Средняя степень небытия

Аристарх явился.

– Паспорт принёс? – торопливо спросила Софья, пробегая мимо с большим куском маковой мякины на фаянсовой тарелке.

– Принёс, - отвечал Аристарх. Софья не заметила, как глаза его как-то странно блеснули.

Когда Софья освободилась, она провела Аристарха в особую маленькую комнату для дорогих гостей, в тот день пустовавшую. На полу стоял низкий диван, на побеленной стене висел ковёр, поверх скрещенные муляжи сабель. Усевшись на диван, Аристарх достал паспорт, показал Софье. Документ был составлен на имя курганской мещанки Куроедовой Варвары Саввовны. Софья жадно разглядывала бумагу, способную извлечь её из полицейской погони.

Аристарх вздохнул:

– Нелёгкое дело выпало с паспортом. Наши фальшивчики под арестом, и уголовных тоже прошерстили. Опять же вопрос средств … Баронесса опять помогла.

– Не нравиться мне участие этой баронессы.

– Отчего же? Пока её внук в нашем движении, бабка у нас на крючке. Она боится, что мы можем дать информацию о внучке в полицию. Когда же он вернётся из Германии, я обещал уговорить его выйти из организации, де она всё равно разгромлена.

– Не может у старухи появиться мыслей нанять уголовников устранить нас как знающих внука.

– Вряд ли… Она на такую не похожа. Потом из одного шантажа она сразу попадёт в другой, со стороны тех, кто выполнит её заказ… Устал я очень, Софьюшка за эти дни с паспортом, так отдохнуть хочется.

– Отдохни здесь, я тебе чаю принесу.

– Покурить бы мне, Софьюшка…

– Ты куришь опиум?

– Отчего же нет?

– Хорошо. Сейчас кальян принесу, - недоброе предчувствие захолодило у Софьи под сердцем. Она вышла и скоро вернулась с кальяном, круглой коробкой и бледным, как полотно лицом.

– Что случилось, Софьюшка?

– Там опять этот офицер!!

– Что за офицер?

– Тот, что Гелю Гельфман арестовал, потом встретился мне в публичном доме. Теперь он здесь!!!

– Ничего не понимаю, - лихорадочный блеск, что с самого появления в Курильнице сверкал в глазах Аристарха, приобрел необычайную силу, он сцепил пальцы.

– Князь… я слышала, как привратник назвал его князем. Возможно ли, он молодой князь, служащий в полиции? Он затребовал уединенную курильницу, эту. Тебе нужно уйти в общую залу Аристарх.

– Другой нет?

– Нет.

– Послушай, что же делать? – вскочил Аристарх. – Я не могу. Я вхож в литературные салоны, я позавчера был у Стасова. Меня могут узнать.

– Аристарх, сюда вхожи и более известные люди, которых не то что в литературных салонах знают, но и при дворе. Вот возьми… - Софья протянула Аристарху принесённую круглую коробку.

– Что это?

– Белила. С недавних пор, публике часто, как тебе, неприятно стало находить в курительнице знакомых, ввели обычай предлагать белить лица клиентам общей залы. Если кто друг друга узнал, можно всегда сослаться, что тот обознался.

– Да? Давай, скорей! – Аристарх схватил коробку, подбежал к зеркалу с потемневшим стеклом, висевшему между двумя драпировками, и густо вымазал лицо.

Софья засмеялась:

– Не хочешь губы помадой накрасить?

– Губы? Зачем?

– Ты очень страшен, на мертвеца похож. С губами я стану веселее? – взяв у Софьи помаду, Аристарх действительно вымазал себе губы. Софья согнулась в беззвучном хохоте.

– Издеваешься, да?

Держа Аристарха за руку, Софья повела его в общую залу номер шесть. Мрачные сводчатые стены уходили к невидимому, терявшемуся в темноте потолку. Один зал переходил в другой. Звук шагов скрадывали расстеленные ковры. В воздухе витал запах опиума и складской сырости. Пятна плавающих в воде светильников указывали фигуры петербургской аристократии, склонившейся над мундштуками. Кто-то лежал в сюртуке, кто-то во фраке, где-то блистал офицерский эполет, а где-то из-под небрежно откинутого плаща выглядывал церковный крест. Выбеленные физиономии клиентов напоминали жуткие маски средневековых итальянских мистерий. Всюду желтыми гигантскими бабочками мелькали однообразно одетые служительницы, несшие пустые или наполненные кальяны, вазы с шербетом и фруктами.

Мелодично прозвучал гонг. Монотонные жёлтые одежды начали меняться на костюмы маскарадного разноцветья. Софья ярко выкрасила губы и тушью удлинила, сделала раскосыми глаза. В полумраке притона она мало походила на обычную бледную вымороченую активистку студенческих сходбищ. Софья нагнулась над Аристархом будто бы для того, чтобы поправить подушку:

– Я попросила офицера … князя обслужить другую девушку, - прошептала она.

Аристарх отвечал невразумительно. Под действием выкуренного опиума мысли уплывали в иные, фантастические миры.

– Я видел тут ходил какой-то молодой человек в серой цивильной тройке.

– Высокий, худой?

– Да… и с удивительно пропащими глазами. Ходил тут между оттоманками, будто что-то искал.

– Он меня искал!

Софья отошла от Аристарха и будто бы по делу постаралась проскользнуть мимо кабинета, где обосновался её преследователь. Украдкой отодвинув тяжелый ковер, служивший занавесью, ей удалось заглянуть внутрь. Офицер, это был действительно тот, переодевшийся в штатское, сидел глубоко в кресле спиной к выходу. В мутном зеркале Софья видела его тонкое лицо с закрытыми глазами. Он посасывал мундштук, с равномерностью маятника выпуская из угла рта длинные струи дыма. Из-под отодвинутого воротника сорочки торчал бинт вокруг пораненной бритвой шеи. Софья опустила край ковра, твёрдо решив, что офицер её не заметил. Само его появление второй раз в тех местах, где она скрывалась, вселяло в неё ужас.

Обойдя двух трёх клиентов, подсыпав в трубки опиум, вытерев подбородки от слюны, поправив подушки, Софья вернулась к Аристарху.

– Чего он там? – вялым голосом спросил Аристарх.

– Ничего, сидит курит.

– А знаешь, мне лично уже не страшно, что меня здесь кто-нибудь увидит. Наплевать. Я сделался храбрым.

– Аристарх, может хватит тебе курить?

– Я только начал… Ты сама не пробовала?

– И не хочу.

– А вот я, если б работал здесь, попробовал бы. Ты же можешь делать это бесплатно. Наш народ любит бесплатно. На халяву и хрен сладок. Попробуй…

– Не хочу я …

– Попробуй.

Нервы Софьи были напряжены до предела. Она заколебалась, не станет ли ей лучше, если она немного расслабиться. Она сделала одну затяжку, потом другую. Голова её закружилась.

– Затягивайся в себя,… а я тебе свои стихи почитаю, - пробормотал опьяненный Аристарх и начал:

Графиня мне приснились ваши уши,

И чуть полуоткрытый алый рот,

Я помню свечи таяли, но души

Вверх устремляли резвый свой полёт…

Предупреждаю это элитарно.

Голова Софьи кружилась, она сникла, села рядом.

– Софьюшка, неведомо ли тебе некоей тайны, некоего секрета, что преследуют тебя так все? - запинаясь, допрашивал её Аристарх.

Уснув, она не слышала. Когда Софья проснулась, она увидела рядом, помимо Аристарха, неясные очертания какого-то безобразного лица. Будто брошенного поверх сутулых плеч. Лицо медленно выявилось. Софья узнала баронессу. Сетку морщин венчал рыжий парик.

– Она знает, она знает, - говорила баронесса.