Сталин шутит...

— Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин — из Политбюро.

Варианты концовки: вывел из ЦК, вывел из Кремля, вывел из правительства…

Верно. Неблагонадежных (если учтиво выражаться) начальников однородного этнического происхождения Сталин, действительно, вычищал из руководящих органов.

Недаром тому же Радеку якобы принадлежит такая сентенция середины 1920-х годов:

«В Центральном Комитете две закавыки: Троцкий и Зиновьев. Два заики: Рыков и Молотов. Два ошибало: Бухарин и Каменев. И один вышибало: Сталин».

Приписывают ему и этот каламбур:

«Со Сталиным трудно спорить: я ему цитату, а он мне — ссылку.

Отличный каламбур — ничего не скажешь. Только ведь так и надо бороться с болтунами и демагогами, привыкшими сыпать цитатами и дурить всех пустозвонством».

А уж как точно подметил сей ностальгический «хохмач» политическую атмосферу, сгущавшуюся над оппозиционерами, которых методично громил Сталин:

«Вначале Кремль пахнул чесноком, а теперь пахнет шашлыком».

Здесь мы имеем метафорическое отражение стереотипа массового сознания. Чеснок — излюбленный ингредиент еврейской кухни, шашлык — кавказской.

9

Сколько ненависти к вождю, который гнал их с теплых, насиженных начальственных должностей, открывая двери для управления государством, для руководства Рабоче-крестьянской Красной Армией, для занятий наукой, искусствами, тем, кто раньше был никем, а теперь стал всем! Сколько змеиного шипения в этом каламбуре! Возможно, он принадлежит не Радеку. Но однозначно — его подельникам по борьбе с советской, сталинской властью.

«Сталин — великий химик. Государственного деятеля может превратить в дерьмо, а из дерьма сделать государственного деятеля».

10

В тюремной камере сидят трое. Кто и за что?

Первый заключенный: «Меня посадили за то, что я ругал Радека, когда он расхвалил Сталина».

Второй заключенный: «Меня посадили за то, что я хвалил Радека, когда он обругал Сталина».

Третий отмалчивается, к нему пристают. Наконец он нехотя признается: «Я — Радек».

11

Ходили настойчивые слухи, что Сталин владеет методами гипноза и вообще экстрасенс. Однажды он шел по коридору, где стояла вся компания: Троцкий, Зиновьев, Каменев и Бухарин. «Сами сволочи!» — бросил он, поравнявшись с ними. «Но, Коба, мы ничего тебе не сказали», — возмутился интеллигентный Бухарин. «Зато подумали», — оборвал его Сталин. Компания старалась больше ему на глаза не попадаться.

12

Троцкого сняли со всех постов, но его люди еще затаились в верхах власти. Однажды ему нашептали, что сегодня в ЦК Сталин порол чушь. Главарь оппозиционеров сразу повеселел. Но когда он выяснил, что чушь при этом отчаянно визжала и во всем сознавалась, то загрустил. Опять один из его сподвижников был разоблачен.

13

Как известно, Троцкого сначала сослали в Алма-Ату, куда он с огромным багажом долго добирался на поезде. Молотов по этому поводу съязвил: «Тише едешь — дальше будешь». «Дальше едешь — тише будешь», — уточнил Сталин.

14

Когда в 1929 г. Троцкого выслали из СССР, он некоторое время пробыл в соседней Турции. Однажды он услышал, как продавцы газет на улице кричат о какой-то сенсационной публикации: «Мертвый Ленин, мертвый Ленин!» Троцкий равнодушно махнул рукой и сказал приставленным к нему туркам, что, ясное дело, Ленин давно умер, иначе он, крутой Троцкий, пока был бы в Москве. В следующий раз продавцы газет закричали о другой сенсации: «Мертвый Сталин, мертвый Сталин!» Троцкий пренебрежительно сказал туркам, что это неправда и пояснил, что если бы Сталин умер, то он, крутой Троцкий, уже был бы в Москве. Но однажды на улице газетчики раскричались: «Мертвый Троцкий, мертвый Троцкий!». Вот тогда-то Лев Давыдович забеспокоился и стал собираться в дорогу, чтобы обосноваться где-нибудь совсем далеко.

15

Сначала в партии возникло левое крыло — троцкистская оппозиция. Потом возникло правое крыло — бухаринская оппозиция.

И тогда Сталин обратился к оппозиционерам: «Теперь, когда у вас есть оба крыла, почему бы вам не полететь к чертовой матери!»

16

Последним пристанищем Троцкого стала Мексика. Как символ его бессильного злобствования в изгнании предстает антисталинский, а на самом деле антитроцкистский анекдот.

— Когда я умру, похороните меня в Мексике, но только х… отдельно от тела.

— Зачем?

— Узнает Сталин, что Троцкого похоронили и скажет: «Ну и х… с ним!» И ошибется.

17

«Дерьмо!» — грубо, коротко и справедливо отозвался Сталин, узнав о предательстве Генриха Ягоды. «Дерьмо!» — снова грубо, коротко и справедливо отозвался Сталин, узнав о возмутительных действиях Николая Ежова. Вождю кто-то робко возразил, что нельзя, мол, так резко о людях из органов. «Дерьмо тоже из органов, из самых что ни на есть внутренних органов», — дал отповедь Сталин. И добавил, как бы предостерегая: «Ну ничего. Зато сейчас у вас будет цветок душистых прерий — Лаврентий Палыч Берия» [25] .

25

Г. Г. Ягода (Иегуда) — нарком внутренних дел СССР в 1934—36 гг. Разоблачен как враг народа, судим и в 1938 г. расстрелян. Его сменил Н. И. Ежов. Снят с работы в 1938 г., расстрелян в 1940 г. Вся тяжесть очистки органов НКВД от пробравшихся туда преступников и последующего руководства наркоматом выпали на долю Л. П. Берия.

18

Анекдот придуман антисталинистами. Но какая же это великолепная характеристика определенных антисоветских кругов, которым были не по нраву перемены в стране, строившей под руководством Сталина социализм.

Решив доказать Троцкому, что коммунисты поддерживают провозглашенный им, Сталиным, политический курс, он велел вызвать в Кремль самого малозаметного, рядового члена партии. Выбранным почему-то оказался Рабинович. Все члены Политбюро вышли на высокий балкон вместе с ничего не подозревавшим Рабиновичем. Сталин обратился к нему:

— Готовы ли вы, товарищ, отдать жизнь за дело партии и прыгнуть с балкона?

Рабинович стал покорно перелезать через перила.

— Стойте! Для нас достаточно вашей готовности. А теперь объясните товарищу Троцкому мотивы вашего порыва.

— Да на кой такая жизнь, — уныло ответствовал Рабинович.

Не менее великолепен другой, похожий сюжет. Правда, уже без присутствия Сталина, но относящийся к той же эпохе и сочиненный в тех же кругах, где, кажется, не понимают саморазоблачительной силы своего «творчества». В анекдоте говорится, что однажды Рабинович написал товарищу Сталину письмо. Жаловался на свою трудную жизнь, плакался, о чем-то просил. Вскоре в дверь квартиры Рабиновича постучали сотрудники НКВД. На вопрос, здесь ли живет Рабинович, тот ответил, что нет, и сотрудники пошли искать по этажам. В конце концов они выяснили правду и снова постучали в знакомую дверь. Когда Рабинович открыл, они грозно спросили его, почему тот соврал и не признался, что живет здесь. Прозвучал ответ: «Рабинович не соврал, он здесь не живет — он здесь мучается. Об этом знает сам товарищ Сталин».

19

В 1937 г. следователь спросил Рабиновича, как тот относится к сталинской власти? Рабинович был тертый калач и понимал, что сейчас врать стало опасно, тем паче, что повезло проходить по делу всего лишь свидетелем. Он впервые дал честный ответ:

— Я отношусь к ней со всей душой, как к жене моей Саре — немножко люблю, немножко боюсь, немножко хочу другую…

20

Наверное, это мог бы быть самый первый анекдот о Сталине. Просто вспомнился он только тогда, когда зашла речь о Рабиновиче (мы еще встретимся с ним впереди).