Средняя степень небытия
Шрифт:
Жена изменилась в лице:
– Если б я в это верила, моя дочь бы не кололась… Всё это неспроста. И вы сами это прекрасно знаете. У меня лично нет знакомых. У которых двух жён и двоих детей звали бы одинаково. Я в книге Гиннеса про это не читала. И если в вашем случае Валерий ничего не знал, то в моём – он знал всё прекрасно!
– Он не знал, как зовут мою дочь.
– Зато он знал, как зовут вас. Его не смутило, когда он знакомился со мной, предлагал вступить в брак, что меня зовут, как бывшую жену?
– Он сам предложил вступить вам в брак?
– Да!
– Странно. На Валерия это непохоже. Я думала, это вы предложили ему вступить в брак?
–
– Я не хотела бы говорить на эту тему.
– Жаль. Мы могли бы поделиться. Мне он про вас не рассказывал. Вы со своей семьёй как дуб на голову мне свалились. Вы кто по профессии?
– Бухгалтер.
– А я – психолог.
– Где вы работаете?
– Я не работаю… Но это не важно. В отличие от вас, я понимаю ситуацию. Я собираюсь пойти на работу к мужу и поставить в известность о его моральном облике руководство.
– Валерий в милиции работает?
– Где бы он не работал! Он поставил нас в исключительно дикую ситуацию.
– Простите, но мне так не кажется. Вины Валерия тут нет.
– Вы его защищаете?
– Давайте рассудим по справедливости…
– Милочка, признайся, вы приехали в Питер, чтобы своей дочерью интриговать против меня?... Честно, мужика захотелось вернуть?
Бывшая Софья усиленно загребла руками и забултыхала ногами, чтобы оторваться от жены, избавиться от неприятного разговора. Но та не отставала:
– Будь моя воля, я утопила б вас в этом бассейне.
– Так утопи!
– Провинциалка, ты уже со мной на ты перешла?
Женщины задрались.
Валерий тем временем разбирался с дочерьми и подругой Соней. Первая Софья плыла энергично, по-спортивному, широко взмахивая кистями, резко поднимая голову из воды для короткого вдоха. Проплыв одну дистанцию подле Сони, она оставила её и стремительно понеслась вперёд. Тройку раз она морским котиком летала мимо Валерия, обдав ливнем брызг. Оставшись наедине с Соней и Второй Софьей, Валерий не знал о чём говорить. С дочерью всё было выговорено. Какую тактику выбрать в отношении Сони, он не мог определить. От её пухлого тела, вялых трепыханий ладошками, раздвигавших воду, веяло сексом. Валерию хотелось обратиться к ней с какой-нибудь шуткой, но вокруг присутствовало чересчур много свидетелей. Агрессивно настроенные нынешняя жена и последняя дочь могли расценить шутку как заигрывание и тогда немедленных публичных насмешек не избежать.
Первая Софья неожиданно выпрыгнула из-за плеч уверенно, но не быстро плывущего Валерия, обратила к нему разгоряченное дерзкое лицо:
– Папа, а почему милиционеров ментами называют?
– История вопроса долгая.
– Хорошо. Пойдём с другого бока. Что ты сейчас расследуешь?
– Понимаешь, дочь. Оперуполномоченным приходится вести несколько дел одновременно. С разным успехом.
– А убийство Царя Липецкого ты ведёшь?
– Откуда ты про него знаешь?
– Я первая спросила.
– Им занимаюсь не я один. Это дело сложное.
– Чем же оно сложное?
– Не совсем обычное преступление. И задействованы крупные интересы.
– Чьи? Япончика?
Валерию становилось всё более не по себе, будто кто-то забрался внутрь и копался там.
– Дочь, мы так давно не виделись! Неужели у нас нет другой темы, кроме моей не совсем приятной работы?
– Просто я изучаю тебя, папочка. Я же тебя два десятка лет не видела. Мне интересно.
Они поплыли рядом. Периодически приходилось прижиматься к боковым бортикам, чтобы пропустить других
плывущих.– Свою работу ты назвал неприятной?
– У меня ощущение будто я на допросе.
– Можешь не отвечать.
– Чем-то приходится зарабатывать на хлеб.
– Понятно, ты из тех, кто умрёт от голода когда не станет бандитов… Вообще мама мне говорила, что у тебя более романтическая профессия…
– Какая же?
– Частный сыщик.
– Это было давно и неправда. Моя деятельность на этом поприще оказалась мало успешной.
Одну дорожку от другой отделял трос с нанизанными пластиковыми кольцами. Вторая Софья повисла на тросе, поджидая отца с первой дочерью. Глаза её буравили Валерия. Она слышала обрывки разговора и с вызовом приготовилась вмешаться.
– Папа, ты лучше расскажи, что может ваша милиция!
– Что-то она всё-таки может.
– Может та служба, что засев в кустах, полосатыми палками выбивает деньги из водителей? Я поступала на юридический. Я знаю. Вся ваша служба только и ждёт признательных показаний. Без них никуда.
– Отчего же? Показания – лишь часть доказательств.
– А вот если я, папа, приду в милицию и скажу, что это я убила Царя, что тогда все решат?
– Не дури, Софа, - сделала замечание Софье подплывшая Соня.
– Я лично решу, что это самооговор и направлю тебя к психиатру, - сказал Валерий.
– Зато твоё начальство жадно ухватится. Достаточно заявления, а доказательства найдутся. Через полгода я буду за колючкой!
– Смотрите, мамы дерутся! – закричала первая Софья.
Из мегафона дежурного донеслось:
– Женщины на шестой дорожке в белой и розовой шапочках немедленно покиньте бассейн!
– Мама, ну что ты! Перестань! – кричали Софьи и Валерий, растягивая дерущихся, колошматящих друг друга по головам. Через пару минут жены стали успокаиваться; отвернувшись, поплыли на выход.
– О твоём поведении, Степанов, я буду разговаривать с Данилой Евгеньевичем. Я так это не оставлю. То, что случилось, ты спровоцировал, зазвав нас в бассейн, - объявила Нынешняя.
Все молчали. Совместный поход в бассейн явно не удался.
В раздевалке ящик с одеждой открылся сразу. Валерий уже забывал трудности связанные с его закрытием. Посушив волосы. Он вышел в вестибюль подождать женщин. Когда они уехали, теперешняя жена и вторая Софья – в одну сторону, бывшая жена, первая Софья и Соня - в другую, Валерий сделал вид, что забыл часы. Он вернулся в здание бассейна. Прошёл в женскую раздевалку и, показав удостоверение сотрудника милиции, описав служительнице своих женщин, попросил показать ящики для одежды, которыми они пользовались. Служительница не была уверена, что точно помнит не так давно ушедших посетительниц и их ящики. Хорошо она запомнила только Соню, у которой ящик был сломан и ей пришлось переносить вещи, и ещё бывшую Софью, которой объясняла, как закрывать дверь. Валерий с запасом переписал коды на внутренних сторонах дверей тех ящиков, куда могли складывать свои принадлежности многочисленные Софьи.
Данила Евгеньевич смотрел на Валерия строго и неприветливо:
– Ну что, человек, запутавшийся в Софьях, твоя благоверная уехала. Жалуется, что ведёшь ты себя одиозно, издеваешься именами над людьми…
– Женя, перестань. Не лезь в бред, в котором я живу, - вздохнул Валерий.
Данила Евгеньевич ударил ладонью по столу:
– Ну, знаешь! Это не совсем твоё частное дело. Ты тень на плетень бросаешь… Ты сотрудник внутренних органов, или как?!
Валерий счёл за лучшее потупиться.