Стальная София

– Думаешь я действительно стал бы сражаться с тобой лишь этим, – засмеялся Хейг, поднимаясь. – Ты меня крайне недооцениваешь, София Олдридж.

– Можешь использовать что угодно. Это тебя не спасёт. Лучше отдай мне футляр с координатами по собственной воле.

– Ну, так дело не пойдёт. В этом нет никакого научного и сопернического интереса. Я хочу максимально насладиться боевой ситуацией, которую ты, дорогуша, провоцируешь своим присутствием. Когда ещё выпадет шанс такому гению, как мне, сойтись в бою с представителем рода Олдридж? Это битва будет легендарной! Битва умов, изобретательности, воли и технологий! Настоящая квинтэссенция для пытливого ума!

– Ты, дурень тибериумский, видимо совсем головой тронулся, – стирая с губ кровь, произнесла девушка.

Ничего не ответив, Исаак лишь выхватил из-под своего сюртука револьвер, выстреливая в Софию. Чудом среагировав, девушка зарылась перчаткой, отпрыгивая в сторону. Использовав этот шанс, продолжая обстрел, генерал рванул в помещение за дверью, скрываясь в тёмных его недрах. Выругавшись на себя за столь очевидный просчёт, юная Олдридж устремилась за Хейгом, оказываясь в закрытой секции.

Внутри помещение оказалось практически без света. Однако беглый осмотр дал понять, что это место было полностью для нужд генерала: везде стояло множество столов, на которых располагались целые горы различных бумаг и пробирок, местами виднелись столы побольше, где лежала всякая инженерная составляющая, начиная от мелких шестерёнок и проводов, и заканчивая целыми генераторами из паровых и электритовых источников питания, имеющих самые различные формы. То тут, то там стояли деревянные доски, подобные тем, что когда то София видела у своего деда в подвале, на которых мелом были начерчены множественные, непонятные простому обывателю, формулы и схемы.

– Покажись, трус! Где ты!? – прокричала девушка, всматриваясь в темноту.

– Я здесь, София Олдридж! – раздался голос Исаака, но в более приглушенной, словно из радио, манере.

Не успела девушка понять, откуда идёт голос генерала, как в её сторону загорелись огромные, словно по щелчку, красно-жёлтые прожекторы, напоминающие форму паучих глаз, расположенные близко друг к другу. Затем помещение озарил яркий жёлтый свет, сопровождаемый сильным гулом, будто от автомобиля. Помещение дрогнуло. Наполнив всё вокруг сильным скрежетом, стали двигаться десятки механических механизмов, сопровождаемые шипением выходящего пара. Наконец, показалось лицо генерала, освещаемое внутри непонятной стальной кабины. В следующий миг свет полностью покрыл десятки встроенных ламп неизвестной машины, и София с ужасом обнаружила перед собой огромную, размером с тот же Центральный музей, механическую сороконожку. В её голове, которая представляла из себя стальную остеклённую морду с мощными «жевалами» и встроенными пулемётами «Гатлинга», управляя махиной за рычаги, гордо восседал Хейг, управляя телом «существа».

– Познай мощь моего истинного творения, Олдридж! – залившись смехом, произнёс генерал, рывком нажимая один из рычагов.

Издав протяжный скрип, боевая машина резко двинулась, с размажу перемещая конец своего тела в сторону девушки, попутно разнося столы и прочее наполнение в щепки. Среагировав, но явно не ожидая столкновения с настолько огромной «тварью», София выстрелила гарпуном в потолок, наспех подтягивая себя в воздух...

Глава 11 - Малое против великого

Столица Донлон, засекреченный военный госпиталь высшего офицерского состава в королевском районе. Параллельно штурму штаба Брайана Гринна

Поднявшись со своей больничной койки, держась за бок, Амелия Фостер медленно прошла к зарешёченному окну, рассматривая улицы города. Внизу царила атмосфера тотального беспокойства: по улицам в спешке носились жители города, бесцеремонно толкая друг друга, экипажи проносились один за одним, порой врезаясь между собой, отчего лошади становились бесконтрольными и норовили удрать куда подальше, угрожающе топча несчастных в своей животной панике. Редкие автомобили тоже не оставались в стороне, порой сшибая всё, что попадётся под колёса, в том числе и военных, которые кое-как старались сдерживать нарастающую анархию. Донлон медленно погружался в безумие, провоцируемое довольно заметным противостоянием Гринна и Тибериума, о котором трубили уже все газеты и глашатаи на каждом углу. Многие стремились увидеть поле битвы воочию, кто-то переживал за свою судьбу и стремился покинуть город, кто-то и вовсе хотел помочь военным, яро намереваясь оказать любую возможную поддержку.

– Этот идиот всё-же решился на прямой конфликт, – вздохнула Амелия, стиснув зубы. – Поздравляю, Ваше Величество, вы только что собственной рукой вверили стране годы гражданской войны. Безмозглый выскочка.

Осмотревшись, генерал отошла от окна и не спеша направилась в коридор госпиталя. Туда, уже продолжительное время, располагая на передвижные кушетки, доставляли раненных в битве у штаба повстанцев, которых посчастливилось вытащить товарищам. Однако обычных рядовых сюда не отправляли, поэтому тут оказывались лишь те люди, чей ранг был хотя бы в средней офицерской значимости, отчего можно было сказать, что госпиталь оставался практически пустым.

Вскоре, преодолев значимую часть коридора, Фостер остановилась у помещения, которое значилось как «общий гардероб», где она, несмотря на возражения работников, забрала свою униформу, через дикую боль накинув её на себя. Мгновением позже, проследовав к выходу, Амелия собиралась было уже уйти, но путь ей преградил Теодор.

– Фостер?

– Теодор…

– Куда вы решили направится в таком состоянии? Особенно сейчас, когда Его Величество объявила о штурме вражеского гнезда?

– Как минимум, уважаемый господин Гиббс, я не привыкла отсиживаться, словно тыловая крыса, когда гибнут люди. Однако я не собираюсь участвовать в бойне, которая сейчас твориться где-то там, в городе. Я хочу проверить кое-что.

– Не поделитесь со мной, что это может быть?

– Прости, Теодор, но это лишь мои домыслы. Но они требуют доказательств. Я пока никому не могу довериться, даже тебе. Я хочу знать, кто на моей стороне, а кто – нет.

– Похоже, у тебя есть веские основания не говорить мне то, о чём ты помышляешь. Я не вправе за это осуждать. Мы с тобой очень долгое время сотрудничали, Амелия, поэтому я не стану возражать. Но ответь мне: это связано с Олдридж или с Его Величеством?

– Отвечу тебе вот как: сдаётся мне, что в противостоянии Олдридж, повстанцев и Эллиота кроется кто-то ещё. Меня не отпускают мысли о том, что на меня напали собственные солдаты. Да и если взвесить всё, я совершенно не уверена в том, что это были «наши», – потерев переносицу пальцами, произнесла генерал.

– Серьёзное заявление. Полагаешь, есть третья сторона конфликта, которая себя не афиширует?

– Всего лишь домыслы, Теодор, всего лишь домыслы…

– Хорошо, действуй так, как считаешь нужным. Однако постарайся не лезть на рожон. Особенно если обнаружишь нечто такое, что может натолкнуть тебя на мысль о выдвижение обвинений Его Величеству. В конце концов, на ногах, готовых бороться, нас осталось мало. Пускай мы и наёмники, но лучше быть с тем, кто тебе платит, нежели лишиться головы в борьбе за свои идеалы. Ты яркое тому доказательство, – хмуро ответил Гиббс.

– Не все в этом мире руководствуются исключительно прибылью, здоровяк, – махнула рукой молодая женщина, выходя из госпиталя и направляясь к воротам.

Проводив Амелию взглядом, Гиббс лишь вздохнул, после чего вошёл в здание. Женщина же, оказавшись на улице, скрыла свою сломанную руку под одеждой, медленно направившись в сторону главной улицы, выходящей по направлению к штабу Тибериума. Выбирая наименее оживлённые, относительно безопасные от общей паники, улицы, генерал вскоре добралась до небольшого ряда подворотен, расположенных недалеко от основной торговой площади столицы. Миновав и их, Амелия вышла на небольшую проходную улицу, развилкой уходящей в портовую и промышленную части города.