СССР против НЛО

Мама Серёги внимательно изучала посудомоечную машину. Фантом женского пола, веснушчатое курносое творение в ситцевом платье в горошек, простодушно объясняла, как там всё работает. Волосы у фантома отрасти не успели, и хорошо хоть Федя (или скорее сама фантомша) догадались натянуть на голову пёструю косынку.

Микроволновую печь они, судя по всему, уже осмотрели и обсудили.

Затолкав прибежавшего следом за мной Серёгу в свою (ну, как бы мою) комнату — пусть пока сидит там, — я поскорее вернулся на кухню. Там я принялся исправлять положение, попутно наказав делать то же самое и Феде. Переделав двухкамерный стального цвета холодильник в обычный для того времени белый «Саратов», а пищевой 3D-принтер превратив в хлебницу, я заметил, что кухонный комбайн под Фединым удалённым воздействием преобразуется в деревянную, обтянутую обручами бочку. Тогда я немедленно виртуально гаркнул своему горе-напарнику ничего здесь не трогать, а переключаться на прямое управление женским фантомом.

— Когда же вы успели всего этого накупить? — недоумевала мама Серёги.

На озабоченно шныряющего туда-сюда пацана, то есть меня, она, ошарашенная увиденным, не обращала ни малейшего внимания.

— Да вот, э-э, отоварились недавно в этой, как её… в «Берёзке», — защебетала курносая фантомша с Федиными узнаваемыми интонациями. — Дядя из заграничного плавания вернулся, подарил этих, как их… купонов, что ли.

Виртуально скомандовав, чтобы Федя ни в коем случае не открывал никакие полки и не выдвигал ящики, где могло оказаться вообще что угодно, я их оставил и побежал в зал, к папе Серёги и лысому фантому в спортивном костюме, что играл роль отца семейства. И, как оказалось, бежал я туда не зря.

По углам комнаты высились шкафы довольно старинного вида — видимо, мой гениальный напарник уже успел переделать в них тот хай-тек, что залепил сюда изначально. На столике, что подозрительно смахивал на дубовый, торчал чугунный закопченный утюг, в углу красовалось что-то деревянное и непонятное — кажется, прялка, зато над окном висел прямоугольник кондиционера. Я поскорее всё это незаметно дематериализовал.

А вот убрать широченную плазму размером на полстены Федя, конечно, не догадался. Не думаю, что это у Феди хватило ума врубить на ней видео: наверное, умное устройство само решило, что зачем ему висеть тут без дела, и при этом нашло, куда подключаться.

Теперь на экране, а в голограммном виде немного и по комнате, бегали какие-то зубастые космические монстры — естественно, в очень чётком качестве, а папа Серёги залез с ногами на диван и в панике закрывался от происходящего кошмара подушкой. Лысый фантом-хозяин растерянно торчал у стены, и, не зная, что ему делать в таких нестандартных случаях, зондировал собеседника заложенными в него шаблонными фразами, пытаясь отыскать подходящую тему для разговора.

— Мы выписываем журнал «Техника молодёжи»… На Ближнем Востоке опять неспокойно… — монотонно произносил он, с надеждой посматривая на папу Серёги. — Вчера простоял в очереди за иваси полтора часа…

Папа Серёги на секунду отрывался от настенных чудищ, взглядывал на говорящего и пугался, кажется, ещё больше. А всё потому, что современные умные фантомы Службой нашей выделяются только для охраны Усов Будённого, Лысины Котовского и тому подобных объектов повышенной важности. Нас же комплектуют по остаточному принципу, и тут ничего не поделаешь.

— И что, можно вот так загрузить сюда грязные тарелки и кастрюли, нажать на кнопку, а утром вытащить их чистыми? — донёсся с кухни недоверчивый голос симпатичной Серёгиной мамы, и я рванул туда. — А это: вот здесь поставил, дзынь, и оно сразу тёплое? А вот это мясорубка, которой не надо крутить ручку, она сама?

С каждым новым вопросом глаза её всё больше и больше разгорались воодушевлённым и опасным огнём.

Тогда я решил, что надо это заканчивать. Хватит вводить бедную женщину в состояние культурного шока. И хватит ломать мужику психику.

Наплетя оглушённым Серёгим родителям что попало через фантомов, мы с Федей вывели их в сад и усадили на скамейку в тени самой большой яблони. Там мой напарник стёр им ненужные воспоминания и стал создавать воспоминания ложные. Дело это долгое, кропотливое, но ничего: накосячил — пусть теперь исправляет. Может, не будет в следующий раз путать времена и эпохи… Хотя — кого я обманываю.

Полгода уже мучаюсь с этим балбесом, а ему до сих пор трудно запомнить, что, откуда и зачем. И, главное, ведь здесь всё проще некуда. Холодильники, стиральные машины, пылесосы, мебель, люстры — всё у всех одинаковое. Если телевизор, то «Берёзка» или «Горизонт», радиоприёмник: «Вега», фотоаппараты: «Смена» или ФЭД, названный в честь… Эх. А ведь и я мог бы сейчас охранять Маузер Железного Феликса или То Самое Бревно Ильича. Ну или хотя бы Брови Многолетнего Спокойствия. А не заниматься ерундой на пару с этим приду… С придумавшим нам вот эти проблемы моим ненаглядным напарничком.

Но был ещё парень Серёга, что торчал сейчас в моей-не-моей комнате наедине с тем, чего додумался напихать туда гений темпоральных операций Фёдор… жаль, эпитетов для него, Фёдора, напридумывать некогда.

Там, в комнате, на удивление не оказалось ни портала в псевдореальность для детей 10-12 лет, ни интерактивной флеш-стены. Что ж, уже легче. Зато там была игровая приставка, подключённая, конечно же, к монитору. Серёга, не будь дураком, сумел разобраться, как там и что, и теперь вовсю скрипел джойстиком, управляя волосатым типом, что рубился голыми руками с настырной, вооружённой двумя широкими мечами девахой.

Я дал ему пятнадцать честных минут, потом направил на него, не замечающего ничего вокруг себя, оба указательных пальца. Серёга и не осознал, как экран на тумбочке превратился в аквариум с гуппи и меченосцами, а джойстик во вспотевшей ладони — в ракетку для бадминтона.

— Ничего, братан, — похлопал я его, медленно шагающего коридором, по плечу, — поиграешь ещё когда-нибудь. С сыном своим поиграешь.

***

Подопечное семейство мы с Федей не беспокоили несколько часов. Ну, как не беспокоили. Фёдор формировал у них в головах правильные воспоминания о визите в гости к соседям, где они якобы просто пили грузинский чай, угощались бисквитным тортом с белыми кремовыми цветами поверх сладкой водянистой сдобы — и никаких технических чудес, конечно же, не наблюдали. Это Федино занятие было кропотливым и утомительным, чем-то сродни писанию от руки длинных текстов на бумажных листах. И мой напарник сосредоточенно сидел, уставившись в одну точку и высунув в усердии язык, а иногда прерывался, и тогда выбегал из фургона в сад, бродил между яблонями, разминал плечи и бормотал о том, как же он устал.

Сами Серёгины мама с папой в это время дружно собирали в огороде малину, а потом поливали вёдрами и из шланга грядки — и ни о чём, естественно, не подозревали.

Что же касается Серёги, то он немножко помог родителям, а потом, когда те его отпустили, отправился в дом и залёг на диване с журналом «Юный техник». В голове его я всё уже переписал как надо, с детьми это делается проще. Да, спокойная обстановка в доме и во дворе усыпила мою бдительность. Так что, когда к Серёге пришли гости, отреагировал я с некоторым запозданием.

То были Серёгины товарищи, два парня, его ровесники, что жили выше по улице. В дом они не заходили, Серёга встретил их у калитки.

— Ну так что, даёшь хоккей? — услышал я заданный рыжим коротышкой вопрос, и вся сонливость слетела с меня в один короткий миг.

Я быстро оценил пришедших, рассмотрев их через микрокамеры — несколько штук как раз вылетели из дома вслед за Серёгой. Вроде бы ребята как ребята, один рыжий, другой тёмноволосый, оба в майках, шортах и рваных кедах, оба с облазящими от обилия солнца носами. То ли пришедшие к товарищу по делу обыкновенные советские дети. То ли замаскировавшиеся под них инопланетные злоумышленники. Как оно на самом деле, через камеры было не определить, и я, натянув на себя 11-летнюю внешность, поспешил из фургона в соседний двор.