Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище)

Район, где меня высадили, выглядел более бедным и грязным, чем тот, из которого я приехала. Дома здесь были ниже, улицы теснее, между каменными постройками ютились деревянные хибары. Люди ходили по тротуарам, заваленным снегом, хмурые, плохо одетые, а на дорогах встречалось на порядок меньше богатых экипажей.

На пересечении двух улиц я заметила большую деревянную вывеску. На дощечке была вырезана пивная кружка с густой шапкой пены. Сверху неровные буквы складывались в название: «Бешеная фляга. Буйная ночь». Дверь заведения то и дело распахивалась, выпуская наружу шатающихся мужчин. Те гоготали, шумно переговаривались, роняли свои перчатки и шляпы в сугробы у входа, подбирали их и нетвердой походкой возвращались под крышу таверны, некоторые — ползком. Путь мой, судя по всему, лежал туда же. Но господи, как же не хотелось заходить в это злачное место!

Чувствуя себя уязвимо и неуверенно, я остановилась под вывеской. Мужчины рядом с дверью вылупили на меня глаза.

— Пришла нас развлечь, птичка? — Жирные губы расплылись в лоснящихся улыбках. — Или своего мужа здесь ищешь? Поди, под столом храпит. Или мордой в миске с похлебкой.

В морозном воздухе раздались короткие, лающие смешки — такие звуки издавали гиены в мультиках. Я скривилась. Один из мужчин, толстяк с солидным брюхом, стоял на коленях, зачерпывал горстями снег и тер им свои пылающие, красные щеки, остужая кожу.

Он покосился на меня и прохрипел с одышкой:

— Нечего приличным барышням здесь делать. А если и правда мужа потеряла, так опиши его. Найдем и выведем к тебе.

— Не мужа, — в горле застрял колючий ком, колени обмякли. Из приоткрытой двери до меня доносилась задорная мелодия: кто-то играл на фортепиано. Посетители таверны нестройно пели под музыку. Я слышала пьяный хохот и стук, с которым деревянные кружки опускались на столы. — Подругу.

— Ах подругу…

Мужчины усмехнулись. По моему телу заскользили сальные взгляды.

— Значит, на работу пришла.

Краем глаза я заметила, как ко мне потянулась чья-то рука. Не дожидаясь, чем все закончится, я быстро юркнула за дверь и окунулась в прокуренный сумрак.

В таверне было людно, шумно, пахло хмелем и солодом, а еще жирным мясом и кислой капустой. Напряженная до предела, я двинулась по узкому проходу между столами. Столешницы выглядели ужасно грязными. Мокрые, темные от пятен, все в крошках и остатках еды. И как только посетителям было не противно за ними сидеть? Лично я старалась ни к чему не притрагиваться.

Под звуки фортепиано я углублялась в зловонную полутьму, разбитую мерцанием редких масляных ламп. Разговоры стихали. Мужчины замолкали на полуслове и оборачивались мне вслед. Их взгляды касались меня как липкие пальцы. Никогда не считала себя робкой, но сейчас меня охватило жутковатое чувство, будто я ступила на запретную территорию, где со мной могла случиться какая угодно неприятность.

Это был мир мужчин. Причем мужчин не самых благородных.

С облегчением я заметила женщину в фартуке, разносившую напитки, и поспешила к ней. Рядом с представительницей своего пола я почувствовала себя увереннее.

— Милая барышня, к вам сегодня взяли новенькую. Могу я ее увидеть?

Милая барышня окинула меня отнюдь не милым взглядом. Это была дородная девица с крутыми боками, необъятной задницей и грудью, похожей на два мешка картошки. В руке она держала деревянный поднос с пятью литровыми кружками под шапками пены.

— А ты кто такая? Что здесь забыла? — разносчица с завистью уставилась на мою короткую белую шубку и поджала губы. — Такие фифы сюда не захаживают. Зачем тебе новенькая?

Я опустила на поднос серебряную монету.

— В благодарность за помощь.

Крутобедрая девица фыркнула, быстро сцапала подношение и сунула в карман передника.

— Да вон она. Убогая Люсиль.

Я проследила за ее взглядом.

Бедную дочку негодяя Джофрэ я бы вычислила и самостоятельно, попадись она мне на глаза. Слишком выделялась она среди других работников таверны.

Если крутобедрая держала поднос уверенно, одной рукой, то Люсиль вцепилась в него двумя и явно боялась уронить. Ее глаза были на мокром месте, она напоминала трусливого зайца. Вздрагивала от мужского смеха, дергалась, когда посетители хватали ее за юбку.

Ее веки опухли, нос покраснел — похоже, бедняжка сегодня много плакала. Она выглядела растрепанной, зашуганной, но назвать ее убогой не поворачивался язык. Люсиль обладала редкой природной красотой. Не зря хозяин «Бешеной фляги» взял ее в уплату долга.

— От клиентов отбоя не будет, — словно прочитала мои мысли разносчица. — Хозяину, конечно, радость, а девчонке — беда. Быстро из нее все соки выжмут. Сколько я таких видела. Красота вмиг поблекнет. Эти свиньи, — она кивнула на гогочущих за столами мужчин, — у нее все нутро выжрут, одна шкурка пустая останется, да и та серая и тусклая. Приходи через год — не узнаешь свою Люсиль. Найдешь вместо нее старуху в морщинах и с потухшим взглядом. Да-а-а, тяжела доля красавиц. Ну, зато, как высохнет, полегче станет. Мужики любят свежее мясо, сочное. Сломанные и потасканные бабы их не забавляют.

От слов девицы мне стало дурно. Словно грязными пальцами пощупали душу.

— А ведь это собственный отец ее сюда отдал, — шепнула я сама себе.

— Так немудрено, — усмехнулась разносчица. — Зачем еще отцам дочери? Товар. Так и смотрят, как бы продать подороже.

Я вдруг отчетливо поняла, что не уйду отсюда без Люсиль. В лепешку расшибусь, но вытащу ее из этого кошмарного места.

— Где найти вашего хозяина? — сунув руку в карман манто, я сжала кошель с золотом.

Крутобедрая деваха кивнула в сторону барной стойки и отправилась работать, а я с отвращением уставилась на мужчину, наполняющего из бочонка кружки.

Владелец «Бешеной фляги» сложением напоминал быка. Плечи мощные, руки как стволы деревьев, кулаки — пудовые гири, а голова на фоне всего этого крошечная, зато щеки толстые и красные. Под орлиным носом гусарские усы с загнутыми кончиками. На квадратном подбородке ямка. На щеке выпуклая родинка с волосками — словно муха присела на лицо отдохнуть.

Глубоко вздохнув, я подошла к прилавку и поймала взгляд мужчины. При виде меня, такой ухоженной, в красивой дорогой шубке, хозяин таверны вскинул кустистые брови.

— Супруга ищете, леди?

И этот туда же. Похоже, время от времени сюда захаживают жены в поисках загулявших мужей.

— Нет, я, господин, пришла поговорить по поводу вашей новенькой. Люсиль.

— А что Люсиль? — усатый прищурился и вернулся к своим кружкам. — Она отрабатывает отцовские долги.

— А сколько ее отец должен?

— А что? — с подозрением покосился на меня хозяин таверны.

Я долго думала отвечать или нет, но все-таки выложила карты на стол.

— Хочу погасить его долги и забрать Люсиль к себе.