша Церковь. Можно взять девочек — сирот с улицы и начать обучать их. Хотя бы оказанию первой помощи. Вот как графине Марвел. Уходу за ранеными и больными. Разумеется, с дозволения Церкви и по воле Альдоная. Он посылает нам болезни, но он же, в мудрости своей, дарует и избавление от страданий, чтобы мы успели одуматься и понять, что делаем неправильно. Учить этих девочек…

— За счет казны?

— Я прошу эти проценты не для себя. И вложу их в благое дело.

— Даже так, графиня? А как к этому отнесется ваш супруг?

— Полагаю, светлейший, что вы сможете его убедить в разумности принятого мной решения. Или его величество. Если бы рядом со мной был кто-то знающий… мой ребенок мог бы остаться в живых!

— А что потом делать с вашими девушками?

— Использовать по назначению. Направить на заставы, приписать к отрядам… кстати, так и мальчиков можно учить. Сколько людей погибают на поле боя? А сколько потом, от ран, от того, что за ними нет должного ухода и присмотра…

— Хм…

Роман задумался.

Определенно, рациональное зерно в этом было. Но соглашаться не обдумав?

Нет уж.

— Я подумаю над вашими словами, графиня.

— Это больше, чем я могла надеяться, светлейший.

— Разве выслушивать людей не моя обязанность?

Зеленые глаза вдруг озорно сверкнули.

— Выслушивать — и услышать суть две разные вещи. Разве нет?

— Интересная постановка вопроса.

— А разве она ошибочна? Светлейший, вы могли просто послушать меня. Могли бросить в темницу. Могли выгнать взашей. Могли… да многое. И можете.

— Не боитесь?

— Боюсь. — и опять озорной блеск глаз. — Но не вас, как человека. А вашей власти. И того, к чему она обязывает.

— Я редко слышу такие слова, графиня.

— Тогда я промолчу.

Передавила? Вылезла из образа страдающей женщины? Лиля подняла ресницы. И наткнулась на веселую искру в серых глазах.

— О нет. Я подумаю над вашим предложением. Но возьму с вас свою цену.

— ???

— Мне бы хотелось видеться с вами. И беседовать.

— Воля светлейшего — закон. И ваша воля — тоже.

Роман усмехнулся. А ведь интересная женщина. Странная. Необычная.

Но зла в ней вроде бы нет. Но почему Джерисон Иртон держал ее в захолустье? Такой женой можно только гордиться, Роман даже не сомневался, что она скоро станет достопримечательностью двора. И прятать такое сокровище?

Ничего не понимаю.

***

Лиля ввернулась домой не скоро. Отдала сопровождающему несколько свитков — и упала в кресло.

Вроде бы беседа прошла неплохо?

По крайней мере, ее не считают шильдой, не пытаются предать анафеме, не объявляют служанкой Мальдонаи.

Пока.

Надо постараться, чтобы это и дальше оставалось так же. Но сегодня она шла по очень тонкому льду. А учитывая ее вес… так, вот не надо себя грызть. Она уже вполне симпатичная женщина.

Но теперь — один неверный шаг и ее ничто не спасет. И не обязательно ее казнят. Хватит и ннесчастного случая.

М-да.

Надо поговорить с Тахиром. Предупредить отца.

А еще надо срочно представить королю Джейми. Если что-то случится с ней — у ее людей будет запасной вариант. А ее знания не пропадут. Хотя бы их кусочек.

***

Джейми она представляла королю спустя два дня. Заодно Лиля решила поговорить про поместье Тараль. Она съездила туда и осталась не слишком довольна.

С одной стороны — идеальное место. Легко охранять, плохо шпионить. С другой…

Туда же все везти надо! Вплоть до еды! Неудобно.

Пока объемы производства маленькие — это одно. А когда они вырастут?

С третьей стороны — а вы найдите еще место под столицей. Чтобы дешево, сердито и не затрагивало ничьих интересов? В этом времени пригород пользуется спросом.

В этот раз, слава богам, обошлось без приемов и прочей мишуры. Алисия тихо провела графиню с Джейми во дворец, чуть ли не с черного хода — и собиралась так же выпустить. А зачем разводить шумиху?

Эдоард осмотрел травника без особой приязни.

— Итак, Джейми Мейтл. Он же барон Донтер? Или?

Джейми поклонился, радуясь, что нахватался от шевалье Авельса хороших манер.

— Ваше величество, вы позволите мне изложить свою историю?

— Излагайте, любезнейший.

Джейми не подкачал. Он честно рассказал, что слышал от матери, от приемного отца, как мать умерла, как он жил с приемной бабушкой, как переехал в Иртон… где и столкнулся с Кливом Донтером.