Старинная гравюра

И змеюка понял, что время его, видимо, ещё не пришло…

______

*Мой перевод стиха Роберта Грейвза “Пазлы” в стиле верлибр.

Текст оригинала:

He is quick, thinking in clear images;

I am slow, thinking in broken images.

He becomes dull, trusting to his clear images;

I become sharp, mistrusting my broken images.

Trusting his images, he assumes their relevance;

Mistrusting my images, I question their relevance.

Assuming their relevance, he assumes the fact;

Questioning their relevances, I question the fact.

When the fact fails him, he questions his senses;

When the facts fails me, I approve my senses.

He continues quick and dull in his clear images;

I continue slow and clear in my broken images.

He, in a new confusion of his understanding;

I, in a new understanding of my confusion.

**Небольшая вставная сценка, связывающая другие действия в драматическом произведении.

========== Интерлюдии 3-4 ==========

Интерлюдия 3

POV автор

В холодном огромном зале, где гуляют ветры и воет пурга, на серебристом троне восседает женщина ослепительной красоты.

Кожа её - белый алебастр, рыжие волосы зачёсаны сильно наверх и образуют сложную пирамиду. В ушах женщины старинные серьги в виде розы, такой же кулон - часы на груди.

Перед ней по красивейшему паркету медленно и тихо движутся пары. Можно сказать, что они танцуют, но музыки не слышно.

Уже много времени женщина просто сидит на троне и безучастно смотрит на танцующих. Ей есть, что вспомнить, чего стыдиться, о чём сожалеть.

Неожиданно она встаёт, спускается в зал и произносит одно только слово:- Ниди!. Тут же перед ней, из ниоткуда появляется маленький человечек:

– Звали, хозяйка?

Женщина снимает серьги и кулон, кладёт всё в выткавшуюся буквально из воздуха старинную шкатулку и говорит тихо, почти беззвучно:

– Передай это жене ВладимИра и уничтожь моё изображение на той гравюре.

– Слушаюсь, хозяйка. Всё сделаю, как надо.

Человечек исчезает. Женщина опять поднимается к трону и садится на него. Ей нечего больше желать…

В холодном огромном зале, где гуляют ветры и воет пурга, на серебристом троне восседает женщина ослепительной красоты. Кожа её - белый алебастр, рыжие волосы зачёсаны сильно наверх и образуют сложную пирамиду. По щекам женщины струятся холодные слёзы…

Интерлюдия 4

POV ВладимИр

– Мама, папа. Идите скорее в гостиную, тут такое!?!?!

Мы с Ольгой впопыхах вбегаем в гостиную. Перед одной из гравюр стоят ВладимИр, Ольга и Ферн и, не отрываясь, смотрят на неё.

Я спрашиваю строго: - Что за шум? Что случилось?

ВладимИр смотрит на меня восторженно и испуганно одновременно и говорит:

– Папочка, тётя с гравюры ушла. Но перед этим передала вам с мамой вот это,- и сын протягивает мне старинную шкатулку.

Дочь продолжает: - Она сказала, что это для нашей мамы, а ещё она произнесла непонятную фразу о каких-то Хранителях.

Ольга-старшая ахает и садится на диван. Её лицо белеет так, что я бегу за корвалолом на кухню. Ферн уже прыгает около неё и пытается лизнуть в лицо. Когда ему это удаётся, румянец возвращается на лицо жены, и она выпивает принесённое мною лекарство.

Я открываю шкатулку и вижу бабушкины украшения, подаренные мною Хельге.

Я произношу как можно спокойнее: - Всё хорошо. Она приходила проститься. Больше она нас не побеспокоит. А это прощальный подарок и оберег одновременно.

Я помогаю жене надеть серьги и цепочку с кулоном. Видно, что ей подарок и нравится, и одновременно она его боится.

Я отправлю детей и собаку в сад. Пусть побегают! Жену беру на руки и несу на кухню.

– Сейчас чайку попьём с твоими пирожками и совсем успокоимся, - произношу я и ставлю чайник на огонь.

Из коридора доносится шорох. Потом тихие шаги на лестнице.

Ольга улыбается и говорит: А они ведь не пошли на улицу, они у тебя в кабинете.

Придав лицу самое строгое выражения, я поднимаюсь следом за проказниками в кабинет.

Дети сидят в креслах и читают мои книги. Дочка отрывается от страницы и спрашивает: «Папочка, а кто такие Хранители?» Ей вторит сын: «Значит, папочка пишет в книгах правду?»

Возможно, это - и конец романа, но кто знает…

Суждено человеку мечтать

О завтрашнем лучшем дне.

Заветную цель чтоб догнать,

Мы забываем о сне.

Мир старится вместе с нами.

И всё же по-прежнему молод.

А мы все живём мечтами,

Презирая жару и холод.

Ты в жизнь с надеждой вступаешь.

Но не в каждом она живёт.

Её навсегда ты теряешь,

Если радость в тебе умрёт.

Её колдовское сияние

Вдохновляет юность в пути.

Безмерно мечты влияние.

Никому от него не уйти.

Не мечту мы хороним со старцем,

А усталость от жизненных бед.

И могила становится ларцем,

Где взрастает надежда в ответ.

То не лесть, не мечта пустая,

Что родится в безумном мозгу.

Сердце громко стучит,вещая:

“Счастье ждёт тебя на веку!”

И нам внутренний голос поёт,

что с надеждой душа не умрёт. *

_____

*Мой перевод стиха Ф. Шиллера “Надежда” в стиле верлибра.

Текст оригинала (Сразу хочу извиниться за немецкое правописание. При публикации не пропечатываются умляуты.