СССР против НЛО

— Так, а что же я хотел найти? — задумчиво произнёс Серёга, но ящик опустошать не перестал.

На пол полетел олимпийский медведь, улыбчивый и плюшевый, револьвер для стрельбы пистонами (можно стрелять и без пистонов, а пистоны отлично взрываются под ударами молотка без всяких пистолетов и при этом выпускают классный пахучий дым), похожий на зубра неизвестный зверь, что умел, раскачиваясь, передвигаться по наклонной плоскости, кубик Рубика, треугольник имени того же самого изобретательного чеха, такая же складная головоломка-змейка.

Да, много интересного было у Серёги в ящике для игрушек, но инопланетянской подлой штуковины всё не отыскивалось, не сканировалось. Где же ты, КВА, думал я про себя, начиная уже тревожиться, не придумали ли зелёные какую-то новую подлянку. Давай, квакни хоть для ориентира. Но оно, как нетрудно догадаться, квакать не собиралось.

На дне ящика ещё оставалось, когда мама Серёги вдруг окликнула его из-за двери, а потом нас двоих потащили на кухню и усадили за стол.

Я попробовал было угощений избежать, но это оказалось бесполезно: в тарелке уже тонул и растворялся в борще белый кругляшок сметаны, а хлеб рассыпал по скатерти свои мягкие крошки. А ещё о своём скором появлении давала знать запахом и скворчанием на сковороде жареная картошка… В общем обед оказался вкуснейшим, и не забывать о том, что здесь и сейчас я одиннадцатилетний пацан, а не здоровенный проглот под тридцатник, удавалось мне с большим трудом.

А мама у Серёги, кстати, симпатичная, она немного похожа на Нину из «Кавказской пленницы». Но эти мысли были там совсем ни к чему, и я гнал их прочь, не давая появиться.

Что ж, мне и на учёбе всегда нравились занятия по исторической гастрономии — это один из самых любимых моих предметов. Вот только жаль было Фёдора, что сидел сейчас перед монитором, облизывался и пускал голодную слюну. Ну, если, конечно, не спал на боевом посту. (Потом, возвратившись в нашу временную складку к трейлеру, я выдал ему два жёлтых советских рубля, чтобы он смотался при случае в магазин и закупился на все колбасой по два восемьдесят, хлебом и, само собой, пломбиром).

Когда допили компот и догрызли печенье, солнце за окном уже скрылось в яблоневых ветвях. Ситуация подразумевала, что пришла пора прощаться. Судя по всему, нам с Фёдором придётся куковать в трейлеро-фургоне до завтра, и потом продолжать начатое, не получилось разделаться с заданием по-быстрому. Ну, честно говоря, чтобы всё было просто, у нас выходит вообще нечасто.

Но существовал ещё шанс: мой самолётик оставался в комнате Серёги, и мы зашли за ним по пути на выход. Я пролетелся напоследок над заветным ящиком. Прибор показывал, что КВА прячется где-то там.

— О, а здесь у тебя что?

Я вытащил и потрусил в руке пачку от сигарет «БТ». Внутри что-то тарахтело, но вряд ли, конечно, то были сигареты.

— Да так, разное.

Серёга взял пачку, раскрыл, вытряхнул содержимое на стол. Из пачки посыпались его богатства: гнутые разноцветные кусочки проволоки — видимо, пульки для рогатки с тонкой резинкой, болгарская копейка «стотинка», крупная желтовато-бурая бусина, плоские фигурки зверюшек, что вылетали из новогодних хлопушек вместе с конфетти, искусственная муха для рыбалки, присоска от непонятно чего, пластмассовые синие цифры, что зачем-то водились в некоторых сортах советского сыра.

И, наконец, вот оно: запасная шайба для настольного хоккея! Это было очень похоже на то, что было нужно.

Я схватил шайбу, подержал у своего самолётика и разочарованно бросил обратно — увы, не оно. Потом, вызывая недоумённый Серёгин взгляд, провёл самолётиком над всеми высыпанными из сигаретной пачки штуковинами. И тоже с нулевым результатом. Эх, блин…

В двери уже заглядывал Серёгин худой и высокий инженерный отец, пора мне было не злоупотреблять гостеприимством. И что же вы думаете, я взял и просто ушёл? Если вы думаете иначе, то напрасно: так и случилось, я взял и просто ушёл.

Плохо было то, что завтра поганое КВА станет уже значительно сильнее. Но деваться было некуда.

Подходя к калитке между дворами, я обернулся. Сумерки наполнялись суетливыми шорохами и тихим топотом: космические проходимцы спешили занять освободившийся от моего присутствия дом. Они лезли в раскрытые окна и дверные щели, а некоторые, самые умелые, протискивались прямо сквозь стены.

Кому-то другому зрелище это могло показаться жутковатым, но я успел к такому привыкнуть. К тому же, для обитателей этого времени зелёненькие эти человечки невидимы, а вред людям (равно как и животным) они никогда не причиняют — видимо, понимают, что если мелкие их проделки человечество терпит, то за что-либо серьёзное может вспылить и попытаться воззвать к Космическому Разуму или что оно там такое есть.

Так-то человечество к гипотетическим косморазумам обращаться остерегается, потому что кто ещё его знает, что там за разумы — может, оно и к лучшему, что пока внимание на нас обращают только вот эти зелёненькие и почти безобидные поросята. Да, не так представляло себе человечество контакт с космическими инопланетными существами, но что есть, то есть.

Кстати, ловить зелёных этих пришельцев бесполезно, пробовали. Если такого схватить, он просто замирает на миг, а потом растворяется в пространстве, как будто его и не было. Так что: лови, не лови — без толку. Зато замораживать парализующим лучом — сколько угодно, и стоят на месте как миленькие, но это если не трогать, а то сразу исчезают.

Открывая калитку, я заметил на заборе нахохлившуюся кошачью фигуру.

— Кис-кис, — моя рука с опаской протянулась к лохматому толстяку. — Извини, дружище, я же не специально.

Котяра повёл рыжей головой, презрительно фыркнул и хоть и грузно, но довольно ловко перепрыгнул на крышу. Там он шаркнул по шиферу задними лапами, на меня полетели пыль и сухие листья. Ладно, ладно, думал я, направляясь к фургону и стряхивая с плеч кошачьи подарки. Ишь, распрыгался тут.

Я почувствовал, что изрядно устал.

Мы долго сюда добирались. Напарник мой Фёдор дрых в фургоне как стадо сурков, но я-то рулил. А вечерняя пробка на Магистрали Времён была ого-го, даже больше обычного. Всё, как оказалось, оттого, что в месте сужения дороги подъёмный кран с древними египтянами притёр и поцарапал длинный лимузин какого-то темнокожего диктатора, и объезжать эти африканские страсти приходилось по обочине.

Я вспомнил Магистраль. Интересное место, мне нравится там ездить. На правой полосе мелькают гружённые мешками телеги, кричат уставшие быки, их обгоняют, гудя широкими шинами по асфальту, фуры-длинномеры. Бодро топают большие и добрые трудяги-слоны, сверху над ними белеют тюрбаны погонщиков. Дисциплинированно соблюдают скоростной режим блестящие беспилотные автомодули, глазеют из туристических автобусов любопытные лица, и ещё бы им не глазеть.

В этот раз я видел кабриолет восточного философского человека Конфуция: он моргнул дальним светом фар и пронёсся, обгоняя всех, жёлтый и стремительный. На номерной табличке автомобиля было написано: Я этого не говорил))

Считается, что встретить на Магистрали кого-то из Великих — к удаче. Что ж, посмотрим, как оно получится.

В непростом и удивительном этом месте расстояние делится на скорость, как в обычной школьной задачке, но полученное при этом время тоже двигается по одной ему известной оси, унося, увлекая вместе с собой и участников движения. На моей стороне все мчались назад, в прошлое, а навстречу, по ту сторону отбойника, проносились путешественники обратно в будущее.