Сталкер

Наношу довольно яркий макияж, укладываю волосы. Облачаюсь в белые брючки от костюма и бархатный топ. Смотрю на себя в зеркало. Голова и руки балерины, вытатуированной на животе, немного прикрыты, всё остальное – нет.

– Полина, ты готова?

Пару раз стукнув в дверь, мама заходит. Никакого личного пространства, чёрт возьми! Отвернувшись, хватаю пиджак, быстро надеваю его и застёгиваю пуговицы.

– Да... Да, готова, – с беззаботной улыбкой поворачиваюсь к маме.

Она шикарно выглядит, и я сразу говорю ей об этом. Чёрное платье в пол с вырезом до середины бедра и этот серебристый жакет ей очень идут.

– Ммм... Ты тоже у меня красотка! – обнимает меня. Потом отстраняется. – Дай-ка, я на тебя посмотрю.

Поправляет мне волосы, проводит ладонями по полам пиджака. Мне кажется, сейчас она его расстегнёт...

– Надень полусапожки, чтобы в туфлях не промокнуть. На улице сугробы превратились в жижу.

– Хорошо.

Поспешно обуваюсь, беру клатч, кладу в него телефон. Спускаемся в гостиную. Марина Захаровна тоже принарядилась и причёску сделала. Мы обмениваемся комплиментами.

– Так, всё, на выход, – подгоняет нас мама. – Вова нас уже в машине заждался.

Владимир Андреевич решил не вызывать такси и сам сесть за руль.

Едем в ресторан – любимое место моей мамы. Не моё. Сама бы я справила своё восемнадцатилетие в пиццерии с друзьями, но не судьба.

Из гостей у меня сегодня Марк, Ева с Дамиром и Светка. Я позвала бы всю труппу, но мама запретила. Она хотела посидеть только в кругу семьи и согласилась лишь на небольшую уступку...

В ресторане «Белая лилия» администратор провожает нас в вип-зал. Здесь красиво. И довольно скучно. Играет ненавязчивая живая музыка в общем зале. Скрипка. Её, к счастью, не слишком слышно в випе. Уж больно мелодия грустная и совсем не праздничная.

Стол уже накрыт. Вино, свежевыжатые соки и изысканные блюда... Из моих друзей сюда впишется разве что Марк. Остальные предпочли бы бургеры.

Ребят пока нет, рассаживаемся вчетвером. Марина Захаровна сжимает мою руку.

– Рвани после этого с друзьями в клуб. Завтра же выходной.

Улыбаюсь.

– Было бы неплохо.

Она мне подмигивает и тут же накрывает свой бокал ладонью.

– Нет, Вова, я на таблетках.

– А что случилось? – ползут вверх его брови.

Она отмахивается.

– Просто погода. Сердце иногда шалит.

Появляются мои гости, я подрываюсь их встречать. Света крепко обнимает меня и расцеловывает в обе щеки. Всучивает какую-то коробочку с огромным бантом. Потом открою...

Дамир смущённо дарит букет роз, Ева обнимает. Они тоже что-то дарят... Не разворачивая подарки, я просто складываю всё на диванчик возле двери и нетерпеливо смотрю на дверной проём.

Заходит Марк. Не Максим.

– Я сейчас ослепну от такой красоты! – Марк восторженным взглядом окидывает меня с головы до ног. – Потрясно выглядишь, Поля!

В руке у него дизайнерская корзина цветов и конверт. Всё это также отправляется на диванчик. Друзья обнимают меня все сразу... А у меня внутри пусто. Словно чёрная дыра в центре груди.

Мы рассаживаемся. Ева садится рядом со мной и сжимает под столом мои пальцы.

– Он уже в дороге. Едет, – шепчет в ухо.

Ух... Пульс резко подскакивает, тело обдаёт волной жара.

– Давайте начнём, – мама берёт бокал.

Я её не останавливаю, и она с улыбкой декламирует какой-то стишок с поздравлениями. Раньше мама любила открытки с такими стишками. Но сейчас есть интернет. По-видимому, она готовилась и выбрала этот стих давно. Он о совершеннолетии, об ответственности и ни разу не о свободе.

А мне так хочется верить, что моя жизнь с этого дня изменится! Что я расскажу маме о том, что влюблена в Макса, и она меня не осудит.

Марк, сидящий с другой стороны, ухаживает за Светой и мной. Дамир неловко молчит, и Ева сама за ним ухаживает, подкладывая разные вкусности в тарелку.

Я всё время смотрю на прикрытую дверь, вполуха слушая поздравления. Кажется, у меня даже получается вовремя вполне искренне улыбаться.

Когда дверь распахивается, я уже готова броситься Максиму на шею.

Вот так, дожив до восемнадцати лет и бегая от чувств, понимаешь, что тебя интересует лишь один-единственный человек. Всё остальное просто фон. Серо, безлико. А он – центр вселенной. Бог. Или дьявол, который меня пленил. Не знаю...

Стараюсь не бежать к нему навстречу, а идти уверенно и красиво. Обшариваю жадным взглядом его образ. Рубашка, брюки, волосы подстрижены и уложены... Он великолепен!

Мы замираем у двери. Вносят огромный букет белых роз. Там, наверное, не меньше двухсот штук! Я столбенею... Максим протягивает мне пакетик. В него я заглядываю. Духи. Судя по бренду, очень дорогие. Но это не всё. Ещё один доставщик вносит огромного кролика, слегка напоминающего моего мистера Морфеевича. Только этот кролик с мой рост.

– Макс! – с тревогой смотрю ему в глаза. – Зачем? Это очень дорого... И ты уже подарил мне подарок.

– Я никогда не устану делать тебе подарки, – отвечает он хриплым шёпотом.

Мы стоим в полуметре друг от друга. А так хочется быть ближе... хочется дотронуться до него. Оглядываюсь на маму и отчима. По застывшему лицу Владимира Андреевича вообще невозможно что-либо понять. А мама застыла в шоке, обхватив ладонями пылающее лицо.

Официанты приносят вазы. Расставляют в них цветы. Для букета Макса требуется гораздо больше двух...

Не в состоянии больше бороться с притяжением, я обнимаю парня. Он притягивает меня к себе, впечатывая моё тело в свой торс. Замираем, дыша в унисон.

– С днём рождения, принцесса, – шепчет он в ушко.

– Это самый лучший день рождения в моей жизни, – шепчу в ответ.

И дело не в подарках, а в том, что он здесь, со мной. И я хочу, чтобы он был со мной. Я вообще хочу только его. И впервые в жизни хочу что-то больше, чем танцы.

– Кх-кх, – прокашливается мама. – Давайте к столу.

Беру Максима за руку. Ева и Дамир смещаются вправо, освобождая ему место. Теперь я сижу между Марком и Максом.

Максим пожимает руки всем мужчинам. Сдержанно здоровается с моей мамой. Подмигивает Еве, игнорирует Светку и целует ручку бабушке.

– Максик, ты мой красавец... – та стирает слезинки со щёк.

– Ба... не начинай. Не позорь меня перед Миром.

Дамир фыркает:

– Максик, значит?!

Потихоньку пространство наполняется атмосферой праздника. Моего праздника. А раз он мой, то...