Стань моим
Шрифт:
– Это, наверное, пограничники?
– предположила Аглая.
Татарин некоторое время молчал, прищуренными глазами глядя на вертолёт. Потом вынул изо рта трубку.
– Нет, это не пограничники. У них вертолёты поменьше...
К отцу обернулся старший из мальчуганов.
– Такой же вертолёт летал, когда парашютиста искали!
– Какого парашютиста?
– не поняла Аглая.
– Говорили, парашютист какой-то спрыгнул с самолёта, и его потом искали!
Отец кивнул.
– Правильно, это вертолёт не пограничный. Это вертолёт милиции. Опять кого-то ищут...
Вертолёт медленно удалялся туда,
Глава 6
Рано утром Аглая покинула гостеприимных хозяев и в сопровождении старшего мальчика, помогавшего ей нести рюкзак, спустилась к шоссе. До черноморской гостиницы она добралась только к вечеру, половину пути проехав на попутке, а половину - на автобусе. Она чувствовала себя смертельно уставшей. Первым делом она справилась у горничной, не хотел ли её кто-нибудь видеть. Вячеслав знал, где она остановилась, и если у него действительно были какие-то проблемы с яхтой, то он мог, по крайней мере, наведаться сюда, узнать, не вернулась ли она.
Горничная сообщила, что ею дважды интересовался господин из 311 номера. Он просил передать, когда она вернётся, что в семь вечера будет ждать её в ресторане. Аглая сразу поняла, о ком идёт речь. Она недовольно передёрнула плечами. Эрнстова для неё не существовало. Все её мысли были заняты только Вячеславом. Она всё ещё уверяла себя, что он не мог её бросить. Просто случилось что-нибудь непредвиденное. Какая-нибудь авария. Или поломка. Он мог утонуть, всё-таки это море, с которым не пошутишь! От этой мысли её бросило в дрожь. На миг её охватило острое чувство раскаяния. Она злится на него, ругает на чём свет стоит, а он, несчастный, лежит на морском дне...
Едва умывшись, Аглая вышла из гостиницы. Она чувствовала, что не успокоится, пока не узнает, что случилось с Вячеславом.
У причала по-прежнему качались моторные лодки и яхты. "Чайки" среди них не было.
Бледная, вне себя от волнения, она вошла в контору яхтклуба. Знакомая конторщица сидела за столом и пила нарзан. При появлении Аглаи её лицо расплылось в приветливой улыбке. Видно было, что она узнала посетительницу.
– Меня интересует "Чайка", - с порога выпалила Аглая.
– В настоящее время "Чайка" на ремонте, - сладким голосом ответила конторщица и улыбнулась ещё шире.
– Но вы можете взять другую яхту. У нас сейчас большой выбор. Очень рекомендую "Мечту". Цена почти такая же, а...
– Мне не нужна яхта. "Чайка" меня интересует в связи с её капитаном, Вячеславом Ребровым. Где я могу его увидеть?
Улыбка сползла с лица конторщицы. Она вся как-то напряглась и замолчала, зачем-то принявшись перелистывать лежавшие перед ней конторские книги. Потом подозрительно посмотрела на Аглаю.
– А зачем он вам? Вы из какой-нибудь организации?
– Я по личному делу.
Снова молчание. Конторщица отодвинула книгу.
– "Чайка" и её экипаж вчера ушли на ремонт в Керчь, - сказала она и выжидательно уставилась на Аглаю.
– В Керчь?
– растерялась Аглая.
Сказать, что ещё вчера они с Вячеславом купались в Орлиной бухте, было бы, наверное, неосмотрительно
с её стороны. В душу Аглаи закралось подозрение, что конторщица что-то скрывает или о чём-то догадывается. Уж очень пристально она смотрит на неё своими маленькими глазками.– Могу я с ним связаться по телефону?
– Я телефона его не знаю. По этому вопросу обратитесь к начальнику.
– А где он?
– Его сейчас нет.
– Когда он будет?
– На следующей неделе.
Аглая закусила губу. Она поняла, что здесь она вряд ли что-нибудь узнает.
Из конторы яхтклуба она направилась на Малую Парковую улицу. Этот адрес дал ей Вячеслав. Аглая почти не верила, что ей удастся найти его здесь, и всё же она цеплялась за эту последнюю возможность, как за соломинку.
Дверь в одноэтажном деревянном доме ей открыла строгой наружности высокая женщина лет шестидесяти. Приход Аглаи оторвал её от уборки: она опиралась на швабру.
– Здесь живёт Вячеслав Ребров?
– Он снимает здесь комнату. Но сейчас его нет.
– Вы не можете сказать, когда он будет?
– По-моему, этого никто не может сказать, даже он сам. Иногда он неделями сюда носа не кажет.
– Тогда скажите хотя бы, когда он появлялся здесь в последний раз.
Женщина пожала плечами.
– Дня три назад... А вы, собственно, кем ему доводитесь?
– Я...
– Аглая смешалась.
– В общем, он мне нужен по личному делу.
Женщина окинула её внимательным взглядом.
– Понятно.
Аглае стало неловко. Она вертела в руках сумочку.
– Могу я оставить ему записку?
– Отчего же, можете. Пройдите в его комнату и оставьте.
Комната Вячеслава была обставлена по-спартански. Даже телевизор отсутствовал. Видно было, что хозяин приходит сюда только ночевать.
В поисках какого-нибудь клочка бумаги Аглая разыскала в сумочке бесполезную квитанцию на аренду "Чайки", достала ручку и присела к столу. Перевернула квитанцию чистой стороной к себе, разгладила её.
Аглаю начал разбирать гнев. Что ей написать этому проходимцу, который бросил её в безлюдном месте среди скал? Конечно, она должна высказать всё, что о нём думает. И это человек, которого она так любила! Когда-то любила, добавила она мысленно. Глаза её наполнились слезами. Да, когда-то я его любила, повторила она мысленно.
Теперь она его ненавидела. Он заставил её страдать. И страдание - она-то уж это знала!
– будет длиться не один год...
"Когда вы прочтёте это, меня уже не будет в Черноморске, - начала она писать крупным, неровным от волнения почерком.
– Не пытайтесь разыскивать меня в Москве. Между нами всё кончено. Вы второй раз меня обманываете, и третьего раза не будет. Все ваши клятвы - это обман. Я верила вам, и теперь горько раскаиваюсь. Я не виню вас. Видно, такова ваша натура. Виню только себя, что доверчиво поддалась на ваши лживые ласки.
– На бумагу упала крупная слеза и расплылась, слегка смазав запись. Аглая в сердцах выругала себя. Увидев эту каплю, он догадается, что она плакала, и, того и гляди, решит, что она ещё любит его! Слёзы - признак малодушия. Но другой бумаги не было, и Аглая продолжала писать.
– Вам, наверно, это глубоко безразлично, но всё же не могу не сообщить, что вскоре после возвращения в Москву я выхожу замуж. Мой избранник человек порядочный, не чета вам".